Вражда

- «Найдут»? Что вы этим хотели сказать? - Гертье кинулся к угольным ведрам, заглянул - осталось мало… и печь горит так, будто умирает.

- А вы не знали?.. Ну конечно, вам знать не обязательно. Они сводят вас и женят, чтобы их порода не угасла. Сохраняют кровь. Радетели!

«Обычай жениться на троюродных кузинах, - блеснуло у Гертье новое открытие. - Будто племенное скотоводство!.. Бедняжка Атталина - и бедняга я, куда влип!»

Он ссыпал весь уголь в одно ведро и переставил к печке.

- Ничего, согреемся. Пиронафтом оболью - разгорится как в аду!

- Бесполезно, - голос Рагны слабел то ли от холода, то ли от предсмертного уныния. - Они крадут тепло, оно уходит к ним.

- Если вы можете управляться с огнем, - свирепо выпрямился Гертье, - то пусть от вас будет хоть какая-то польза. Насылайте, если жить охота! Сюда, - показал он пальцем на печку.

Теперь он целиком и полностью поверил в сказки о ругинках, заклинающих огонь, воду, раны, дождь и волков. К тому же и фамилия! Не надо ни догадок, ни заумных толкований - истина лежала на поверхности, на виду у всех. Люди ленились напрячься, чтобы понять: Брандесьер - Пожар-Господин. Ну и достались Лейцам соседи!..

- Зачем вы стараетесь? - с упреком в голосе спросила Рагна. - Все напрасно! Вам с ними не сладить. Вы - полукровка, а они - чистокровные…

- Ничего, потягаемся и с чистокровными. А насчет полукровок - выражайтесь осторожней, милая, это звучит оскорбительно. Разжигайте.

- У вас нет угля! Это последний!

- Что-нибудь придумаем.

- Прекратите издеваться надо мной! Или выставьте меня - или уходите!

- Не дождетесь. Я вас не выпущу, даже если вы захотите уйти.

- Да вы… с ума сошли от вашей феодальной гордости!

- Благодарю за комплимент. Я постараюсь сохранить этот предрассудок. Так вы будете разжигать?

- Я вас ненавижу! И вы должны ненавидеть меня!

- Мало ли как я к вам отношусь. Есть понятия выше личной неприязни. Короче, договоримся так: вы не совершаете никаких глупостей и поддерживаете огонь в печи до моего возвращения.

- Куда вы?! - всполошилась Рагна.

- Ах да… забыл кое-что. Позвольте-ка надеть на вас ольстер. Так теплее.

- Нет, вы ответьте мне - куда вы собрались? - Рагна лихорадочно застегивала пуговицы, поскольку служанки тут не было. - Вы обязаны сказать!

- Почему - обязан? - Гертье засунул револьвер за пояс.

- Потому что я так хочу! - она негодующе топнула каблучком.

- Хорошо - я иду за дровами. Довольны?

- Да, да. Только…

- Что?

- …поскорее, - прошептала она, но затем гневно блеснула глазами: - И не вздумайте хитрить! Иначе я разобью бутылку с пиронафтом об пол и подожгу.

- Себя вы не жалеете, так вспомните о тех, которые спят в доме; их-то за что? Не беснуйтесь и ограничьтесь пока печкой.

На площадке первого этажа Гертье снял со щита пожарный топор с крюком на прочном топорище. Ларь с углем оказался закрыт на замок и весь заиндевел. Попытки сбить замок топором ни к чему не привели - ларь будто окаменел или весь был сделан из железа. Оглядевшись, Гертье убедился, что инеем покрываются и стены подъезда, и перила, и ступени - седой налет стелился белой накипью, снежным пухом, нарастал рыхлыми свисающими прядями. Топор и револьвер показались Гертье ненужным железом - куда стрелять, кого рубить, если враг разлит в воздухе и поступь его видна лишь на термометре как понижение красного спиртового столбика?.. Наскоро проверив, хорошо ли заперты двери дома, он побежал наверх, боясь, что замок и щеколда - не преграда и жемчужно-серые уже входят в квартиру, невидимо обогнув его с потоком холода.

К счастью, опасения его не оправдались. Крюком, что торчал на обухе топора, он зацепил кровать за верхнюю трубу спинки и с грохотом подтащил почти вплотную к печке.

- Забирайтесь в постель, - велел он Рагне, с треском обрушив топор на венский стул. - Нет, погодите! сперва тюфяк. Вторым накроетесь. Прячьтесь с головой, как в нору. Вот еще покрывало вдобавок, - отставив топор, Гертье достал из шкафа длинный и просторный плащ, подбитый тяжелым медвежьим мехом. - Завернитесь в него и укладывайтесь.

- В пальто?.. - Рагна колебалась, не решаясь поступить вразрез с приличиями.

- Ив обуви! Сейчас не до этикета.

- Ogenjdesh! - призвала она, указывая на печь, набитую обломками букового дерева. Дух, с трудом очнувшись от усыплявших его чар, воспламенил топливо, и огонь в печи загорелся жарко и ярко. Скованными движениями Рагна взвалила тюфяки на кровать, замоталась в медвежий плащ и кое-как влезла между пышными объемами тюфяков. Прикончив и второй стул, Гертье отрицательно покачал головой:

- Не так. У вас ноги снаружи. Сьорэнн, вам придется смириться с тем, что я вас разую. Представьте, что я - паж… Снимайте шарф, - он снял свой, затем взял пару полотенец.

- Я обойдусь без вашей помощи, - пробормотала Рагна сердито, путаясь в шнуровке башмачков. - Что вы надумали? зачем шарф?

- Вместо портянок. Ботинки тесные, ноги в них скорей замерзнут, поэтому надо чем-нибудь обернуть ступни.

- Не дотрагивайтесь до меня!

- Рагна, для препирательств и смущения у нас нет времени. Вы не умеете защищаться от холода. Предоставьте это мне. Поверьте, мне сейчас куда важнее выжить, чем любоваться вашими ногами.

Она перестала противиться. Ступни ее сильно прозябли в чулках и - тут Гертье испугался по-настоящему - никак не отвечали на его прикосновения.

- Вы их чувствуете? Вы чувствуете свой ноги? Рагна!

- Да. Вроде бы. Укройте меня побыстрее.

- Согните колени, - он подвернул юбки так, чтобы они закрыли поджатые ноги, а ниже подоткнул край медвежьего плаща. Только теперь он заметил, как застыли его собственные руки - пальцы едва гнулись, а кожа рук заметно побелела. Гертье плеснул на ладони спирта из спиртовки и стал растирать кисти, пока они не согрелись; тогда он надел перчатки.

Рагна сложила верхнюю кромку плаща в подобие капюшона; из мехового кулька выглядывал ее носик и моргали настороженные глаза. Дрова из стульев прогорали слишком быстро, давая мало тепла. Сдернув скатерть со стола, Гертье примерился, как будет удобнее рубить его. Для начала расколол на три части трость Бабеля.

Лопаясь, тихо звякнула промерзшая бутылка с вином.

Со звоном треснуло от холода оконное стекло.

Гертье взмах за взмахом посылал лезвие топора в неподатливое дерево, превращая работу столяров в щепу и обломки. Он старался ударить сильней, размахнуться шире, чтобы движения мышц грели тело изнутри, как у дровосека. Он вымел из головы все иные соображения, кроме своей цели - добыть из обстановки комнаты как можно больше дров для чудовищно прожорливой и почти не согревающей печи. За столом в горящий зев последуют диван и жардиньерка, потом туалет (зеркало - разбить крюком топора, чтоб не возиться, вынимая его), затем - бюро. Книги? нет, никогда. Хотя… может статься, настанет и их черед. А вот привезенный из дома кофр сгодится однозначно.

- Кавалер… - робко позвала Рагнхильд из своего мехового гнезда.

- Да? Что такое?

- Вы… продержитесь до утра?

- Трудно сказать, - Гертье утер пот, и стоило ему остановиться, как холод стал смыкать тиски, опаляя кожу леденящим дыханием. Пальцы свело на топорище, он лишь с усилием смог разжать их. - Термометр больше не работает, спирт опустился ниже шкалы.

- Вы не заснете?

- Ну уж нет! - На душе было тоскливо, но Гертье все-таки усмехнулся. - Если заснуть - не проснешься. Лучше следите за собой, сьорэнн. Лежа в тюфяках скорее задремлешь.

- Мне не до сна. Поймите, я совсем не против вас…

- Ба! а как же вражда?

- О, она всегда со мной! Я не отступлюсь. Я только хотела сказать, что… я не знала, кто именно станет ее женихом. Вас-то проклятие не касается, понимаете? Вам не обязательно жениться на Атталине. Ведь это задумано нарочно, чтоб у нее родились дети от вас. А она вас не любит и замуж не хочет… вы что, не догадываетесь, как поступить?