Страница 3 из 97
В нашей стране, к сожалению, исламоведческие исследования после некоторого оживления в 20-х годах [35] практически не велись в течение тридцати лет, подменяясь вульгарно-социологическими построениями или просто антинаучной «критикой» ислама, которая, упрощая свою задачу, объявляла Мухаммада не реально существовавшей личностью, а мифическим персонажем [36], в соответствии с этим и Коран из исторического источника превращался в позднюю фальсификацию. Отголоски этих «теорий» встречаются даже в некотбрых работах 60—70-х годов.
Поворот к серьезному отношению к исламоведению наметился в 60-х гонах, когда был опубликован русский перевод Корака, выполненный И. Ю. Крачковским много лет назад [37]» и появился курс лекций И. П. Петрушевского об исламе в Иране [38]. Но систематические исламоведческие исследования начались только в последнее десятилетие, в значительной мере стараниями ленинградских арабистов [39].
Даже сейчас, при наличии ряда современных глубоких исследований, возможно и даже необходимо новое изложение истории раннего ислама, но при подходе к нему исследователь сталкивается с двумя специфическими трудностями, которые вряд ли когда-нибудь исчезнут.
Прежде всего для серьезного понимания процесса рождения новой религии требуется проникнуть в механизм рождения идей в голове человека, о жизни которого до сорока лет мы почти ничего не знаем, а ранние проповеди зафиксированы далеко не полностью, и порядок их появления известен весьма приблизительно. Проще всего было бы, если бы мы имели дело с недобросовестным человеком, морочившим голову своим современникам, но дело обстоит иначе.
Европейская наука за полтора столетия прошла большой путь от взгляда на Мухаммада как на лжеучителя, наущаемого дьяволом, через попытки дискредитации его учения как вторичного, эклектического по сравнению с иудаизмом и христианством, до признания ислама религией, равной христианству и иудаизму [40]. Соглашаясь с последним, мы должны смотреть на эту равноценность не с позиций представителя другой религии, великодушно позволяющего исламу быть с ней наравне, а с единственно объективной точки зрения исследователя, стоящего вне религиозного мировоззрения. И вот с этой позиции мы должны проникнуть в совершенно чуждый нам мир внутренних переживаний человека, воспринимавшего себя рупором, через который божество говорит с людьми. Не веря в божественное происхождение этих проповедей, мы должны без предвзятости понять и объяснить, как рождаются эти идеи и, завоевывая умы целых народов, превращаются в могучую действующую силу истории.
Но на пути к этому встает вторая трудность — характер источников, имеющихся в нашем распоряжении, когда единственный памятник, синхронный событиям, — Коран даже после более чем векового исследования его текста не удается надежно расчленить на разновременные пласты. Исторические же сочинения всех жанров состоят из множества противоречивых рассказов очевидцев и современников событий, записанных иногда десятилетия спустя и не из первых уст. Трудность использования этих сведений нередко вызывала у исследователей глубокий пессимизм и противоречивое отношение: от доверия до почти полного отрицания их достоверности, хотя совершенно несомненно, что игнорировать не вполне достоверный источник, когда нет бесспорных документальных данных, — слишком большая роскошь [41]. Ныне, когда факты, лежащие на поверхности, давно использованы, успеха может ожидать только тот, кто найдет более эффективную методику использования этого массового материала.
Автор считает своей задачей максимально доступную ему всестороннюю объективную проверку имеющихся сведений с целью возможно более точного, более определенно локализованного и датированного изложения событий времени зарождения и распространения ислама на территории Аравийского полуострова.
Необходимость такого объективного и строго научного исследования и изложения истории раннего ислама особенно остро ощущается в последнее десятилетие, когда обращение к «золотому веку» раннего ислама как к идеалу общественного устройства стало теоретическим обоснованием религиозно-политических доктрин многих воинствующих экстремистских организаций и в некоторых случаях даже легло в основу государственной политики.
За 12 лет многое изменилось в нашей жизни, и теперь не приходится, как прежде, сетовать на невнимание к исламу, но маятник качнулся в противоположную сторону — отрицательная предвзятость сменилась апологией и все так же требуется объективное освещение его истории. Поэтому вполне оправданно стереотипное переиздание этой «Истории», хотя что-то и можно было бы добавить к библиографии. Здесь же лишь исправлены некоторые ошибки.
Примечания
[1] Weil, 1846; Caussin, 1847; Sedillot, 1854. К числу выдающихся работ этого периода, хотя и не столь общих, относится: Dozy, 1861.
[2] Weil, 1843, Sprenger, 1861, Muir, 1858.
[3] Noldeke, 1860, Noldeke, 1863. Об этом см. [Watt, 1970, с. 175–176].
[4] Goldziher, 1888, t. 2.
[5] Эта оценка касается только сводных трудов: во второй половине XIX в. вышло много важных исследований по истории Халифата и его культуры.
[6] Muir, 1891
[7] Sedillot, 1877; Lamairesse, 1897.
[8] Muller, 1885, Мюллер, 1895.
[9] Медников, 1897; Медников, 1903; Wellhausen, 1902.
[10] Зайдан, 1902.
[11] Caetani, 1905 Первоначально автор предполагал в девяти томах изложить историю мусульманских стран до 922/1516 г.
[12] Caetani 1912.
[13] Caetani, 1911.
[14] Hitti, 1937.
[15] Brockelma
[16] Например: Thomas, 1937, Glubb, 1966; Nutting, 1965; Mansfeld, 1965; Lewis, 1966; Peters, 1973; Rodinson, 1979.
[17] Крымский, 1903.
[18] Ссылки в нашей работе — на второе издание, см. [Беляев, 1966].
[19] Ashtor, 1969; Ashtor, 1971; Ashtor, 1976; Cahen, 1955; Cahen, 1962; Cahen, 1964; Grohma
[20] Лундин, 1961; Пиотровский, 1985 и др.
[21] Grimme, 1892.
[22] Buhl, 1903; Buhl, 1930.
[23] Margohouth, 1906.
[24] Соловьев, 1896. Идею написать художественную биографию Мухаммада долго вынашивала известная советская писательница В. Ф. Панова [Панова, 1985, с. 254].
[25] Andrae, 1918; Andrae, 1932; Horovitz, 1926; Speyer, 1931; Bell, 1926; Ahrens, 1935; Jeffery, 1938.
[26] Blachere, 1952
[27] Ссылки в нашей работе даны на французский перевод 1958 г., см. [Watt, 1958]; Watt, 1977 (ссылки — на последнее издание работы 1956 г.).
[28] Реакция на эту позицию в западной науке: Bousquet, 1954.
[29] Ссылки в нашей работе — на второе издание, см. [Gaudefroy-Demombynes, 19691.
[30] Watt, 1961.