Страница 7 из 65
Этот случай еще раз доказал, сколь хрупка и тонка ниточка связи, сколь велика опасность, если она оборвется.
Создание приемопередающего устройства, способного держать непрерывную, устойчивую связь корабль—Центр, помогло решить еще одну важнейшую задачу: обеспечить безопасность «игреков» во время походов.
Рассказывает радист, участник испанских событий полковник в отставке К. Лупандин:
«Наш теплоход «Андреев» с грузом самолетов, группой летчиков в составе Бондарчука, Павловича, Тужанского, командиром подводной лодки Египко вышел 22 октября 1936 года из Ленинградского порта по маршруту: Балтийское море — Северное море — пролив Ла-Манш — Бискайский залив — порт Бильбао.
Сложность этого рейса состояла не только в большой протяженности маршрута, но и в том, что в пункте назначения не была установлена наша радиостанция для встречной связи с транспортом. Таким образом, с Бильбао у нас связи не было и быть не могло.
При входе в Северное море наш теплоход попал в жесточайший шторм силой в десять баллов. Согласно заданию московского командования мы не имели права во время своего рейса заходить в нейтральные порты, чтобы переждать шторм. Поэтому, несмотря на критическое штормовое положение, теплоход продолжал рейс.
Тем не менее радиосвязь с Москвой была устойчивой и надежной. Из поступивших по радио шифровок из Центра стало известно, что военные корабли фашистской Испании готовятся выйти нам навстречу, чтобы захватить или потопить теплоход.
Умелым маневром курс теплохода был изменен от берегов Франции в сторону Бильбао. Таким образом, наше судно оказалось далеко от фашистских судов, вышедших навстречу.
Позже информация Москвы о готовящемся нападении на советский корабль подтвердилась. Транспорт с техникой, военным имуществом и добровольцами благодаря предупреждению благополучно прибыл в Бильбао».
А теперь представьте, что могло бы случиться с кораблем, техникой, людьми, не будь на борту радиостанции и устойчивой связи с Москвой.
Создание системы связи «игреков» с Центром оказало неоценимую помощь на фронте. Ведь радисты-разведчики по прибытии в испанский порт Картахена снимали аппаратуру с кораблей и поступали в распоряжение наших военных советников. Так по мере прибытия «игреков» в Испанию организовывалась и выстраивалась внутренняя сеть радиосвязи в республиканской армии, на флоте и в авиации.
На «Y-1» в начале октября 1936 года в Испанию прибыл корреспондент Игнатий Заверячев, которого направили в учебный центр подготовки республиканских войск в г. Альбасете. В Москве его слышали лучше всех.
Радиостанция на южном фронте начала работать в ноябре 1936 года в г. Малага. Ее установил прибывший на одном из первых испанских «игреков», пароходе «Мар-Карибо», Лев Хургес, который был дипломированным радиоинженером и до этого служил старшим радистом агитэскадрильи имени Горького. После захвата фашистами Малаги станцию перебросили в Альмерию, потом в горы Сьерра-Невада.
Одной из первых установила радиосвязь станция в Бильбао, которую развернул лейтенант Кирилл Лупандин, прибывший из Ленинграда на теплоходе «Андрей Жданов». После захвата франкистами северной зоны станция перебазировалась в Сантандер, а затем в Хихон.
Были также развернуты радиостанции в Картахене, Хаэне, Басе, на аэродроме Алкала-де-Энарес вблизи Мадрида.
Радист Григорий Епишев на эсминце участвовал в морском бою 7 марта 1938 года, когда был потоплен один из лучших кораблей фашистов — крейсер «Балеарес».
…В марте 1939 года под ударами мятежников и интервентов Испанская республика пала. В стране установилась фашистская диктатура генерала Франко. Советские добровольцы покинули Пиренейский полуостров. До Великой Отечественной войны оставалось немногим более двух лет.
«В сорок первом мы вспоминали Испанию…»
В отличие от других управлений военной разведки, которые лишь совершенствовали свою деятельность, служба специальной радиосвязи все создавала с нуля, получив свои первые боевые уроки в Испании, в Китае, Монголии. В 13-м отделе спецрадиосвязи разведуправления, который возглавлял майор П. Агафонов, было всего двадцать человек.
Сегодня известно, что к 1935–1936 годам, как раз когда организовали эту специальную службу, Красная Армия находилась на вершине своего могущества. Мы превосходили вермахт (рейхсвер) Германии и в количественном и, что особенно важно, в качественном отношении. Уже в 1932 году в Советском Союзе, значительно раньше, чем в Германии, были сформированы два крупных танковых соединения. В 1933 году — еще два. По штату в корпусе имелось 490 танков. К этому времени ни в одной армии мира не было столь мощного средства для развития успеха в наступательной операции. Уделялось большое внимание развитию авиации, такому перспективному роду войск, как воздушно-десантные войска. Создавались парашютно-десантные батальоны, полки, а в 1936 году — бригады. В 1935 году на киевских маневрах проведено беспрецедентное десантирование 1200 парашютистов. А позже 2500 бойцов.
В военной стратегии мы также были впереди: в середине тридцатых уже разрабатывали и проверяли на практике теорию глубокой наступательной операции.
Однако после казни маршала М. Тухаческого и его соратников все покатилось вспять: были расформированы авиационные армии, танковые корпуса, организационно разрушены воздушно-десантные войска. К началу войны армия утратила многое из достигнутого в предыдущие годы.
Но служба спецрадиосвязи развивалась достаточно активно. Ее, по счастью, обошли репрессии. Возможно, потому, что в ней, как правило, работали люди в весьма невысоких воинских званиях, и они мало интересовали палачей НКВД. Вдобавок радисты ГРУ не вылезали из «горячих точек»: Испании, Китая, Монголии. Так удалось сохранить кадры да еще и обкатать их в боевых условиях.
Надо с горечью признать, что в страшном 1941 году войска связи Красной Армии, по существу, оказались не готовы к современной, мобильной войне: наши командующие теряли управление войсками в первую очередь из-за отсутствия связи. И тогда в критических ситуациях оставалась лишь одна возможность — ниточка агентурной связи военных разведчиков.
Ныне мало кому известно, что наши 16-я и 20-я армии, попавшие в глубокое окружение осенью 1941 года в районе Вязьмы, были спасены лишь благодаря спецрадиосвязи ГРУ.
У взятых в кольцо армий была потеряна связь со штабом фронта, с другими взаимодействующими с ними войсками. Все могло закончиться трагически. Выручила единственная линия агентурной спецсвязи. По ней командующий Западным фронтом генерал армии Георгий Жуков отдавал указания, выяснял обстановку, словом, руководил выходом из окружения. Армии вырвались из вражеского кольца и были включены в систему обороны Москвы. Так неизвестные нам радисты военной разведки спасли тысячи жизней наших солдат и офицеров.
Той же осенью 1941 года командование Западного фронта бросило кавалерийские корпуса генералов Белова и Доватора по тылам немецких войск. Потом в истории Великой Отечественной войны рейды советских казаков назовут легендарными. А ведь эти рейды могли не состояться. И по одной причине — из-за отсутствия связи.
Войсковые радиостанции на конной тяге были громоздкими и никак не поспевали за мобильными, быстрыми перемещениями казачьих частей. Доваторских и беловских конников спасли разведчики, а точнее, управление специальной радиосвязи ГРУ. В состав корпусов включили радистов военной разведки с испытанными, небольшими по весу надежными радиостанциями «Север». «Северки», как ласково называли станции радисты, работали стабильно, связь была устойчивой в период всего рейда. По возвращении радисты получили ордена.
Спецрадиосвязь еще не раз выручала наши войска, военачальников в самые тяжелые, критические минуты боев, выполняя далеко не свойственные ей функции. Вот тогда и вспоминали радисты ГРУ добрым словом Испанию, Монголию, Китай (хотя по отношению к войне это звучит всегда странно), вспоминали так потому, что те предвоенные конфликты научили их многому.