Тайны смотрителя маяка

— Почему ж вы на дрова не изрубили? — с подозрением спросил я.

— А зачем мне дрова? — пожал плечами смотритель. — Что мне ими топить?

Мы с Ванькой оглянулись по сторонам. И в самом деле, печки нигде не было — даже «буржуйки».

— Как же вы зимой живете? — спросил Ванька.

— А вот это, — широко улыбнулся смотритель, — и есть моя вторая страшная тайна. — И после эффектной паузы он разъяснил: — Я государство обворовываю.

— Как это? — удивились мы.

— А вот так. Маяк содержит государство, вот и за электричество оно платит. С холодами я включаю электрокамин, а то и два — и тут жара, как в Африке. В доме счетчик накрутил бы на жуткую сумму, не разбалуешься электрообогревом, а тут мне все выходит бесплатно. И нечего бояться, что пробки полетят, — ведь маяк объект повышенной важности, вот ему и положено усиленное электрическое питание. Он снабжается не через общеостровной трансформатор, а по мощному кабелю, проведенному прямо из города. Так что можно и четырехваттник включать, но мне и двухваттника во как хватает? — Он чиркнул ладонью по горлу и опять улыбнулся. — Вот это я и называю обворовывать государство.

— Но ведь вам, наверно, это положено… — неуверенно проговорил Ванька.

— Может, и положено, — пожал плечами смотритель. — Я не спрашивал, чтобы, не дай Бог, на жилую комнату отдельный счетчик не поставили. Поэтому дрова мне ни к чему.

— Но ведь у вас и свой дом есть? — уточнил я.

— Есть, — кивнул смотритель. — Но я в нем мало бываю, мне здесь как-то привычней. А в деревне я только с огородом вожусь. А если дрова нужны, так лучше завалить сухую березу или сосенку рядом с деревней, чем через весь остров переть. Я как три года назад запас дров сделал, так мне еще лет на пять хватит. Если, конечно, соседи дрова не приворовывают. Но вроде не замечал.

— Ясно… — Ванька задумался. — Скажите честно, насчет этого застреленного контрабандиста — это ведь «пуля», да?

— При чем тут «пуля»? — притворно возмутился смотритель. — Говорю вам, лодка ничья, ремонтируйте ее спокойно и плавайте. А по поводу «пуль»… Пули там были вокруг лодки, настоящие. Пули и стреляные гильзы. Правда, их милиция тщательно собрала, как вещественные доказательства, но, я думаю, вы там одну или две все равно найдете, если пороетесь потщательней. И убедитесь, что я правду говорю!

Ванька почти поверил. Я — нет. Я был убежден, что, если завтра утром мы там пошарим на берегу, обязательно найдем одну-две стреляные гильзы, которые смотритель подкинет в эту ночь. За Виссарионом Севериновичем водилась слава, что он любит подкреплять свои выдумки «бесспорными доказательствами». Однажды… Но не буду рассказывать. Вокруг одной своей выдумки он так ловко накрутил «вещественные доказательства», что она даже в программу «Время» попала как небольшая сенсация. Поэтому не стану его разоблачать, а то тележурналистов, которые эту сенсацию на всю страну подали, просто перекосит.

— Словом, завтра мы отремонтируем лодку, — сказал я. — Скажите, а можно поглядеть верхний этаж? Ну, все управление маяком?

— Пожалуйста! — Смотритель бодро поднялся на ноги. — Полезли!

Мы поднялись на самый верх по таким же железным сварным лесенкам.

Здесь помещеньице было поменьше, ведь маяк сужался кверху, а окна — намного больше размером, чтобы хороший обзор открывался на все четыре стороны. Мы увидели всякие механизмы, пульт с рубильниками и кнопками.

Вот этот рубильник, — стал объяснять смотритель, — включает главный прожектор, эта кнопка — запускает его вращаться, это — регулировать скорость вращения, а это — объем вращения, так сказать. Ну, чтобы прожектор описывал не полный круг, а полукруг и шел в обратную сторону. Это — включение сирены. На совсем туманные и ненастные дни, когда прожектора можно и не разглядеть. А это — включение радиосигнала, который зажигает свет на световых бакенах.

— Здорово! — Ванька был в восторге. — Вот бы самому все повключать!

— Что ж, — сказал смотритель, — если родители отпустят вас как-нибудь на ночь, я дам вам поуправлять маяком. Это довольно просто.

— Класс! — Ванька был на седьмом небе от такой перспективы. А мне пришла в голову новая идея.

— Так световые бакены управляются от вас? — спросил я.

— Разумеется, — кивнул Виссарион Северинович.

— Это хорошо… Видите ли, нам лодка нужна не просто так.

— А зачем? — сразу заинтересовался смотритель.

— Мы хотим сыграть в катастрофу «Титаника»? — выпалил Ванька.

— Гм… — смотритель почесал подбородок. — И что же будет айсбергом?

— Мы думали, световой бакен, — объяснил я. — Мы на него легонько натолкнемся, а потом будем «спасаться». Вот я и подумал… Если бы мы с вами договорились на определенное время, на девять или, там, на десять вечера, чтобы вы минут на десять выключили бакены, и мы бы врезались в полной тьме? Ну, чтобы все было совсем натурально. А потом вы почти сразу их включите, чтобы мы видели, где мы и куда нам выгребать и спасаться.

— Интересная мысль, — сказал смотритель. — Вообще-то можно. Но вы уверены, что сумеете точно уложиться по времени?

— Мы будем крутиться неподалеку, — объяснил я. — И, как только бакены погаснут, устремимся к ближайшему и «столкнемся с айсбергом». Нам понадобится не больше пяти минут!

— Давайте попробуем, — согласился смотритель. Видно было, что эта идея пришлась ему по душе — как всякий розыгрыш. — Только вот что… Если в назначенное время будет проходить теплоход или баржа, я не имею права отключать бакены. Тогда притормозите и ждите, пока судно пройдет. Задержка выйдет минут на пятнадцать — двадцать.

— Это не страшно, — сказал Ванька, которому моя идея очень понравилась.

— А теперь скажите мне… честно, если сможете, — сказал смотритель. — Кого вы хотите «наколоть»? Ведь вы не для себя одних эту хохму устраиваете, так?

— Так, — буркнул Ванька. — Хотим проучить одну девчонку. Она достала нас своим «Титаником», вот мы и хотим устроить ей кораблекрушение!

— Понятно… И о том, что бакены погаснут, она ничего знать не будет?

— Разумеется! — ответил я.

— Гм… Я это только к тому спрашиваю, чтобы не проговориться, если встречу вас вместе с ней. Теперь я понял — о нашем договоре молчим в тряпочку.

— Вот именно! — сказал Ванька. — А после «катастрофы» мы можем приплыть к вам и чуть-чуть поуправлять маяком. Я думаю, родители нам позволят.

— Это уж ваша забота, — сказал смотритель. — Ну что, все посмотрели? Пойдем?

— Сейчас, — ответил Ванька. — Одну секунду.

Он сел за пульт и стал имитировать включение и выключение кнопок и рубильников. Выражение лица у него при этом было совсем блаженное. Одну из кнопок он задел слишком сильно — и у нас над головой так взревела сирена, что мы подпрыгнули! Ванька тут же выключил сирену — и отлетел от пульта как ошпаренный.

— Ну, ты, это… полегче, — сказал смотритель, переводя дух. — Так ведь и инфарктий получить недолго!

— Извините… — пробормотал Ванька.

Мы услышали, как внизу заливается Топа, шокированный криком сирены.

— Пойдем к Топе, быстро! — сказал я. — Надо успокоить его, а то он совсем с ума сойдет!.. Спасибо огромное, до завтра! — крикнул я смотрителю, хватая Ваньку за рукав и таща вниз.

— До завтра! — дружелюбно откликнулся смотритель.

Мы сбежали вниз и успокоили Топу. Отвязав его от кольца, но не отпуская с поводка — все-таки нам надо было пройти неподалеку от яхтсменов, — мы пошлепали домой.

— Эй, ребята! — окликнул нас один из них, когда мы проходили мимо. — Что это было?

— Это мы учились управлять маяком, — ответил я.

Яхтсмен покачал головой:

— Да… Здорово вы нас встряхнули. Мы уж решили, что третья мировая война началась.

— Да, кстати, — сказал второй яхтсмен. — Этот смотритель маяка, — яхтсмен запнулся, — Виссаверин… он всегда такой?

Видимо, как они сразу сплавили имя и отчество смотрителя в единое «Виссаверин», так и не могли теперь отвыкнуть.

— В каком смысле? — спросил Ванька.