Страница 62 из 79
Трупы находятся в одном из хозяйств Первого Белорусского фронта.
О ГИММЛЕРЕ
Показания генерала артиллерии Вейдлинга. Данные показания подтвердил в беседе генерал пехоты Кребс во время его переговоров о перемирии.
«По заявлению Геббельса, Бормана и Кребса 30.4.45 г., Гиммлер предложил безоговорочную капитуляцию Англии и Америке. Они отклонили, заявив, что она может быть принята только в случае капитуляции и перед Россией. Гиммлер действовал как предатель, без уполномочий, за что был исключен из рядов национал-социалистской партии и объявлен изменником.
По сообщению газеты «Афтен Бладет» от 30.4.45 г., Гиммлер находится якобы в Стокгольме для переговоров с представителями союзников о капитуляции Германии».
О ГЕРИНГЕ
Показания генерала артиллерии Вейдлинга.
«Мне рассказывал генерал Кребс, что 25.4 или 26.4 Геринг прислал телеграмму Гитлеру, в которой напомнил, что в речи в рейхстаге в 1939 г. Гитлер заявил, что в момент, когда он не будет в состоянии дальше руководить государством, он передаст власть и руководство Гессу, а в отсутствие Гесса — Герингу.
Геринг указывал, что наступил момент, когда Гитлер оторван от страны и он должен передать ему руководство. Гитлер, по словам Кребса, категорически отклонил требование Геринга и принял против него какие-то меры».
5) О СОСТАВЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА ГЕРМАНИИ НАЗНАЧЕННОГО ФЮРЕРОМ Из заявления генерала пехоты Кребса во время его парламентских переговоров с командованием Первого Белорусского фронта:
Президент империи — гросс-адмирал Дениц Имперский канцлер — д-р Геббельс Министр иностранных дел — д-р Зейс-Инкварт Министр по делам партии — Мартин Борман. Главнокомандующий сухопутной армии — генерал-фельдмаршал Шернер.
Главнокомандующий ВВС — фельдмаршал фон Грейм.
Главнокомандующий военно-морским флотом — гросс-адмирал Дениц.
Министр внутренних дел — гаулейтер Гислер. Командующий войсками СС и начальник немецкой полиции — гауляйтер Ханке.
По данным английского радио из Лондона, Дениц освободил Риббентропа от должности министра иностранных дел и назначил на его место Людвига Шверина, бывш. министра финансов. Первый заместитель министра Геббельса — Фриче, начальник отдела печати и радиовещания министерства пропаганды д-р Криг и правительственный советник министерства пропаганды д-р Хайнрихсдорф находятся у нас в плену.
Борман, по показаниям пленных, находится среди прорвавшихся для вручения завещания фюрера гросс-адмиралу Деницу.
Начальник РО Штаба 1 Белорусского фронта
Генерал-майор — (ТРУСОВ).
Видимо, этот доклад заинтересовал Сталина: на нем много пометок и подчеркиваний. Поэтому показания
Вейдлинга были затребованы полностью. Их передали в Москву с той же секретарской надписью (рукой личного секретаря Сталина — Поскребышева): «От тов. Жукова».
СЕКРЕТНО
ВЕРХОВНОМУ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ МАРШАЛУ СОВЕТСКОГО СОЮЗА
товарищу СТАЛИНУ
Докладываю основные выдержки из показаний командующего обороной г. БЕРЛИНА, командующего 56 танковым корпусом — генерала артиллерии ВЕЙДЛИНГА, сдавшегося в плен 2.5.45.
«13.4 я встретился с командующим 9-й армии генералом пехоты Буссе. Он указал, что надо рассчитывать на наступление советских войск, которое они предпримут очень крупными силами, в направлении БЕРЛИНА.
Характеризуя положение, он заявил, что 9-я армия имеет приказ при любых обстоятельствах и ценой любых жертв удержать фронт на ОДЕРЕ, так как здесь будет решаться судьба БЕРЛИНА.
«…То, что русские после действий своих разведотрядов 14.4 и 15.4 не наступали, ввело наше командование в заблуждение, и когда мой начальник штаба полковник фон Дуфинг от моего имени сказал начальнику штаба 11 тк СС 15.4, что нельзя менять 20 мд дивизией «МЮНХЕБЕРГ» накануне русского наступления, начальник штаба 11 тк ответил: «Если русские сегодня не наступали, значит, они предпримут наступление только через несколько дней».
Таково было мнение и других высших офицеров 9-й армии.
16.4, в первые же часы наступления, русские прорвались на правом фланге 101 тк, на участке дивизии «БЕРЛИН», во второй половине дня русские прорвались на участке 303 пд, одновременно русские оказывали сильное давление с фронта на участке моего корпуса.
В ночь на 17.4 части моего корпуса, неся большие потери, были вынуждены отойти. 17.4 русские войска продолжали оказывать сильнейшее давление на всем фронте 56 тк, стремясь расширить прорывы между 11 тк и 56 тк с одной стороны и между 56 тк и 101 тк — с другой.
11 тк СС 17.4 ввел в бой на участке прорыва русских, т. е. на стыке между 11 тк СС и 56 тк, мотодивизию «КУРМАРК», что дало возможность частично восстановить связь между обоими корпусами. Я 17.4 ввел в бой 18 мд, с задачей контратаковать русские части и восстановить связь с 101 тк. Русские продолжали вводить в бой все новые силы, и разрыв между этими корпусами достиг 16 км.
К исходу 17.4 я был вынужден под сильным давлением русских отвести войска корпуса. 18.4 русские продолжали расширять прорыв. 19.4 утром была введена в бой мд СС «НОРДЛАНД». Русские ввели в этот прорыв очень крупные танковые силы и глубоко нависли над северным флангом 56 тк. 20.4 был самый тяжелый день для моего корпуса и, пожалуй, для всех немецких частей. Части, понесшие огромные потери в предыдущих боях, не могли больше выдержать огромный натиск превосходящих русских войск. 22.4 разбитые части 56 тк продолжали отход и к 23.4 вели бои на восточных окраинах БЕРЛИНА. 23.4 я послал в штаб 9-й армии командира разгромленной дивизии «БЕРЛИН» — генерала Фойгтебергера; он вернулся и доложил мне, что Гитлеру кто-то донес, что я со штабом переехал в ДЕБЕРИЦ (западнее БЕРЛИНА) и что туда послан генерал с приказом Гитлера расстрелять меня за это.
Я в этот же день поехал к Гитлеру в БЕРЛИН, так как обвинение против меня не имело никакого основания, ибо штаб 56 тк в действительности находился в нескольких стах метрах от передовой линии. Приказ о моем расстреле был отменен. Одновременно, я 24.4 или 25.4 был назначен командующим обороной г. БЕРЛИН.
Я считаю, что основными чертами данной операции русских, как и в других операциях, являются следующие:
Умелый выбор направления главного удара.
Концентрация и ввод крупных сил, и в первую очередь танковых и артиллерийских масс на участках, где наметился наибольший успех, быстрые и энергичные действия по расширению созданных разрывов в немецком фронте.
Применение различных тактических приемов, достижение моментов внезапности, даже в случаях, когда наше командование располагало данными о предстоящем русском наступлении и ожидало это наступление.
Исключительно маневренное руководство войсками, операции русских войск характеризуются ясностью замыслов, целеустремленностью и настойчивостью в осуществлении этих планов.
Я должен отметить, что русские за время войны далеко шагнули вперед в тактическом смысле, наше же командование шагнуло назад. Наши генералы парализованы в своих действиях; командир корпуса, командующий армией и частично командующий группой армий не обладают никакой самостоятельностью в своих действиях. Командующий армией не имеет права перебрасывать по своему усмотрению батальон с одного участка на другой без санкции Гитлера. Система руководства войсками неоднократно приводила к гибели целых соединений. О командирах дивизий и корпусов не приходится и говорить, они вообще были лишены возможности действовать соответственно обстановке, проявлять инициативу; все должно делаться по предначертаниям сверху, а эти предначертания часто не соответствовали положению на фронте.
Уже 24.4 я убедился, что оборонять БЕРЛИН невозможно и с военной точки зрения является бессмысленным, так как для этого командование не располагало достаточными силами.
Будучи назначен командующим обороны БЕРЛИНА, я получил приказ Гитлера оборонять БЕРЛИН до последнего человека. Для меня было ясно с первого же момента, что оборонять БЕРЛИН с надеждой на успех нет никакой возможности. С каждым днем положение обороняющихся ухудшалось; русские сжимали кольцо вокруг нас, все больше и больше приближаясь к центру города.