Страница 9 из 31
— Ну, пьяный хмырь был, в вырубоне. На бульваре, на лавочке. И богатый, гад, в дорогом пальто, в шарфике шелковом…
— То есть ты хочешь сказать, что ты его обокрал? — ужаснулась Оса.
— Угу, — мрачно кивнул Ежик. — Я шел с тренировки, и так мне муторно было… Поля в тот день дома оставалась, я боялся, а денег даже на молоко нет… А тут этот… валяется! Тут прямо как взорвалось во мне что-то. Я еще из ненависти к пьяным его обобрал. Бумажник у него был толстенный — во! — Ежик показал пальцами. — Американский бумажник, из хорошей кожи, я его потом тоже неплохо толкнул… А денег и на детский сад хватило, и на многое другое. Я сперва в детском саду расплатился — сказал, вот, отец деньги получил, из фонда поддержки спортсменов, а остальное спрятал. Батяня ведь пропил бы, даже не поинтересовался бы, откуда деньги взялись. Я их тратил потихоньку — брал, когда совсем припекало…
— А еще… а больше ты такого не делал? — осторожно спросила Оса.
— Нет, — Ежик мотнул головой. — Я понимал, что легко втянуться, а если засыплюсь, то это постановка на учет в милиции, и тогда прощай футбол и вообще все прощай… Да и противно было. Никогда в жизни не воровал — сам не знаю, что меня толкнуло! Но футбол все равно пришлось бросить. Деньги из бумажника кончились, а батяня больше ни копейки заработать не мог. Только из дому все тащил на продажу. Все кубки, медали, какие были, потом посуду, хрусталь оставшийся… Я сперва газетами пробовал торговать, потом на оптовом рынке приспособился, А потом… — Он опять примолк на некоторое время. — Потом отец квартиру продал. То есть не совсем продал — он обменял нашу трехкомнатную на однокомнатную в дальнем Подмосковье, с огромной доплатой. Ну, все равно что продал, если рассудить… Приходит и говорит: все, значит, путем, через неделю переезжаем. А квартиру оставляем вот этим — и показывает двух хмырей, которые за нами сегодня гонялись. Условия, говорит, хорошие, только, говорит, новые хозяева требуют, чтобы мы уезжали подальше от Москвы и духу нашего здесь не было — так им спокойней будет, что мы не захотим назад переиграть. Ну, нет, думаю, хрен тебе, в Подмосковье я не поеду! Ты сам там сгниешь и нас сгноишь! Когда батяня надрался и уснул, я Полю одел и увел. С тех пор мы и ночуем на оптовом рынке. А эти за нами гоняются — им, наверно, боязно, что мы растрезвоним о сделке и какой-нибудь комитет может ее опротестовать. Вот им и надо загнать нас за можай, чтобы мы оттуда высунуться не могли. Похоронить нас заживо, и вся недолга!
А что батяня в Подмосковье еще быстрее упьется до белой горячки и может нас перерезать — это их не колышет!..
Ленька опять обвел ребят взглядом.
— Вот и все. Как на духу, чтоб вас…
— За этими хмырями водятся, похоже, очень темные дела, — сказал Саша. — Послушайте, что я узнал…
И он поведал друзьям о нечаянной встрече с оперативником, явно висевшим на «хвосте» у «пиджаков».
— Ты уверен, что это был он? — спросил Сережа, когда кончились охи и ахи. Даже Ежик был потрясен. А Поля, доедая бутерброды, смотрела на Следопытов своими на удивление разумными большими глазами.
— Еще бы! — победно улыбнулся Саша. — Тот самый, для которого ты опознавал этого бандита, выдававшего себя за оперативника!
— А, Дима!.. — вспомнил Сережа.
— Вот-вот, Дима! — сразу откликнулся Саша.
— Похоже, эти двое — видные боевики какой-нибудь подмосковной мафии, решившие приобрести лишнюю квартиру в Москве, — высказал предположение Миша.
— У них была московская прописка, ты же слышал, — напомнил Сережа.
— Ну и что? — возразил Миша. — Прописка у них может быть московская, а работать они могут на подмосковную мафию. По поручению одного из главарей купили для него квартиру в Москве — поэтому и за деньгами не постояли. Не знаешь, сколько они заплатили твоему отцу? — спросил он у Ежика.
— Не знаю, — вздохнул тот, — но так понимаю, что очень много. На несколько лет беспробудной пьянки хватит…
— Я предлагаю завтра тайком наведаться в квартиру! — предложила Оса. — Даже если мы в нее не попадем, то можно покрутиться поблизости, приглядеться… Вдруг мы узнаем об этих типчиках что-нибудь еще!
— Вот этого не надо! — решительно заявил Ежик. — С такими парнями не шутят. Надо держаться от них подальше, и вся недолга!
— Нет, вылазку совершить все-таки стоит, — задумчиво проговорил Сережа. — Но надо все продумать до мелочей. Ведь они как-никак знают нас в лицо…
— Давайте все как следует обмозгуем, а завтра утром встретимся и расскажем друг другу, кто что придумал, — предложил Миша. — Тогда уж составим окончательный план!
С этим согласились все, кроме Ежика.
— Лучший план — держаться подальше! — проворчал он.
Оса встала и взяла Полю за руку.
— Пойдем! — решительно заявила она.
— Куда? — встрепенулся Ежик.
— К нам домой, обедать!
— Ты что! — Ежик покрутил пальцем у виска. — Как я в таком виде покажусь твоему отцу?
— Нормальный вид — нормально покажешься! Пойдем, Поля. Там тебе будет интересно.
— Леня, там будет интересно, пойдем, — позвала девочка брата.
— Иди, иди, — усмехнулся Миша. — Когда Осе вожжа под хвост попадет, ей лучше не перечить!
— Я тебя!.. — огрызнулась на него Оса. Миша шутливо съежился и заслонился ладонями, изображая, будто очень напуган.
— Дурак! — Оса показала ему язык и повела Полю из подвала.
Ежик догнал их уже во дворе. Он попробовал протестовать, даже стал нарываться на скандал, но в Осе вдруг проявилась такая железная решимость, что даже отчаянный Ленька перед ней спасовал. Он ругался и обзывался, пока они поднимались по лестнице, пока Оса звонила в дверь, но отобрать сестренку и смыться не рискнул.
— Папа! — воскликнула Оса с порога. — Посмотри, кого я тебе привела!
Глава VI
Гром среди ясного неба
— Ба! — У Ласточкина от удивления приподнялись брови. — Кого я вижу! Какими судьбами?
— Да вот, познакомились… — Ленька в нерешительности переминался с ноги на ногу.
Сказать по правде, он не особенно сопротивлялся Осе еще и потому, что ему до смерти хотелось увидеть Ласточкина, показать, что он, Ленька, не совсем пропащий и лишь обстоятельства помешали ему заниматься футболом. И, может быть, использовать подвернувшийся чудесный случай, чтобы эти занятия возобновить.
Со смешанным чувством восторга и горечи взирал Ежик снизу вверх на кумира стадионов. Стройный, подтянутый, веселый и добрый, оставшийся в любимом деле, наладивший дом и окруживший заботой своих детей — во всем был такой разительный контраст с батяней, что Ленька почувствовал, как у него по сердцу словно стальные коготки скребут и к глазам подступают слезы глубокой обиды. Имей его батяня башку на плечах — и у Леньки с Полей все могло бы быть точно так же. Сознавать это было нестерпимо больно.
Но Ежик не был бы Ежиком, если бы дал волю слезам. Подавив их усилием воли, он заставил себя только радоваться тому, что видит человека, перед которым преклонялся. Как часто, уже бросив занятия футболом, он мечтал взглянуть на него хотя бы одним глазком, хотя бы словечком с ним перемолвиться… И вот оно! Приставучая девчонка оказалась его дочерью, и Ленька с Полей теперь в гостях… А еще говорят: чудес не бывает!
— Так… — Ласточкин быстро оценил ситуацию — А это, значит, твоя сестра Полина? От отца сбежали?
— Отец продал квартиру, и они сбежали, чтобы не уезжать вместе с ним в Подмосковье, — сообщила Оса. — Я с ними на улице познакомилась, а потом в разговоре узнала, что…
— Ну, о чем ты узнала, мне вполне понятно, — кивнул Ласточкин и внимательно поглядел на дочь. — Думаешь, где их пристроить?
— Мы вообще-то их в нашем подвале пристроили… — робко пискнула Оса.
— Вот еще, в подвале! — возмутился ее отец. — Что, у нас в квартире места мало? Ладно, проходите — и за стол. Вы все небось голодные. А потом поговорим.
— Я их бутербродами только что кормила, — сообщила Оса.