Через реку забвения

Переступив с ноги на ногу, Синтия решила подождать, чем все это закончится. Через минуту Тереза издала невнятный звук и оттолкнула незнакомца, упершись руками в его широкую грудь.

– Патрик! Какого дьявола? Что ты делаешь? – возмущенно воскликнула она.

Однако тот снова притянул ее к себе со словами:

– Киска! Как я по тебе соскучился…

Услышав имя, которым Тереза назвала бесцеремонного посетителя, Синтия тихо ахнула и бросилась прочь из гримерной.

Тем временем Тереза вновь оттолкнулась от Патрика Корбетта и на этот раз предусмотрительно отодвинулась шага на три, встав так, чтобы между ними находился стул.

– Соскучился? – вырвалось у нее. – Это ты-то? После всего, что между нами произошло? – Она коротко и зло рассмеялась. – Кому ты это говоришь!

– Тебе, – невозмутимо ответил Патрик.

Он улыбался, глаза его искрились, и со стороны и впрямь могло показаться, что человек радуется встрече с любимой женщиной.

Несколько мгновений Тереза изумленно смотрела на него, пытаясь понять, что происходит.

– Но я-то знаю всю правду о наших отношениях! Или ты забыл?

Патрик блеснул глазами.

– Как я мог такое забыть?

Его странная уверенность сбивала Терезу с толку.

– Тогда ты должен помнить, как мы расстались! – выпалила она.

– Киска! – Раскрыв объятия, Патрик сделал движение вперед.

Тереза попятилась.

– Помнишь или нет? – требовательно спросила она.

– Разумеется, помню. Кстати, я по сей день не понимаю, почему ты тогда умчалась в Лондон, даже не попрощавшись со мной?

Рот Терезы изумленно раскрылся.

– Не понимаешь? Неужели это требует объяснений?

Патрик молча пожал плечами, уголки его красиво очерченных губ были приподняты в улыбке. Тереза мельком отметила про себя, что длинные светлые локоны ее давнего возлюбленного как будто стали кудрявее, зато глаза по-прежнему поражали небесной голубизной. Вообще же ей казалось совершенно нереальным то, что она стоит сейчас посреди гримерной, беседуя с человеком, о котором продолжала думать все эти долгие годы. И что на губах чувствуется вкус его поцелуя.

Внезапно на нее навалилась слабость. Возможно, так давала о себе знать усталость после длительного турне, а может, дело заключалось в чем-то ином. Как бы то ни было, Тереза вяло усмехнулась и сказала:

– По-твоему, после всего, что ты мне тогда наговорил, я должна была остаться?

– Да что я такого сказал? Мало ли что порой говорят мужчины своим женщинам. Милые бранятся – только тешатся! Признаться, я очень удивился, узнав, что ты уехала. – Патрик сокрушенно покачал головой. – И даже не оставила нового адреса! – В следующую минуту его небесный взор затуманился. – Знаешь, как я страдал? Особенно первое время. Утешали меня лишь воспоминания о нашей любви. О том, как, бывало, в постели мы… – Он картинно вздохнул. – Впрочем, сама знаешь.

Да уж, с легким оттенком грусти подумала Тереза. Помню в деталях.

Она вновь обвела Патрика взглядом, и неожиданно в ее голове возник вопрос: а как было бы заниматься с ним сексом сейчас, когда она уже хорошо знакома кое с чем таким, о чем прежде не ведала?

Восхитительно, ответило ей подсознание. Просто сказочно. Ведь Патрик как будто стал еще привлекательнее. Только представь: оказаться в постели с таким красавцем!

Тереза прерывисто вздохнула, но тут же нахмурилась. Что за странные мысли? С Патриком давно покончено!

– Какой смысл говорить о прежних днях, – пробормотала она, обращаясь больше к себе самой. – Все в прошлом, и…

– А по-моему, все продолжается, – тихо возразил Патрик. – Собственно, я для того и пришел сюда, чтобы сказать тебе это.

Тереза удивленно вскинула ресницы.

– Продолжается? Вероятно, ты шутишь?

С красивых губ Патрика тоже слетел вздох.

– Если бы! Между нами ничего не кончено, и я могу это доказать.

– Интересно послушать, – усмехнулась Тереза.

Патрик медленно оглядел ее с головы до ног, и его глаза маслено заблестели.

– Гм! Так вот, если действительно хочешь удостовериться в моей правоте, послушай собственные музыкальные альбомы – от первой песни до последней.

Тереза вновь нахмурилась.

– Не понимаю, при чем здесь это?

– Как! Твои песни и есть доказательство.

– Я помню их наизусть, – усмехнулась она.

– Тогда тебе известно, что в них речь идет о твоих чувствах – любви, ненависти, обиде, прощении. О том, что ты хочешь избавиться от призраков прошлого и не можешь.

– Ну и что? – с вызовом произнесла Тереза. В глазах Патрика сверкнуло торжество.

– А то, киска, что в действительности ты все еще любишь меня!

Тереза вздрогнула, будто от укола иглой.

– Да-да! – кивнул Патрик. – По-моему, тебе надо смириться с этой мыслью. Тем более что она очень приятна, правда?

Он придвинулся чуть ближе к Терезе, которая этого даже не заметила. На нее вдруг будто нашел ступор. Она просто стояла без единой мысли в голове и смотрела на Патрика.

– Вспомни, какой замечательный союз у нас был! – продолжал он. – Какие веселые песни мы сочиняли!

В глазах Терезы промелькнуло удивление.

– Мы?

– Хорошо, хорошо, ты, – быстро поправился Патрик. – Но ведь я многому тебя научил, правда? Надеюсь, ты не станешь этого отрицать?

Тереза попыталась вспомнить, какие творческие навыки привил ей Патрик, и не обнаружила ни одного, но промолчала.

– Я постоянно слежу за твоим творчеством, – заметил он, приблизившись еще на шаг. – И вижу, что ты вовсю используешь мои советы. – Преодолев расстояние примерно еще в полшага, он протянул руку и осторожно погладил Терезу по щеке. Она осталась неподвижной. – А представь себе, как плодотворно мы могли бы работать сейчас! – вкрадчиво произнес Патрик. – Какой замечательный творческий союз у нас получился бы. И сколько денег это принесло бы нам.

Тереза подняла на него взгляд.

– Денег?

– Да, киска, да! Мы много трудились бы и делали бы на этом неплохие бабки. Сочинять мелодии буду я, это для меня не проблема, ты станешь писать тексты и исполнять песни, а о разделе доходов мы как-нибудь договоримся. Известностью ты уже обладаешь, так что деньги потекут к нам рекой!

– Деньги? – вновь произнесла Тереза.

– Конечно! – Взгляд Патрика горел. – И новые возможности.

– Но я и так неплохо зарабатываю, – заметила Тереза. – Зачем мне что-то менять?

Она стояла лицом к двери и потому увидела, как та тихо приоткрылась и в гримерную неслышно вошла Синтия. А через мгновение появился Брюс.

При виде его Терезу не только охватила радость, но даже бросило в жар. Она машинально провела языком по губам.

Патрик истолковал это по-своему и наклонился, чтобы поцеловать Терезу, но, когда она отодвинулась, вновь выпрямился.

– Тебе-то, может, и незачем, но ты могла бы подумать и обо мне. Не забывай, я тот, благодаря кому ты стала звездой.

Тереза саркастически усмехнулась.

– Неужели?

– Разумеется. А ты думаешь иначе?

– Вообще-то да, но мне интересно, каковой представляется тебе твоя роль в моих успехах?

Патрик дернул плечом. Вероятно, ему не понравилось направление, в котором потек разговор.

– Очень большой, – чуть раздраженно произнес он. – Если коротко: я сделал тебя тем, кем ты сейчас являешься. Если бы не я… – Патрик сердито засопел. – Между прочим, другой на моем месте давно потребовал бы свою долю доходов!

– За что? – воскликнула Тереза.

– И ты еще спрашиваешь? Использовала меня в своих текстах, выставила каким-то монстром, ославила на весь мир… И за все это я не получил ни пенса! Все денежки достались тебе. Если хочешь знать, я могу подать на тебя в суд за причинение морального ущерба!

– Что-о? – возмущенно протянула Тереза.

– То самое! – зло бросил Патрик. – Так что соглашайся сотрудничать со мной по-хорошему, иначе…

– Эй, мистер! – прозвучал в гримерной голос Синтии.

Они с Брюсом одновременно двинулись вперед, но Синтии удалось добраться до Патрика первой.