Страница 14 из 15
– Почему камин затопили лишь утром? – проворчала молодая женщина. – Я чуть не умерла от холода...
– Полагаю, вчера об этом просто забыли. Ваши подданные так радостно встречали госпожу герцогиню!
– А ты что, не могла распорядиться? Тысяча чертей! Я здесь хозяйка, а ты – мой голос!
– Я была бы рада, но вспомните, мадам, монсеньор выставил всех за дверь, сказав, что вы обойдетесь без прислуги. К тому же, признаюсь, я просто с ног валилась от усталости.
Мария не стала настаивать и быстро завершила свой туалет. Собравшись, она выпила кружку горячего молока и спустилась к поджидавшему ее супругу с твердым намерением убедить его провести следующую ночь в более подходящем месте. Погода, к счастью, стояла отличная. Помогая молодой жене сесть в карету, Клод, широко улыбаясь, пообещал ей чудесную прогулку.
– А после мы опять вернемся сюда? – с недоверием спросила она.
– Герцогиня де Шеврез должна жить на своей земле! – заметил он назидательно.
– Еще одна ночь в этой темнице, продуваемой сквозняками, и вы едва ли довезете меня до Парижа живой!
– Будьте благоразумной, любовь моя! Речь вовсе не идет о возвращении в Париж. Что нам там делать, пока мы не получили ответ Его Величества? Ведь он не ответил вам, не так ли? Мы уже целую вечность не видели мсье де Мальвиля.
– Хочу напомнить вам, что дворец де Люин, который отныне будет носить имя де Шевреза, – приятнейшее место, а вы к тому же намеревались еще больше приукрасить его! Самое время этим заняться!
– Пусть пока работают архитекторы! Я дал на этот счет распоряжения Метезо,[6] так что мы сможем с комфортом переселиться туда к осени. Полно, любовь моя, – он взял ее руку и поцеловал, – будьте уверены, что я пекусь лишь о нашем общем благе. Посмотрите лучше, какие красоты вокруг! И улыбайтесь! Вас будут приветствовать на протяжении всего пути!
Герцогство, получившее статус пэрства десятью годами ранее, в самом деле не ограничивалось городком Шеврез с его замком и прилегающими землями. В него входили земли, феоды и сеньории Морепа, Данвилье, Мэнкура, а также Медона, Саклэ, Сатиньи и, наконец, Дампьера...
Именно туда они и прибыли к вечеру, проехав по разным дорогам в соответствии с маршрутом, намеченным герцогом. И Мария, которая, утомившись от нескончаемых радостных криков и постоянных остановок с покиданием кареты, устало прикрыла глаза, вздрогнула, когда супруг шепнул ей на ухо:
– Вот и Дампьер, Мария! Моя любимая резиденция! Скажите же, по душе ли она вам?
Мария открыла глаза и издала удивленный возглас, подавшись вперед, к дверце, чтобы лучше видеть. Место, в котором сходились три долины, было прелестным, и замок из розового кирпича с белыми вставками вдоль серо-синих крыш был не менее очаровательным. Между прекрасным озером и рвами с проточной водой шла тенистая дорога. Они свернули с нее, чтобы сперва через постоянный, а затем через подъемный мосты подъехать к воротам с башенкой в стиле Генриха IV, под островерхой крышей которой были прорезаны три окошка. Ворота открывали въезд во двор, не слишком большой, окруженный одноэтажными строениями. Главный дом, напротив, был двухэтажным, его высокие окна выходили в большой сад, где цветы в аккуратном обрамлении из самшита казались веселым ковром. По периметру шла открытая галерея, нависающая над бурными водами рвов. Картину довершал еще один обширный цветник, окруженный небольшим каналом, через который был перекинут мостик. Повсюду били фонтаны, и Мария невольно залюбовалась, глядя на дугообразные струйки воды.[7] Когда она повернулась к мужу, чтобы выразить свое восхищение, он улыбнулся:
– Вот вы и дома, госпожа герцогиня де Шеврез! Дампьер ваш, и вы можете украшать его по своему усмотрению. Конечно, здесь нет парка, но вокруг столько земли, что ничто нам не помешает разбить новый парк.
– Незачем торопиться! Я в восторге от замка в том виде, в каком он есть. Я уже полюбила его! – воскликнула она.
– Так же, как Лезиньи?
Она покраснела, точно свершив какую-то ошибку. За радостными впечатлениями она совершенно позабыла о том, что в течение средневековой ночи она не скрывала от Клода своего твердого намерения приезжать в Шеврез как можно реже и, окончательно избрав Лезиньи в качестве летней резиденции, возвратиться туда сразу же по возвращении из герцогства. Между тем нужно было как-то отвечать, и Мария сумела выкрутиться:
– Иначе! Лезиньи в конце концов отойдет моему сыну, к тому же он ближе к Лувру и, возможно, больше подойдет для зимней охоты.
Герцог подхватил:
– Кстати о Лувре, следует подумать о том, чтобы вы вернулись туда с почестями, подобающими моей супруге! Вы так и не получили ответ короля?
Мария подавила вздох: вопрос рано или поздно должен был возникнуть! Отныне, удостоверившись в том, что может удовлетворить свою страсть к ней, Клод стал проявлять беспокойство относительно своего места в королевском окружении. Герцогиня, словно ей вдруг сделалось жарко, раскрыла висевший у нее на поясе маленький веер из слоновой кости и перьев и принялась обмахивать раскрасневшееся лицо. Одновременно с этим она взяла своего супруга под руку:
– О, полагаю, ответ ждет нас в Париже. Мсье де Мальвиль, несомненно, уже вернулся, но ведь он не знает, где мы...
– Это правда, мы сбежали, словно деревенская влюбленная парочка, ищущая стог сена, чтобы там укрыться и миловаться, но что нам стоит послать за ним! Я тотчас же отправлю гонца.
Он произнес это слегка гнусавым голосом, который она терпеть не могла, кроме того, ей вовсе не понравилось сравнение ее любимого Лезиньи со стогом сена, но его предложение было вполне резонным, и ей нечего было возразить, к тому же она и сама хотела бы поскорей узнать новости.
– Благодарю вас, мой друг, вы предугадываете мои желания! Я только собиралась вас просить об этом. Ну а теперь покажите мне ваши апартаменты.
По ее словам, они понравились ей ничуть не меньше, чем сад. Большая зала, хорошо натопленная, украшенная фландрскими гобеленами и бархатными генуэзскими креслами, с монументальным камином и шестью большими окнами, была полна достоинства. Супружеская спальня, обитая алым узорчатым шелком, с постелью под белым балдахином и огромными восточными коврами устроила Марию во всех отношениях, и она с радостью в ней расположилась. Элен также не скрывала своего удовлетворения. Невзирая на детство, проведенное в бретонской башне, подверженной всем ветрам и зимним дождям, где удобств было немногим больше, чем в деревенском доме, она успела привыкнуть к мягким коврам под ногами, успокаивающему уюту бархатных штор и стенной обивки, к сытным обедам и ни с чем не сравнимому удовольствию от присутствия множества прислуги. В то же время грязный и зловонный Париж, несмотря на великолепие церквей и больших и маленьких дворцов, ничего не стоил в ее глазах по сравнению с воспоминаниями о дикой красоте равнин, покрытых цветущим вереском и утесником, искромсанных языками морских волн, временами столь бурных и бесконечно меняющих окраску. Поэтому Элен отдавала предпочтение сельским замкам, вроде Лезиньи или Люина. После аскетизма Шевреза Дампьер восхитил ее: за замком, садами и угодьями тщательно присматривал и ухаживал интендант Буаспийе.
– Здесь истинный рай, мадам, – призналась Элен герцогине, помогая ей стряхнуть дорожную пыль. – Мы будем часто приезжать сюда?
– Летом – несомненно. Я чувствую, что мне здесь очень понравится, но не забудь, что я собираюсь вернуться ко двору, в свои апартаменты в Лувре. Там мое место, и только там мне дышится легко, пусть Сена и полна всяких отбросов, которых никогда не знала эта чудесная речушка, – добавила она, указывая на Иветту, хорошо видную из окна.
– Но разве вы не счастливы? Опасность миновала, вы стали женой человека, которого любите!
Молния блеснула в синих глазах молодой женщины. Она задумалась на секунду, нанесла немного духов на кончик пальца, дотронулась им до шеи и мочек ушей, после чего улыбнулась своему отражению в зеркале:
6
Знаменитый архитектор того времени.
7
Шестьдесят лет спустя это замок был разрушен, и на его месте был возведен новый, сохранившийся до наших дней, по проекту Мансара.