Ее тайный возлюбленный

— Шелковые чулки, — пробормотал он. — Чудесно. Их делают для того, чтобы ими любовались.

— Неслыханная наглость.

Эти слова помимо воли слетели с губ Антуанетты, а руки судорожно сжались в кулаки. Он положил ладонь на ее бедро и провел вверх и вниз, как будто искал письмо под чулком или подвязкой, затем то же самое проделал и с другой ее ногой.

— Какие красивые, — сказал он. — Такие изящные вещи вам, наверное, подарил лорд Эпплби? Понятно, ему доставляло удовольствие раздевать вас, медленно, как разворачивать обертку на шоколадной конфете, перед тем как вкусить сладкое содержимое.

Антуанетта откашлялась. Его ручищи лапали ее бедра, однако эти домогательства, как ни странно, уменьшили ее страхи и вызвали в душе бурю противоречивых чувств. Пожалуй, его прикосновения ей даже нравились, но острота и необычность ее ощущений превышали все, что ей приходилось раньше испытывать. Именно это взволновало ее и, более того, напугало. Ей хотелось вскочить и бежать, бежать, однако усилием воли она подавила это желание, оставаясь на прежнем месте. Интересно, от кого ей хотелось убежать — от него или от самой себя?

Он буркнул что-то одобрительное, как будто созерцание ее ног доставило ему удовольствие, что также было заметно по блестящим светлым глазам грабителя. Его рука скользнула еще выше, и пальцы случайно коснулись внутренней поверхности ее бедра. Или, может, он сделал это намеренно? Антуанетта жалобно пискнула и судорожно сдвинула ноги, крепко зажав его руку между бедрами, чем немало удивила мужчину. Он с недоумением уставился на свою руку, зарывшуюся глубоко под юбки, — там было тепло и приятно.

— Уходите, — выдохнула она.

Чувство самосохранения, наконец, возобладало, побуждая ее быть мужественной. Поправляя на себе разорванное платье, она взмолилась:

— Вы же обыскали меня и ничего не нашли. Оставьте меня.

— Я могу обыскать вас опять.

В его голосе звучали, однако, успокаивающие нотки, разве что с небольшой долей иронии.

Карие глаза Антуанетты встретились со светлыми глазами незнакомца, блестевшими из-под маски. Он что, издевается? От испуга она крикнула гораздо громче, чем хотела:

— Нет!

Он сел рядом с ней. Белокурые, пшеничного оттенка вьющиеся волосы обрамляли упругими кольцами его лицо, они словно танцевали в косых лучах заходящего солнца, проникавшего сквозь открытую дверцу. К своему удивлению, Антуанетта поймала себя на мысли, что ей хочется пригладить рукой эти непослушные кудри, однако ей надо было избавиться от его присутствия.

— Пожалуйста, уходите.

Улыбка застыла на его губах, а взгляд упал на ее бедра.

— Не могу, мисс Дюпре, вы же сами удерживаете меня. Кроме того, мне нравится мое положение, и мне совсем не хочется покидать вас.

Его рука была по-прежнему зажата между ее бедрами. Антуанетта раздвинула ноги, высвобождаясь от его интимного присутствия, а затем одернула юбки вниз.

— Как вы только могли? — Ее голос дрожал, как и ее пальцы.

— Как я мог? — повторил он, и интонация его голоса заставила ее насторожиться. — Еще как мог, мой маленький воробышек. Я человек, который ни перед чем не остановится.

— Не остановится перед тем, чтобы грубо лапать беззащитных женщин? — резко сказала она.

Ее спокойствие изменило ей.

Рассмеявшись, он сказал:

— Вас никак нельзя назвать беззащитной, мисс Дюпре.

Кровь бросилась в голову Антуанетте. Ей хотелось заставить нахала замолчать, и она с кулаками набросилась на него.

Он легко перехватил обе ее руки, безо всякого труда удерживая ее кулаки на безопасном расстоянии от своего лица. От резкого движения ее волосы упали вперед, закрыв ей лицо. Он что-то буркнул себе под нос и, крепко обхватив ее за талию, с силой притиснул к себе; ее лицо было так плотно прижато к его груди, что она едва могла дышать. Однако Антуанетта извивалась, брыкалась, кляня злополучную судьбу и свое незадачливое положение.

Однако он был слишком силен. Она чувствовала, как напрягались под одеждой бугры его мышц, и вдруг поняла, что он держит ее осторожно, чтобы ненароком не причинить ей боли. Осознав это, она сдалась.

— Тише, воробышек, — воскликнул он, одной рукой продолжая держать ее за талию, а другой отбрасывая в сторону волосы с ее лица, и тыльной стороной ладони отер бежавшие по ее щекам слезы.

Только теперь до нее дошло, что она рыдает. Разбитая душевно и физически, словно моряк, случайно выживший после кораблекрушения, она разлепила заплаканные глаза и взглянула на налетчика в черном.

Он склонился над ней и со странным стоном припал мягкими страстными губами к ее соленым от слез губам. Его поцелуй был длительным и жадным, и ее долго скрываемое желание, наконец, вырвалось наружу, приведя практичную, благоразумную Антуанетту в немалое изумление.

— Вы напрасно тратите время на лорда Эпплби, — вздохнул незнакомец в черном.

Дверца кареты распахнулась и опять захлопнулась. Антуанетта открыла глаза и никого не увидела подле себя. Грабитель исчез.

Крайне взволнованная, она стала трясущимися руками искать письмо. Оно нашлось позади нее, помятое, но целое. Обрадованная, Антуанетта схватила его и положила на прежнее место, хотя внутри ее явственно звучал предостерегающий голос: «А вдруг он опять вернется, чтобы попытаться все-таки найти его?»

Но странное дело, вместо того чтобы испытывать страх перед его повторным появлением, она втайне мечтала об этом.

Глава 2

Она сидела, ошеломленная и безмолвная, как вдруг почувствовала чье-то прикосновение. Растирая свои только что развязанные руки, перед ней стоял кучер и с тревогой разглядывал ее растрепанный, порванный наряд.

— С вами все в порядке, леди?

Антуанетта взглянула на него. Кучер не относился к ее друзьям, особенно после того, как поймал ее, когда она попыталась тайком улизнуть из второй дорожной гостиницы, где они остановились, и бесцеремонно впихнул обратно в карету.

— Больше не пытайтесь бежать, леди, — предупредил он. — Мне велено застрелить вас, и, уж поверьте, я не ослушаюсь указания.

— Вы застрелите меня? — с откровенной злостью проговорила она.

— А как же.

Чтобы развеять ее сомнения, он прищурился и оскалился, глядя ей в лицо.

Но сейчас он отнюдь не походил на злодея — напротив, вид у него был усталый и потрепанный.

— Леди, вы слышите меня?

— Да, со мной все в порядке, благодарю вас.

Если грабитель полагал, что она хлопнется в обморок или закатит истерику, то он глубоко заблуждался — она была скроена из более прочного материала.

Впрочем, у нее не было другого выхода!

Родители Антуанетты умерли, когда ей было всего пять лет, а ее младшей сестренке Сесили и того меньше. Они остались на попечении дядюшки Джерома, мечтательного чудака не от мира сего. Сестры обожали милого старика, но от него было мало проку, когда речь заходила о практических делах. По мере взросления Антуанетта все тверже брала в руки бразды правления как домашним хозяйством, так и состоянием. Но полгода назад их дядя внезапно умер и в их жизни появился лорд Эпплби.

Сначала он показался Антуанетте симпатичным. Лорд Эпплби самостоятельно добился успеха в жизни и по праву гордился своим положением. Антуанетте нравилась его интересная и увлекательная манера вести беседу, хотя иногда он чересчур выпячивал свои достоинства. Его промышленная компания участвовала в строительстве Хрустального дворца для будущей Великой выставки. Когда первого мая выставка открылась, она мечтала посетить и Лондон, и выставку, чтобы полюбоваться на многочисленные чудеса света, которые свезли в столицу Англии со всего мира.

Хотя дядя Джером называл лорда Эпплби старым приятелем, сама Антуанетта почти не сомневалась, что они были не более чем просто знакомыми. По всей видимости, они познакомились в одном из лондонских клубов. Когда болезнь дяди Джерома приобрела опасный для жизни характер, лорд Эпплби приехал к ним домой с визитом, после чего он почти поселился в их доме вплоть до смерти дяди. Когда дядя умер, лорд Эпплби призвал к себе Антуанетту и Сесили, предлагая им свою поддержку и недвусмысленно намекая, что готов занять место усопшего дяди.