Нептун: Похитители тел

Мтомба с Алексом понимающе переглянулись, и африканец шагнул к бару. Три стакана и бутыль виски — как раз то, что им сейчас нужно. Он наполнил один стакан до краев, плеснул в два других на пару пальцев, и, кивнув Алексу, шагнул к Хуку, потряс его за плечо. Тот колыхнулся, точно тряпичная кукла, и бессмысленным взглядом уставился в глаза друга.

— Это реакция, дружище, это пройдет,— словно маленького мальчика успокаивал друга Мтомба.— На-ка, выпей.

Аксель тяжело вздохнул, но взял протянутый стакан, однако пить явно не торопился, будто тут же забыл о его существовании. Все его внимание поглощали действия врача, словно убитый горем великан надеялся, что тот и впрямь способен воскрешать, подобно Всевышнему. Во всей комнате сделалось так тихо, что он без труда услышал собственное неровное дыхание. Прошло не больше минуты, когда доктор обернулся и мрачно покачал головой. Тут же вошли двое санитаров с носилками, механически, словно исполняли давно привычную работу, переложили тело девушки с дивана на носилки и так же молча удалились. Алекс перевел взгляд на Хука — желваки играли на скулах великана, бородатое лицо казалось маской мрачного скандинавского бога, глаза горели холодной решимостью.

— Давайте, друзья,— кивнув на зажатый в ладони стакан он попытался взять себя в руки,— я всегда говорил, что пить следует больше, но чаще.— Он припал губами к стакану. Алексу показалось, что его содержимое, даже не коснувшись глотки друга, так и ухнуло ему в желудок. Он еще шутит!

Аксель шумно выдохнул и посмотрел на Блэкфилда. Загнав боль поглубже, он уже не занимался самоистязанием, взгляд его обрел осмысленную решимость.— Там, в холодильнике, должны отыскаться маслины… Сделай одолжение. За последние сутки я столько выпил, что сейчас мне полагалось бы валяться мертвецки пьяным, но я, как видишь, трезв. Лишь зол и подавлен — отвратительное сочетание эмоций.

— Да ты и выглядишь не лучшим образом,— невесело усмехнулся Мтомба. Он видел друга насквозь, и то показное спокойствие, которым он прикрылся, ни на миг не обмануло африканца.

— Да? — мрачно поинтересовался Аксель.— И на что это похоже со стороны?

— На лопнувший презерватив.

— Я этого не перенесу,— только и смог сказать Сол. В кои-то веки Мтомба прибег к пошловатому юмору, которого всю жизнь старательно избегал.— Извини, дружище, но мне сейчас кажется, что даже на свет я появился не вовремя.

— Перестань, Сол. Ты же всегда был самым стойким из нас. Допустим, Анну я не знал, но Лори… Чего бы я не отдал, чтобы вернуть ее. Надеюсь, в этом ты не сомневаешься? Знаешь, сколько наших гибнет, хотя войн не ведется уже сотни лет?

— Перестань, Мтомба…— Аксель болезненно поморщился. Господи! Да что он говорит! И разве имеет значение тот неоспоримый факт, что Мтомба прав и горевать не время? Хук встряхнул головой, и перевел взгляд на Оварунгу. Это я виноват, Мтомба. Она предупреждала, что станут убирать свидетелей,— с горечью повторил он,— а я отмахнулся. Понадеялся на нашу уловку, и вот результат. Сам ведь не уставал повторять: нельзя недооценивать противника, нельзя брать то, что он тебе предлагает.

— Разве тебе что-то предлагали? — Мтомба искренне удивился.

— Мне, дураку, предложили иллюзию безопасности,— ровным голосом, словно речь шла о материальной взятке, произнес он,— я же купился, словно последний простак, забыв, что мне слишком многое известно, а знание — это смертельная болезнь, как чума или черная оспа!

Молчавший до сих пор Блэкфилд кинулся было возражать, но Мтомба резким жестом остановил его, и Алекс снова умолк, негодующе глядя на друга.

— Ты считаешь, что виноват? Пусть так! — стиснув зубы, яростно процедил африканец.— И пусть эта трагедия послужит тебе уроком! Посмотри на себя! — Он бешено крутанул глазами, белыми пятнами выделявшимися на эбеновом лице.— Ты раскис, как баба, и забыл, что, играя на чувствах человека, ничего не стоит завлечь его в такую ловушку, из которой даже смерть не окажется выходом! Возьми себя в руки! Встряхнись! Вспомни, что сам мне говорил когда-то — опасность рождает осмотрительность! Осмотрительность, мать твою! Ты что, перестал соображать?! Где твоя Мэри-Эн?! Она должна была все видеть!!!

— Черт!…— процедил Аксель, кляня себя на чем свет стоит.— Мэри-Эн! Кто это был?!

Не сговариваясь, трое мужчин обернулись к столу как раз в тот момент, когда над сероватым диском Сукомпа взметнулось голополе, а в нем…

— Смертоносец-перехватчик, мать твою! — прошипел Хук, глядя, как тщедушный Минадо, притаившись у двери, пристраивает мину-ловушку.— Хватит! — вскочив, обратился он к Мэри-Эн, и голополе мгновенно пропало.— Пора всерьез взяться за этого мерзавца!

— Аксель, успокойся,— попытался урезонить друга Алекс.— Он наверняка зарылся так глубоко, что его и экскаватором не отроешь.

— На-ка вот,— протянул ему второй стакан Мтомба,— выпей. Сейчас это лучше всего поможет тебе.

— Если сегодняшних помощников поставить в строй, места на столе не останется,— неожиданно ровным голосом произнес Аксель и пить не стал.— Ты прав, дружище,— скользнув взглядом по лицу Блэкфилда, обратился он к Мтомбе.— Я забыл о собственных принципах. Все мы забыли — сидим и баюкаем друг друга сказками, как на дружеском мальчишнике. Что-то я не вижу полиции, и мне это не нравится.

— Это я приказал никого сюда не впускать, но все равно — ты прав! — Мтомба забеспокоился.— Если уж наши враги узнали о том, что ты не погиб вчера, значит, о том, что выжил сегодня, им и подавно известно. Едем.— Он вопросительно посмотрел на друга, словно ожидал, что тот станет возражать, но Аксель утвердительным кивком отмел его опасения.

— Мне и самому надоело изображать из себя мишень,— мрачно изрек он и решительно поднялся.— В особенности, в условиях, когда жертвами неизменно становятся окружающие меня люди.— Он перевел взгляд на Блэкфилд а.— Ты поедешь с нами, Алекс.— Приглашение прозвучало не вопросом, а беспрекословным утверждением.

— Это похищение! — запротестовал бородач. Впрочем, по лицу его Мтомба видел, что возражения друга поверхностны, а шутливый тон предназначен персонально для Акселя.

— Верно, но для твоей же пользы,— по инерции произнес он, сознавая, что если что и поможет Солу, так это время, которое, как известно, лечит все, но именно времени у них сейчас и не хватает.

Хук собирал вещи меньше пяти минут, тем более что единственный чемодан с одеждой он так и не удосужился распаковать. Когда трое мужчин вышли в коридор, лифты уже заработали, а постояльцы, осмелев, толпились, как и накануне, но на сей раз люди Мтомбы удерживали любопытных на расстоянии. Директор Службы Безопасности отдал подчиненным необходимые распоряжения, и на скоростном лифте все трое спустились в вестибюль. Метрдотель проводил Акселя изумленным взглядом — видно, несмотря на все предпринятые Мтомбой меры секретности, он все-таки знал о происшедшем наверху. Что ни говори, а два трупа за два дня — явный перебор. Возможно, он даже решил, что Сола арестовали. Впрочем, какая разница? Пусть думает, что хочет.

Едва они вышли, как перед входом мягко затормозил выруливший из-за угла мощный бронированный гиромобиль представительского класса, и дверь салона отворилась, словно приглашая пассажиров в глубь уютного салона. Через минуту багаж Акселя исчез в чреве вместительного багажника, а трое людей — в недрах салона. Стремительно набрав скорость, машина понеслась по автостраде.

Аксель без сил откинулся на спинку дивана и испытал странное и прежде посещавшее его ощущение, что опасность миновала, что он удаляется от нее со скоростью несущего его в неизвестность экипажа.

— Налей-ка мне, дружище. Я высох, как щепка,— сказал он.

Бояться Аксель не любил, хотя и не стыдился этого чувства, справедливо считая, что смелый не тот, кто не испытывает страха, но тот, кто способен преодолеть его. Мтомба открыл бар и достал объемистую бутыль.

— Что-то вспомнил? — передавая другу наполненный стакан, поинтересовался Оварунга. Аксель видел, что африканец пытался удержаться от вопроса, но не сумел.