Роза и щит

А потом они сидели на кухне и занимались изготовлением свечей. Роза аккуратно закрепляла льняные шнуры на специальной деревянной доске с проделанными в ней отверстиями. Эти шнуры использовались в качестве фитилей, а свечи опускались в чан с бараньим жиром до тех лор, пока не приобретали нужную тол шину.

Миллисент внимательно следила за своей госпожой и по мере сил помогала ей. Девушка уже искупалась и переоделась – надела домотканое платье, которое одолжила ей Эрта. Но платье было великовато, и в нем Миллисент казалась еще моложе – совсем девочкой.

Вокруг болтали служанки, но Роза почти не слышала их голосов, она думала сейчас о самых неотложных делах, о том, что следовало сделать в первую очередь, чтобы обеспечить безопасность своих людей. Во-первых, надо было решить, что делать с мертвым незнакомцем. И конечно же, необходимо подумать о мельнике Гарольде и о его странном исчезновении. И еще – сбор урожая. Урожай следовало убрать любой ценой, иначе зимой весь Сомерфорд будет голодать.

Роза утерла лоб тыльной стороной ладони – в кухне было жарко и душно – и ласково улыбнулась взглянувшей на нес Миллисент. На бледном липе девушки застыло выражение беспокойства. «Не стоит расстраивать ее еще больше, до тех пор пока, не выяснится правда», – подумала Роза.

Уилл же играл в уголке с сынишкой Эрты. Мальчики смеялись как ни в чем не бывало. В детстве Роза не была столь беззаботной, потому что слишком рано на ее плечи легли все тяготы жизни. Малышка Роза всегда была серьезной и неулыбчивой, А ее мать, казалось, постоянно плакала – любовь к мужу стала для нее источником горя и страданий.

Наверное, именно поэтому Роза никогда не мечтала о любви. И никогда не была романтичной. Впрочем, лишь очень немногие норманнские девушки мечтали о том, чтобы обрести в браке любовь, так что Роза в этом смысле не являлась исключением. Брак и любовь были для нее совершенно разными понятиями – одно никак не связывалось с другим. К счастью, Эдрик оказался мягким и добрым человеком, и Роза была благодарна ему за все, что он для нее сделал. Страсти между ними не было, а о любовном томлении, воспеваемом в балладах, речи вовсе не шло. Вот почему неожиданное проявление чувств так встревожило и испугало Розу – оно угрожало привычному укладу ее жизни.

Но по ночам она все-таки мечтала о любви и о страсти, мечтала о призрачном воине-похитителе. А минувшей ночью ей приснилось, что у него волосы цвета меди, заплетенные на висках в тонкие косички. Совсем как у Гуннара Олафсона.

Роза вздрогнула и сделала несколько глубоких вдохов. Ей вдруг показалось, что уж слишком жарко и душно. И слишком шумно. Ей ужасно захотелось уйти отсюда побыстрее, захотелось убежать куда-нибудь подальше… Неужели но всем замке не найдется ни одного спокойного места, где она могла бы все как следует обдумать и принять разумное решение?

Повернувшись к Миллисент, Роза сказала:

– А теперь – твоя очередь. – И вложила доску с отверстиями в руки удивленной девушки.

– Но, госпожа… – Миллисент в смущении заморгала. – Я боюсь, у меня не получится.

– Обратись к Эрте, если понадобится помощь.

– Да, я помогу тебе, Миллисент. – Эрта улыбнулась девушке и приблизилась к столу. – Не бойся, в этом нет ничего сложного. Вот видишь?

Миллисент со вздохом кивнула, а Роза, поднявшись на ноги, поспешила к выходу.

Выбежав во двор, она осмотрелась. К счастью, здесь сейчас никого не было. А воздух после кухонной духоты казался необыкновенно свежим и прохладным. С минуту Роза просто стояла, дыша полной грудью. Мало-помалу ее мысли пришли в порядок, а бешеное сердцебиение прекратилось. Теперь она могла обдумать сложившуюся ситуацию более или менее спокойно.

Было ясно: сон так и останется сном – фантазией, навеянной волнениями и усталостью. А ее призрачный воин – вовсе не Гуннар Олафсон. И никогда он не станет Гуннаром Олафсоном. Более того, воин из ее сна не имел лица – он вообще не был реальным человеком, – поэтому любовь к нему не таила в себе угрозы. А вот Гуннар Олафсон – очень даже настоящий, земной и чувственный. И конечно же, он представляет серьезную опасность.

«Возможно, он из тех мужчин, что целуют первую попавшуюся женщину», – убеждала себя Роза. А ведь она совершенно не противилась… И даже поощряла его! Оказавшись минувшей ночью в его объятиях, она на какое-то мгновение поверила, что сможет лишить его самообладания. А теперь поняла, что ошиблась. Возможно, Гуннар Олафсон с самого начала собирался соблазнить ее и действовал холодно и расчетливо. А она, к сожалению, не сразу сумела его раскусить.

А может, Констанс все-таки права? Может, ей и впрямь нужен любовник?

Перед глазами Розы ярко вспыхнула картина – огромное мускулистое тело в ее постели и пронзительные голубые глаза. И вновь дыхание ее стало прерывистым, а сердце гулко застучало.

Все, довольно с нее тишины! Теперь ей необходим шум!

Собравшись с духом, Роза направилась в Большой зал.

Зал действительно был заполнен людьми, и почти все они громко разговаривали, обсуждая события, произошедшие накануне в деревне. А вот наемников здесь не было, так что Роза избежала встречи с Гуннаром Олафсоном. Пока избежала.

Он отправился на охоту. Так сказал Арно, и Роза подумала сначала, что речь идет о добывании мяса к обеду – ведь в доме появилось немало голодных ртов и посему необходимо было пополнить запасы пищи. Но потом она поняла:

Арно имел в виду охоту на тех, кто совершил нападение на деревню. Роза невольно вздрогнула, представив, как отряд наемников преследует обитателей болот. Неужели они убьют кого-нибудь?

Арно же не поехал на «охоту». Судя по всему, в замке ему нравилось гораздо больше.

– Я остался, чтобы защитить вас и ваших людей, – пояснил рыцарь, бросив на Розу настороженный взгляд. Он говорил так, словно не напился вечером до такой степени, что не смог бы поднять меч. Но возможно, он не помнил об этом. Или же надеялся, что Роза либо ничего не заметила, либо промолчит из вежливости. Вчера сэр Арно очень подвел свою госпожу и теперь старался загладить свою вину. Однако неприятный осадок остался.

И вновь, сравнивая поведение двух мужчин – сэра Арно и Гуннара Олафсона, – Роза почувствовала себя неловко. Ведь это преданный рыцарь должен был оставаться трезвым и отправиться сегодня утром на «охоту», а предводитель наемного отряда – приходить в себя после обильных возлияний.

– Надеюсь, наемники утопят в болоте всех этих хвостатых негодяев, – проворчала какая-то древняя старуха.

Роза повернулась и внимательно посмотрела на нее. Блеклые голубые глаза старухи покраснели от дыма и недосыпания. В руках же она держала сейчас деревянную миску, полную молока. Роза знала, что ее люди считают, будто обитатели болот – наполовину рыбы, странные существа с рыбьими хвостами, предпочитающие жить в болотных топях.

Наклонившись к старухе, Роза спросила:

– А ты видела, как жители болот поджигали твой дом?

– Нет! Они слишком хитры, чтобы попадаться на глаза. А вот Хергат сгорел, старый острослов, – добавила старуха как бы с некоторым удивлением.

– Да, знаю, – кивнула Роза. – Мне очень жаль… – Наклонившись еще ниже, она задала очередной вопрос: – Скажи, а ты в последнее время не видела в деревне норманнов?

– Кроме вас, госпожа, и сэра Арно? Нет, не видела.

– А видела ли ты мельника Гарольда прошедшей ночью? Старуха ненадолго задумалась.

– Нет, не видела. Зато слышала, как кричала его дочь. Снова кивнув, Роза сказала:

– А теперь пей свое молоко и иди отдыхать. Но старуха еще не закончила:

– А он славный человек, этот главный наемник. – При этих словах глаза старухи заблестели.

Роза досадливо поморщилась. И тут же почувствовала, что краснеет.

– В самом деле? – спросила она, стараясь казаться невозмутимой.

– Конечно, госпожа! – Старуха расплылась в беззубой улыбке. – Любая женщина в деревне с радостью пустила бы его под свое одеяло. Но у вас, госпожа, наверное, все иначе?.. – Старуха опустила голову и закашлялась, пытаясь скрыть смех.