Путь Искателя

Прошло ещё два месяца напряжённого сбора фактов, их детального и всестороннего анализа, прежде чем созданная комиссия пришла к выводу. Вывод был обескураживающий – причиной гибели экспедиции стало необычайно мощное психотропное излучения, которому подверглись участники злополучной миссии. При длительном воздействии оно разрушало психику человека, тот терял социальные навыки, становился замкнутым, агрессивным. К слову, свою агрессию они изливали либо на самих себя – как профессор Готенберг, другие же начинали атаковать своих коллег и однополчан. По лагерю прокатилась волна суицидов, а затем часть охраны устроила кровавую баню. На запах крови и выстрелов подоспели мутанты, закончившие начатое.

  Часть людей, сохранивших рассудок, попытались прорваться на бронетранспортере, но попали в засаду. Их дальнейшая судьба Вам известна. Кстати, группа специального назначения, шедшая пешим ходом, получила новое задание – осмотреть место трагедии. Спустя день последовало сообщение, что они достигли места назначения, а через десять минут пришло сообщение, в котором командир отряда доложил, что они атакованы группой существ, которых он назвал «нелюди». Затем связь прервалась, как позже выяснилось, навсегда. Вертолёты туда проникнуть, сталкеры пытались, но там слишком высок уровень аномальной активности, к тому же и зверушки шалят. Надеюсь, Вам ясна суть Вашего контракта, - майор передохнул, не сводя вопросительного взгляда.

- Куда уж яснее. Проникнуть на место гибели и выяснить, что произошло, - механически ответил я, обдумывая и усваивая полученную информацию. – Только почему именно я? В Приграничье сейчас несколько сотен, а то и тысяч сталкеров. Ну, допустим, около полусотни ветеранов, а ведь вы меня ветераном считаете, правда? - ответил я, обдумав и взвесив все «за» и «против». – Но ведь вы могли нанять наёмников, например.

- Да, Алексей, считаю. Или Вас лучше Искателем называть? – усмехнулся майор, задумчиво глядя на дно опустевшего стакана. И ещё. Только Вы так умеете прокладывать тропы. Вы истинный проводник.

-Это я за Чертой Искатель. Кроме того, Вы не ответили на поставленный мною вопрос.

- Допрос проводите? Ты единственный, кто на это согласился. Координаты Города-32 я скину, когда ты перейдёшь Периметр. А идея с наёмниками – провальная. Эти ребята хоть и знают толк в войне с себе подобными двуногими, но против аномалий – они пас, как мне их отрекомендовали. И ещё стоит дорого это слишком. 

- Последний вопрос. Кто конкретно меня сдавал? – я приблизился к майору.

- Толстый лысоватый торгаш, - тоном заговорщика ответил майор. – Удачи, сталкер.

Я молча кивнул и поднялся из-за деревянного столика. Оставляю деньги Иванычу за недельное проживание. Хоть заявленное «двухразовое питание» было всего-то холодной кашей на завтрак и макаронами с тушёнкой, опять же холодные, пусть и «мы рады вам» было лишь рекламным лозунгом, но бар оправдал себя, возвратив утраченные силы. 

  В баре, да и во всём мире за Чертою, меня уже ничто не удерживало. Она звала меня. Она. Зона. От неё невозможно уйти, убежать. Улетите в Австралию – и, проклиная всё на свете, вернётесь за Черту спустя два месяца. И что меня к ней тянет – непонятно. Но тянет сильно, непреодолимо. И я должен идти. 

  Дверь жалостно скрипнула, оставляя и хмурого хозяина, и улыбающихся официанток, каждую из которых я знал, и майора, заказавшего себе какую-то снедь.

Уходящего в рейд сталкера не должно тревожить, что либо на Большой земле.  Зона ревнива, и тех, кто пытается оставить её, наказывает жестоко и изощрённо. Идущий в Зону должен быть собран и спокоен.

  Как только я вышел за обшарпанную дверь, сразу почувствовал пьянящий воздух утра. Свежий, прохладный, с какими-то терпкими примесями, еле различимыми – вот что такое утренний воздух. Кто никогда не удосуживался выйти до восхода солнца за пределы своего дома, тот не никогда не поймёт меня. Город-28 ещё спал. Исключение составляли лишь бойцы двух армейских блокпостов, на юге и севере Города, да одиноко идущий по его пыльной улочке человек, которым являлся я. Южный блокпост проверял документы и пропуска желавших войти в Город, северный – просто блокировал выход в Зону. Город-28 ничем не примечателен среди ряда других подобных поселений, возникших после Второй Катастрофы по всему Периметру. Городами эти поселения назвались условно, поскольку не имели постоянного населения, никогда не превышавшего численностью своей пяти сотен человек. Некоторые из них имели собственный имена – Чёрный Яр, Борисов, Пограничный, но большинство удовлетворялись лишь порядковыми номерами.

  Город этот представлял из себя полтора-два десятка одноэтажных домиков, большинство из которых были заняты «барами», которые в действительности являлись подпольными точками сбыта хабара. Был даже, так сказать, бордель под многообещающей вывеской «Радость путника». В самом центре находилось кирпичное трёхэтажное здание военной комендатуры, смотревшейся на общем фоне чем-то вроде пирамид египетских. Бар «Кровосос», который я только что покинул, тоже смотрелся небоскрёбом, в основном из-за странной надстройки над вторым этажом. «Улица» была всего одна, естественно безо всякого покрытия, и каждый, кто проходил или проезжал по ней, поднимал столбы клубящейся пыли. По периметру Города стояли четыре деревянные вышки, с двумя автоматчиками наверху, органично дорисовавшие общий пейзаж.

Население Города состояло из сталкеров, пришедших отдохнуть от рейдов и сбыть хабар по довольно высоким ценам, из новичков, которым всё было в новинку и которые без конца оглядывались удивлёнными глазами, из барменов-торговцев, из миротворческого контингента, дислоцировавшегося в казармах на юге Города. Изредка приезжали группы научных сотрудников, которых затем везли на базу за Периметром бронированными УАЗиками с охранной, а уже с базы внутри Зоны вертолётами доставляли в крупнейший научный лагерь в секторе «Янтарь». Были, конечно, лагеря на границе Зоны, Научный Городок, например, но это другое дело. Когда же учёные посещали Город-28, сталкеров разгоняли, а владельцам баров доходчиво объясняли, что лавочки лучше держать временно закрытыми, в противном случае обещая прикрыть их уже навсегда. 

Послышался звук мотора. Я посмотрел в сторону источника шума. Им оказалась машина с решётками на задних окнах, окутанная пылью. «Не обманул майор. Арестовать меня вполне могли. Сволочь он, и сволочь преизрядная».

  Город ещё спал. Сталкеры ещё не пошли в бары и подобные заведения, из торговцев открылся только Иваныч в своём «Кровососе», военные на блокпостах о чём-то негромко переговаривались. Направиться я решил к северному посту, на котором группка солдат курила дешёвенькие сигареты. 

Блокпост представлял собой убогую одноэтажную постройку, выкрашенную блёклой жёлтой краской, шлагбаум, преграждавший дорогу на север, двух дозорных с автоматами и старого УАЗ, стоявшего за постройкой. Бойцы поглядывали усталыми взглядами воспалённых от бессонной ночи глаз, сплёвывали на землю, обменивались репликами – в общем, несли службу. «Через полчаса этих сменят, и они спать пойдут. Поговорить бы с ними». 

Вперёд вышел высокого роста и богатырского телосложения сержант.

-  В Зону собрались, товарищ сталкер? С утра пораньше? – пробасил он.

«И чего все меня товарищем зовут? На ум поговорка приходит – гусь свинье не товарищ», - с неприязнью подумал я, оценивая сержанта взглядом, а ответил им следующее:

- Здравствуйте. А что такое «сталкер»? Это мутант такой, да? – наивным тоном спрашиваю у нового собеседника.

- Хорош дурака валять. Отвечай по делу, а то, - он с выражением хлопнул по стволу укороченного «Калашникова», солидно висевшего на плече.

- Журналист я, Пётр Иванович, из Москвы приехал.

- Зачем приехали, уважаемый Пётр Иванович, - криво улыбнувшись и показав на миг жёлтые зубы заядлого курильщика. «Не доверяет. И правильно делает» 

- Да вот, статью заказали мне. Про Зону эту вашу. Что Вы можете мне рассказать?