Ее тайный возлюбленный

Она вздохнула посвободнее, когда выскользнула из своей спальни после полуночи. Наконец она была одна, но ей чудилось, что никто не спит за дверями своих комнат. По-видимому, шпионы лорда Эпплби, как и она, тоже не собирались отдыхать, но они, судя по всему, никак не ожидали, что у нее хватит смелости в одиночку бродить в темноте по незнакомому дому.

Похожая на человека тень возле дверей не двигалась. Антуанетта припомнила, что, когда она проходила здесь днем, кажется, на этом месте стояло бюро. Должно быть, это оно и есть. Ей просто со страха чудится невесть что. Она сделала несколько шагов к лестнице и уже коснулась рукой стойки перил, как вдруг сильная рука зажала ей рот, а другая обхватила за талию. От неожиданности книга выпала у нее из рук. В следующий миг неведомые руки подхватили ее и понесли куда-то в глубину дома. Двери открывались и закрывались за ними, света вокруг становилось все меньше.

Вокруг было темно хоть глаз выколи; густая, почти осязаемая темнота мешала дышать, или все-таки всему виной была его рука, зажимающая рот? Его грудные мышцы, к которым он прижимал ее тело, казались каменными, а обхватившие ее руки — стальными обручами. Когда он остановился, прислонившись спиной к стене, трепет пробежал по ее телу.

Она не могла не видеть, насколько он силен, высок и какая она слабая по сравнению с ним. Конечно, ей никогда не удастся вырваться.

Но разве она маленькая девочка? Нет, она женщина, обладающая волей к жизни, волей к свободе. Антуанетта принялась дергаться и рваться, насколько ей позволяли силы, пальцами она пыталась оторвать ото рта руку в перчатке, чтобы закричать, позвать на помощь.

До ее уха донесся легкий шепот:

— Не дергайтесь, и я отпущу вас на волю, маленький воробышек.

Грабитель с большой дороги!

Она вся обмякла от неожиданности, узнав его, а вовсе не от страха перед его приказом. Но грабитель воспринял ее растерянность за повиновение. Он осторожно отнял, но не убрал совсем руку, сжимавшую рот, и опустил Антуанетту вниз. Она стояла, но не на полу, а на носках его сапог. Он ослабил хватку, не отпуская ее от себя.

— Что вам здесь нужно? — обернувшись к нему, хрипло спросила она, пытаясь совладать со своим волнением.

— Мне всегда хотелось побывать внутри дома знатного джентльмена, — ответил он.

— Вы же посягаете на чужую собственность.

В ответ он беззвучно рассмеялся. Внезапно он отошел от нее, оставив ее одну. Потеряв равновесие, Антуанетта пошатнулась и, чтобы не упасть, прислонилась к стене. Только теперь она увидела, как через гардины пробивается слабый свет, но его было вполне достаточно, чтобы разглядеть окружающую обстановку и понять, что они в гостиной.

— Мне так захотелось снова увидеть вас.

Его голос прозвучал слева, и она повернулась в ту сторону, напряженно всматриваясь в сумрак. Разглядеть его движущийся силуэт, огромный и высокий, было легко. Затем раздалось звяканье стекла, как будто вынимали пробку из графина. Бульканье наливаемой в стакан жидкости подтвердило ее предположение. Грабитель подкреплялся бренди, принадлежавшим лорду Эпплби. А что она хотела? Верности человеку, который нанял его? И от кого, от дерзкого и заносчивого грабителя и вора?

— Почему вам захотелось снова меня увидеть? — задала она вопрос, пытаясь отвлечь его внимание, а вовсе не потому, что хотела узнать правду.

Антуанетта уже освоилась в полумраке, мысленно точно представляя планировку гостиной, — одна из дверей находилась совсем рядом. Если повезет, то она сумеет выскочить за дверь и поднять тревогу.

Однако она опоздала. Он уже вернулся и стоял рядом с ней, причем так близко, что она ощущала кожей тепло, которое шло от него. Его рука коснулась ее волос, пригладила длинные локоны. Он ухватил несколько прядей — не больно, но крепко — и привлек к себе. Сопротивляться было бесполезно.

— Позвольте мне уйти, — машинально попросила она.

— Зачем? Разве вам не интересно, что будет дальше? Я ведь намного моложе лорда Эпплби. Думаю, вам будет приятно развлечься в постели с молодым человеком ради разнообразия.

Первым горячим желанием Антуанетты было дать ему резкий отпор. Пусть весь свет считает ее любовницей лорда Эпплби, ей нет никакого дела до этой лжи. Но перед ней стоял человек, преданный лорду, поэтому ей следовало соблюдать осторожность. Она удовольствовалась подобающими для такого случая словами:

— Если бы я хотела другого мужчину, то ни за что не выбрала бы вора, соблазняющего женщин.

Но он даже ухом не повел, а вместо этого понизил голос до шепота:

— Женщина, подобная вам, достойна лучшего.

— А вы и есть то самое лучшее?! — усмехнулась она.

— Да.

Чудовищное высокомерие и самоуверенность. Сердце у нее билось очень сильно, но, к счастью, он не замечал ни ее волнения, ни презрения.

— Предлагаю вам вернуться туда, откуда вы явились, а я притворюсь, что ничего не произошло.

— Пойдемте со мной. Снаружи привязана моя кобылица Черная Бесс. Мы помчимся на ней навстречу ветру.

— Так вы еще и Дик Терпин?

— А разве вы не находите Дика романтичным, маленький воробышек? А я-то думал, что все леди млеют от восторга при мысли об этом дерзком и смелом грабителе.

— Я не из числа столь романтичных особ, — ответила Антуанетта.

— Ну что ж, если вам не нравится Дик Терпин, то это вовсе не значит, что вы лишены этого качества. О чем вы мечтаете, когда лежите одна ночью, и никто не видит отражения тайных дум на вашем лице? Чего так жаждет ваше тело?

Он подошел еще ближе, его голос звучал соблазнительно и коварно, он как будто старался проникнуть в ее тайные помыслы. Она повернулась и невольно сделала один — два шага поближе к двери, надеясь хитростью ускользнуть от него. Но он уже стоял за ее спиной и, обхватив ее одной рукой за плечо, а другой — вокруг груди, опять прижал к себе.

И снова его возбужденное горячее тело касалось ее тела. Антуанетта чувствовала, как он жадной рукой ласкает ее грудь, как его длинные ноги то прижимаются, то слегка отступают от ее ног, возбуждая ее все больше и больше своими прикосновениями.

— Я хочу вас, — простонал он, и в тот же миг что-то твердое уперлось в ее спину.

Внутри у нее все похолодело. Да, Антуанетту можно было назвать синим чулком, но она догадывалась, что это было…

У нее перехватило дыхание. Она попробовала что-то сказать, воспротивиться, но вместо слов из горла вырвался непонятный звук — то ли писк, то ли стон. Он нежно провел пальцами по трепещущей голубой жилке на ее шее, потом его рука скользнула вниз, жадно и ласково гладя ее тело, прикрытое лишь тонкой сорочкой.

Антуанетта решила, что он обыскивает ее опять, пытаясь найти письмо. Но откуда тогда такая страсть, не поддающаяся разумному объяснению? Возможно, он просто не мог сдержать свой пыл? Или это была естественная реакция? Не зная мужчин, Антуанетта терялась в догадках.

Две верхние пуговки ее сорочки были незаметно расстегнуты, и его рука проскользнула внутрь, обхватив ладонью обнаженную грудь. Он принялся нежно ласкать ее, из чего можно было заключить, что он не новичок в подобных делах.

— Позвольте мне показать вам то, от чего вы так опрометчиво отказываетесь, — прохрипел он.

В какой-то миг она поняла, что наступил момент, когда надо остановить его. Вскрик, пощечина — все, что угодно, лишь бы отпугнуть его, но, к своему недоумению и смущению, она почему-то ничего не сделала. Вместо этого она тихо обронила:

— Вы ничего не знаете обо мне.

Его дыхание стало еще более прерывистым. Под воздействием его ласк с ней творилось что-то невероятное. Ее груди поднялись, а соски стали твердыми и острыми, но удивительнее всего была внезапно появившаяся связь между странной дрожью, вызванной прикосновениями к ее груди, и мучительным жаром, возникшим у нее внутри, в самом низу.

— Мне известно, что у вас бархатная кожа, разве этого мало? — ответил он.

Он вдруг сел в кресло, привлек ее к себе, и она оказалась у него на коленях.