Зеркало Триглавы

ГЛАВА 10

— После того случая я заняла "круговую оборону". Сижу здесь, носа почти не высовывая. Только в случае крайней необходимости куда-либо выбираюсь и то с оглядкой, — закончила свой рассказ Людмила.

— Ведьма? — недоверчиво переспросил Антон, когда воспоминания сестры подошли к концу. — А Птах кто же? Ведьмак?

— Птах, — негромко позвала она, — покажись нам во всей красе…

Мальчишка крутнулся на одной ножке вокруг себя и с него, как обертка с конфеты, сполз ребяческий облик. Перед людьми возникло заросшее с головы до ног густой светлой шерстью существо: коротенькие рожки на кудрявой голове, длинный хвост с кисточкой, как у львенка, копытца, широкая улыбка на обезьяньей физиономии…

— Бесенок, — пояснила ведьма, — я его у русалок еле живого вырвала. Его родичи чем-то местному Водяному не потрафили, так тот войну чертям объявил. А Птах, дурашка, на омутниц нарвался, те и рады стараться, чуть его до смерти не защекотали. Выходила, как меня Ильга в свое время…. Так Птах настолько ко мне привязался, что к своим с тех пор ни ногой. Одно плохо — молчалив уж больно после русалочьего игрища, да ты и сам, я думаю, это заметил. Это я его тебя встречать послала.

— Так это ты за мной в лесу наблюдал? — спросил Антон у бесенка.

— Ага, — кивнул головой тот, — я хотел тебя сразу окликнуть, ещё в лесу, но тебя перекидыш Тимофей раньше перехватил.

— Тот волк? Оборотень? А что ж он тогда обратно в человека не превратился, чтоб стрелу самому вытащить?

— Стрела деревянная была — дуб или осина. Убить не убьет, а перекинуться не даст.

— Птах, превратись, пожалуйста, обратно в человека. Непривычно мне, — попросил Антон.

Бесенок, не ломаясь, выполнил просьбу: перед людьми опять стоял чумазый пацан с чересчур веселыми глазами.

— Людок, а ты в кого- нибудь перекидываешься? — переключился на сестру Антон.

Ведьма расхохоталась.

— Не поверишь ни за что в жизни — в кошку трехцветную, пушистую и ласковую. Так что мне лучше в человеческом облике оставаться, безопасней.

— А я в кого-нибудь смогу? — не успокаивался Антон.

— Думаю, ни в кого. Не твое это дело, чувствую, ты для другого прибыл.

Антон с трудом переваривал услышанные новости. Немного помолчав, он, наконец, изрек:

— Я смотрю, ты слишком хорошо в эту обстановку вписалась…

— Можно подумать, у меня выбор какой-то был, хотя был, наверное… Сгинуть в том лесу, где в себя пришла!

— Да нет, ты что, я не об этом, — Антон виновато глянул на сестру, но что ей его взгляды, ведьме-то. — Я вот что ещё спросить хотел… Люд, а что, Кащей и, правда, бессмертный или у него имидж такой?

— А кто его знает? Но не страшно ему никакое оружие, никакой заговор, даже удары кольца перенес без видимого ущерба для своего здоровья, будь оно неладно, это здоровье…

— Тимофей сказал — яйцо только разрыв-трава возьмет.

— А что, можно попробовать. Оборотень много знает, да особняком держится, всегда себе на уме. Интересно, что он от тебя-то хочет? Просто так Тимофей ничего не делает. Слыхала я о нем уже.

— Что?

— Неважно… Ладно, отдыхай пока, а мне еще слетать кое-куда надо… — оставив вопрос без ответа, Людмила тяжело поднялась.

— В ступе? — засмеялся Антон.

— С чего ты взял?

— Ну, ты ж Баба-Яга.

— Помело быстрее и в управлении легче, — хмыкнула ведьма и пояснила: — Ступа у меня четырехместная, на подъем тяжеловата. — Она отправилась готовить летательный аппарат, оставив братца обживаться.

Антон неторопливо прошелся по комнате. Куда спешить-то? И так ясно — "круто ты попал на ТиВи"….

Ну, надо думать, сестра знает, что к чему, не пропадем!

Усевшись в просторное кресло, расслабился. Рассеянным взглядом окинул комнату — очень, очень родной интерьер. Такое ощущение, что не далее, как вчера сиживал в таком же креслице и под шум дождя за окном слушал взволнованный голос сестры. Умеют же женщины обживаться на любом месте!

Светлица очень походила на Людмилину гостиную, с небольшими вариациями, даже цвет тяжелых, плотно зашторенных занавесей был такой же, как дома — бледно-сиреневый фон и по нему лихие лиловые росчерки, автограф безвестного автора. Два широких кресла у одного окна, диванчик около другого, пестрый ковер на полу, столик с необычной инкрустацией, канделябр на три свечи, мягкие отблески колеблющихся огней.

Антон продолжал рассматривать комнату. Упражнение на смекалку — найди десять отличий. Правда, как многие мужчины, Антон воспринимал окружающую действительность, как нечто, данное нам в ощущениях. И у сестры дома, и здесь гостить было приятно, а что еще нужно человеку, не обремененному семейным уютом.

Интересно, а за окнами здесь что?

Антон поднялся, подошел, отдернул тяжелые шторы. В лицо ударил яркий луч восходящего солнца. Прозрачно-голубое, с редкими вкраплениями облаков, небо было слегка подкрашено розовым. Ромашковое поле простерлось до самого горизонта. Открывшаяся картина дышала таким покоем, что хотелось вечность стоять и стоять у окна.

В комнате стало гораздо светлее.

"Утро, а она свечи жжет!" — сварливо подумал парень, подошел к другому окну, резко отдернул полотнище и остолбенел.

За этим окном почти наступила ночь — бешеный ветер неистово рвал листья с вековых деревьев, те стонали, склоняясь до земли, трава около них была истоптана мощными лапами, стволы покрывали затянувшиеся рубцы от чьих-то когтей и зубов. Разрытая яма с накренившимся камнем и торчавшей оттуда полуистлевшей кистью очень напоминала могилу, да и холмики рядом с ней наводили на мысли о кладбище.

Антон оглянулся назад, чтобы убедиться, что предыдущее окно не было обманом зрения, как…

…мощный боковой удар сбил его с ног.

"Первый опыт борьбы против потных рук

приходит к тебе слишком рано…."

"Стоп, это из другой оперы…. Это "Наутилус"…. - всплыло в голове приходящего в сознание Антона: — Что за чушь лезет в башку некстати…"

— Ты что, совсем? — заорал он на Людмилу, когда принял вертикальное положение и принялся ощупывать себя: — Какая муха тебя укусила?

— НЕ СМЕЙ ПОДХОДИТЬ К ОКНАМ!!! НЕ СМЕЙ НИЧЕГО ТРОГАТЬ, НЕ СПРОСИВ! — волосы у сестры стояли дыбом, глаза сверкали яростным огнем, ну, чистая ведьма, чистая.

— А что такого? — недоумевал Антон, не ожидавший такого поворота. — Я просто хотел открыть окна…

— НЕ НАДО НИЧЕГО ХОТЕТЬ! СПАТЬ! ИДИ СПАТЬ! — И немного успокоившись, добавила: — Не обижайся, иди, отдыхай, утро вечера мудренее…

— А сейчас уже вечер? Как быстро летит время! — попытался шуткой скрыть свою неловкость Антон, но сестра никак не отреагировала и братец послушно отправился на боковую, оставив остальные вопросы на потом.

ГЛАВА 11

Мысли у Антона метались, как перепуганные, и уснул он, когда уже занималась заря.

— А у нас гости, — разбудила его сестра.

Он выглянул в окошко. На значительном расстоянии от дома сидел волк. Глядя на его терпеливую морду, можно было понять, что ждать он намерен долго.

— Тимофей, да? — забеспокоился парень. — Давай сделаем вид, что нас нет дома.

— Как хочешь… — равнодушно согласилась сестра и, напряженно думая о чем-то своем, стала собирать на стол.

— Люд, а у тебя мужская одежда есть? И обувь? — поинтересовался Антон. — Так в лаптях надоело ходить.

— Да все есть. Кроссовок, правда, не обещаю, а сапоги найду. И кольчугу, и меч булатный.

— Зачем?

— Разве ты не хочешь с Кащеем сразиться?

— Я??? НЕТ! — быстро, почти не думая, ответил Антон, хорошо запомнивший явление Кащея в трактире.

— А придется, — жестко сказала Людмила, — что ж, я зря про разрыв-траву все узнавала.

— Где? — враз забыл про еду братец.

— Вчера очередной шабаш на Лысой Горе проводился, — буднично, как о профсоюзном собрании, сообщила брату сестра. — Не люблю я эти сборища, но слетала, поговорила кое с кем, разузнала подробности у старых ведьм. Собирают разрыв-траву в купальскую ночь, в одиночку. Косят травы на диком пустыре, пока лезвие косы не переломится, а там, где оно упадет, всю траву собирают и бросают в реку. Та зелень, что поплывет против течения и есть разрыв-трава. Большую силу имеет, от ее прикосновения разлетается на кусочки любой металл, отворяются любые запоры, даже заговоренные… Повезло нам с тобой, братец, Купала через несколько дней. Так что отдохнешь слегка и пойдешь на промысел.