Ду Фу

ВОСЕМЬ СТАНСОВ ОБ ОСЕНИ

Жители небольшого городка Куйчжоу, именуемого также Городом Белого Императора и расположенного у самого входа в Ущелье Янцзы, вряд ли обратили внимание на лодку, причалившую к пристани в один из дней поздней весны 766 года. Для обитателей городка в этом событии не было ничего примечательного - у берега стояло множество таких лодок, груженных мелким товаром, и еще больше сновало их целыми днями вверх и вниз по реке. Новая лодка казалась самой обычной, а в ее пассажирах легко угадывалось обедневшее семейство северян, заброшенное судьбою в эти края. Старик с худым лицом и седой бородой, его тихая жена и послушные, воспитанные дети - именно этим людям и принадлежала лодка - выгрузили на берег поклажу и, расспросив прохожих, где находится гостиница, двинулись в указанном направлении. В гостинице старик назвал свое имя - Ду Фу, и хозяин аккуратно занес его в толстую книгу, позвал слугу и велел проводить гостей в комнату, отнести туда вещи и заварить чай, чтобы путешественники могли отдохнуть с дороги. В комнате Ду Фу и его семейство разулись, сели на циновки, отпивая мелкими глотками душистый чай и вытирая губы салфеткой. «Вот мы и в Куйчжоу», - сказал поэт и первым поставил на столик пустую чашку.

До того как попасть в Город Белого Императора (это название городок Куйчжоу получил по имени одного из древних правителей, присвоившего себе титул Белого Императора), семейство Ду Фу проделало долгий и трудный путь по Янцзы, останавливаясь на разные сроки в Жунчжоу, Чжунчжоу и других местах. Самой долгой была остановка в уезде Юньань - Облачное Спокойствие, - где Ду Фу пролежал больной осень и зиму 765 года и почти всю весну 766 года. В конце весны он поправился, и они снова сели в «лодку с высокой мачтой», чтобы плыть дальше. Река была чиста и прозрачна; прибрежные ивы зеленели совсем по-летнему, как бы говоря о том, что пора уже прощаться с весной. Люди повсюду толковали о посевах, о будущем урожае, о том, будут ли дожди, а Ду Фу смотрел на залитые солнцем горы и, казалось, понимал все, что чувствуют звери и птицы - там, вдалеке, на горных склонах. Чем ближе к Куйчжоу, тем ровнее становились берега, словно великий Юй, мифический усмиритель Великого Потопа, на славу потрудился здесь, сдвигая с места горы и выравнивая остроконечные пики. Вскоре за поворотом реки показались городские стены и башни, крыши многоярусных буддийских пагод, причалы для лодок и будка чиновника, ведающего всеми делами на пристани. Полуденное солнце отвесно падало на согнутые спины грузчиков, с мешками снующих по трапам, на лотки торговцев, раскладывающих на набережной свои товары, на бамбуковые шляпы рыбаков, возвращающихся с утренней ловли. Та же жизнь, что и везде!

Проведя в городе некоторое время, семейство Ду перебралось в гористую местность к северо-западу от Куичжоу: здесь было тише, спокойнее, и Ду Фу отдыхал от городского шума. Любивший горы, словно настоящий южанин, Ду Фу готов был уподобиться поэту Се Линъюню, который изобрел для себя специальные «альпинистские» ботинки со съемными шипами, позволявшие взбираться на самые крутые вершины. Чистый горный воздух целителен для легких, и Ду Фу - почти как Се Линъюнь - бродил по горным тропам, слушал удары колокола в буддийском монастыре, спускался в долины, разговаривал с людьми - рыбаками, дровосеками, крестьянами. Ему хотелось ощутить то, что древние называли «фэн» - «веянье местных нравов», и ои открывал для себя поистине любопытные вещи. Удивительные люди эти куйчжоусцы! Мужчины у них занимаются домом - варят, парят, разводят кур и цыплят, а женщины выполняют самую тяжелую работу. Больно смотреть, как, согнувшись в три погибели, они тащат на рынок вязанки хвороста, получают горсть мелких монет и снова с топором поднимаются в горы. Но и этой тяжелой участи они рады, потому что мужчин в этих краях меньшинство (к тому же многих погубила война), и иным женщинам до седых волос не удается выйти замуж и приходится носить девичий наряд. Находятся злые насмешники, утверждающие, что женщины Куйчжоу попросту очень некрасивы, потому-то и не берут их замуж, но насмешникам не мешало бы вспомнить, что сама Ван Чжаоцзюнь, знаменитая красавица древности, была родом из этих краев.

Устроившись и осмотревшись на новом месте, изучив здешний уклад жизни, Ду Фу решил заняться разведением овощей. Нужно было кормить семью, а теплое южное солнце, хорошо согревавшее землю, и устойчивый климат этих мест обещали щедрый урожай. Правда, куйчжоусцы испытывали трудности с водой: из-за особенностей почвы здесь не рыли колодцев, а подводили к полям и огородам воду горных источников - иногда на довольно значительное расстояние. Вот и Ду Фу пришлось прокладывать водопровод из бамбуковых труб, затратив на это много труда и денег. Однако его старания не принесли результата: лето 786 года выдалось на редкость засушливым, и все посевы погибли. С горечью смотрел поэт на сухую, потрескавшуюся землю, на которой ничего не взошло, и тоненькую, словно ниточка шелкопряда, струю воды, сочившуюся из бамбуковой трубы. Потерпев неудачу с выращиванием овощей, Ду Фу, как истинный куйчжоуский мужчина, стал разводить цыплят, утешая себя тем, что куриным мясом он сможет накормить семью не хуже, чем салатом и луком. К тому же в народе говорят, будто бы мясо черных куриц помогает лечить ревматизм, от которого поэт жестоко страдал последние годы. Одним словом, разведение цыплят сулило немало выгод, и Ду Фу с женой купили по сходной цене петуха и несушек и поселили их во дворе, усиленно заботясь о том, чтобы им хватало корма и чтобы горные лисицы, рыскающие здесь по ночам, не смогли пробраться в куриный загон.

На этот раз результаты стараний Ду Фу и его жены превзошли все ожидания - несушки так быстро расплодились, что вскоре их вместе с цыплятами насчитывалось около пятидесяти. Они бегали по двору, проникали в дом, забирались на стулья и опрокидывали на столах тарелки. Повсюду стоял такой писк, что Ду Фу не знал, куда деваться с бумагой и письменными принадлежностями: писать стихи было просто невозможно. В конце концов они с женой почти возненавидели красные гребешки своих цыплят, и Ду Фу велел сыновьям смастерить для них клетки и рассадить цыплят в соответствии с возрастом, чтобы в случае драки сильные не забили насмерть слабых.

В мелких заботах, будничных радостях и огорчениях быстро промелькнуло лето и наступила осень, прохладная, ясная, с редкими дождями. В Куйчжоу прибыл новый губернатор - господин Бо, которого Ду Фу хорошо знал, поскольку они некогда вместе служили под началом Янь У. Губернатор Бо дружески относился к Ду Фу и, видя его неудачные попытки наладить домашнее хозяйство, взял поэта на службу частным секретарем. Эта должность не требовала каждодневного присутствия в управе и скучного сидения над бумагами: Ду Фу быстро справлялся со своими обязанностями, а остальное время гулял, навещал друзей и сочинял стихи. Заботясь о том, чтобы у поэта были надлежащие условия для творчества, губернатор даже предложил ему поселиться в жилых комнатах Западной Палаты - удивительного по красоте здания, одной из достопримечательностей Куйчжоу. Ду Фу согласился, и вот слуги перенесли его книги и вещи в новое жилище. Здесь поэту никто не мешал, - целыми днями он писал стихи, а в перерывах между занятиями поднимался на верхнюю террасу с красной резной балюстрадой, покрытой лаком, и оттуда любовался городом, желтеющими листьями клена, цветущими в садах хризантемами: