Лазурные оковы

Нахмурившись, волшебник произнес последние слова и подбросил вверх пригоршню железного порошка. Металлическая пыль сверкнула в воздухе, отчего тело Дымки тоже начало блестеть. Чешуя драконихи дернулась под ними. Хафлинг схватилась за веревку, но она лопнула, также как и большинство щупалец, державших Дымку. Оливия попыталась ухватиться за чешую, но это было трудно из-за того, что она тоже увеличилась. «Акабар волшебством увеличил дракониху», — поняла она.

— Это уравняет шансы, — сказал маг.

Дымка ударила когтями в бок Моандера. Из дыры пошел темный дым, пахнущий болотом, Моандер закричал. Дымка дернула головой, порвав последние удерживавшие ее отростки. От этого неожиданного движения Дракон подлетел высоко в воздух.

Задыхаясь, Оливия дернула Акабара за одежду, показывая на ящера. Акабар мгновенно понял возникшую опасность.

Он встал на спину Дымки, раскинув руки. В каждой руке он держал перо.

Произнеся заклинания, волшебник прыгнул вниз. Рефлексивно Оливия схватила его за ноги. Она совсем забыла, что ее ничто не держит. Оба они полетели к земле.

Когда Акабар начал подниматься кверху, то сразу почувствовал тяжесть хафлинга «Смогу ли я нести и ее, и ящера?» — задумался он.

Дракон падал вниз. Сауриал уронил путеводный камень, но все еще сжимал меч. Акабар летел наперерез ему. Ругая хафлинга последними словами, волшебник понял, что не успеет догнать паладина.

Если бы Оливия не держала его, Акабар с легкостью сделал бы это. Но теперь волшебник был вынужден скользить вниз руками вперед, как ныряльщик. Дракон раскинул руки, пытаясь задержать свое падение. Акабар не думал, что ящер испугался, но мог поспорить, что воздух вокруг него пахнет дымом.

Оливия позади мага ругалась громко и изобретательно. Она и не думала занять более обтекаемое положение, и еще более замедляла движение. Волшебник молился, чтобы успеть вовремя.

Акабар поймал Сауриала в тридцати ярдах от земли. Дракон падал вниз так быстро, что, схватив его, волшебник едва не сломал себе руки, а ему ребра.

Троица в составе ящера, Оливии и мага не могла больше летать, они стали спускаться к земле и приземлились в долине между холмов. Земля была мягкой» но покрытой множеством камней. Отделившись друг от друга, все трое покатились по земле.

Акабар, освободившись от лишней тяжести, взлетел снова и мягко приземлился на большую скалу. Осторожно ощупав плечо, он почувствовал боль, как будто тысячи иголочек кололи его руку. «Вывих», — понял он.

Оливии повезло, что вообще свойственно ее расе. Она попала в болотистую яму. Хафлинг оказалась совершенно невредимой, хотя и была вся перемазана грязью. Дракон с трудом поднялся, опираясь на свой меч.

Акабар повернулся в сторону, где происходила битва между увеличившейся Дымкой и огромным Моандером. Зубастый Бог снова вырос в размерах и опять схватил дракониху.

Два монстра кувыркались в воздухе, и Акабар удивлялся, почему они не падают. Ведь крылья Дымки были совершенно запутаны отростками, а синего пламени, которое раньше держало в воздухе Мерзость, больше не было видно.

Воздух вокруг них дрожал, как над раскаленной пустыней.

Дыры, которые сделала Дымка в боку Мерзости, превратились в огромные пробоины. Запах зловонного болота, замеченный Акабаром еще тогда, когда он сидел верхом на драконе, чувствовался уже и здесь. На другой стороне Моардера открылась еще одна огромная клыкастая пасть. Божество стало похоже на гигантскую раковину.

Оказавшись лицом к лицу с еще одной огромной пастью, Дымка заметалась. Она была огромным драконом, одним из самых могучих представителей своего вида, и еще более усиленным за счет волшебства Акабара, но ее противник казался одной огромной пастью, а она все еще была существом из плоти и крови.

«И также из огня», — вспомнила дракониха.

Дымка дохнула пламенем изо рта и ноздрей, огонь проник глубоко в пасть божества. Внезапно Акабар понял, откуда взялся болотный запах, исходивший от Мерзости, и как. его огромный, но пустой объем держится в воздухе. Волшебник закрыл глаза и отвернулся. Маленькая звезда взорвалась в небе над Вестгейтом.

Раковина, бывшая Моандером Несущим Тьму, и изогнувшаяся фигура драконихи стали черными кусочками золы в пламени, поглотившем их. Огнеупорная чешуя Дымки вспыхнула, ее плоть стала прозрачной, скелет стал видимым для глаз Несчастного, которому довелось увидеть ее смерть.

Гром прокатился по равнинам. Три искателя приключений были сбиты с ног.

Раскеттл лежала в грязи, зажав уши пальцами. Волшебник упал со скалы.

Когда Акабар снова взглянул вверх, звезда уже погасла, с неба летели горящие обломки Мерзости. Длинное почерневшее тело, которое когда-то было Дымканапереднайклз Хай Драко, падало на землю. Акабар не видел, где оно упало, но почувствовал сотрясение земли от удара.

Волшебник очень устал. Он молился, чтобы предположение о том, что Моандер оставил Элию на вершине холма, оказалось правдой. Внезапно он почувствовал страх. Если Моандер действительно бог, то они уничтожили только его земное воплощение — где-то, за границами реальности, он еще жив. Если Несущий Тьму найдет способ вернуться в Королевства, волшебник будет первым в списке его врагов.

— Пусть будет так, — пробормотал Акабар.

Монстр захватил его мозг и сделал из него марионетку. Божества больше не было, Моандер уничтожен его руками, потому что без его магии Дымка не продержалась бы против Зубастого Бога и десяти минут. Акабар почувствовал удовлетворение. Это чувство смешивалось с радостью от того, что он спас Оливию и Дракона. Первый раз Акабар был уверен, что он больше не зеленщик, балующийся магией, а действительно хороший волшебник.

Дым поднимался со стороны Вестгейта, и Акабар понял, что дракониха упала на город. Он почувствовал печаль. Дымка была похожа на злодея в уличной пантомиме, вся из насмешек и угроз, но ее злобность бледнела перед реальностью Моандера. Она умерла, выполняя свое соглашение с ящером, сражаясь и уничтожив зло большее, чем она сама.

«Раскеттл напишет песню, сделав Дымку героем, — подумал с усмешкой Акабар.

— Старой драконихе это бы не понравилось».

— Ждешь ночи, Акаш? — спросила Оливия. — Нам надо помочь Элии, или ты забыл?

Акабар потряс головой, очищая ее от самовосхваления и грусти. Дракон, с окровавленным из-за неудачного приземления бедром, держась за поврежденные ребра, стоял перед ним. Ящер потянулся к его больной руке, но Акабар отстранился, придерживая ее здоровой рукой и сжав от боли зубы.

— Нет, — ответил маг. Я могу идти. Позаботься сначала о себе.

Дракон помолчал, но не смог возразить. Он использовал остатки лечащей силы, и вскоре все трое отправились на поиски Элии.

Глава 25. Бегство Элии

Пока товарищи Элии преследовали Моандера над Эльфийским лесом, через волшебные ворота и в окрестностях Вестгейта, та все это время лежала в своем непроницаемом коконе. Подушки мха вокруг нее немного смягчали удары.

Кровь стучала у нее в висках, когда ее тюрьма качалась, кружилась и переворачивалась снова и снова. Ноздри Элии горели. Запах мха ее тюрьмы смешивался с запахом болотного газа. Она давилась и кашляла, но невозможно было избежать зловонных испарений. Она начала ощущать слабость.

Возможно, Моандер не понимает, что газ может навредить ей. Возможно, это убьет ее, и другие хозяева не смогут ее воскресить. Эта мысль принесла Элии странное успокоение. Одиночество совершило то, чего не смогли сделать слова Моандера.

Элия отчаялась. Она была причиной смерти своих друзей. Ее единственных друзей, насколько она знала, ведь Лебеди и Черные Ястребы были не чем иным, как выдуманной историей, подсунутой заклеймившими ее. Она не была даже человеком, у нее никогда не было матери. Она была нерожденной.

И скоро она будет ничем иным, как безделушкой в руках злых сил, чтобы сражаться по их приказу. Она должна стать их ничего не знающей марионеткой, которую будут заставлять делать все, не спрашивая ее желания. «Лучше умереть», — решила она, чувствуя, что сердце заледенело. Интересно, есть ли загробная жизнь для таких как она?