Лазурные оковы

— Сауриал? — спросила Элия. Она не была уверена, кого имеет в виду Моандер, но у нее появилось нехорошее подозрение.

— Ящер, которого твой друг волшебник называет Драконом. Он помечен так же, как и ты. Это объясняет то, что он пытался пройти сквозь стену эльфов и освободить мое тело. Сауриал следовал твоим инструкциям. И он должен был сопровождать тебя, потому что вы связаны, пока он жив. Но не волнуйся, мы об этом позаботимся.

Новая волна гнева захлестнула Элию, гнева, смешанного с болью. «Черт меня побери. Что-то, созданное злом, принесло в жертву моего друга. Друзей, — уточнила она, поняв, что потеряла не только Дракона. Акабар тоже почти мертв. Я вообще не человек, — подумала она. Я не имела права на их помощь и дружбу, а теперь вовсе погубила их».

— О, Акабар, — она прошептала это его телу, надеясь, что хоть какая-нибудь часть его мозга поймет ее, — Извини. Не следовало допускать, чтобы ты оказался в этом положении.

Но если волшебник и слышал ее, он никак не мог ей ответить. Моандер полностью контролировал его, а в этот момент бог, использовавший тело Ака-бара, внимательно смотрел на деревья, к которым они быстро приближались. Гора мусора, покрытая пылью и травой после путешествия по долинам, сгибая деревья и кусты, приближалась к лесу. Поглотив растения под собой. Мерзость превратилась в маленький холм, высотой с деревья в Эльфийском лесу.

Довольный тем, что его форма сделала с лесом, Моандер вновь заговорил со своей узницей устами Акабара:

— Самое удивительное в том, что, несмотря на твой преждевременный выход в общество, большинство инструкций ты выполнила. Ты напала на человека, который говорил, как король Кормира, — несомненно этого хотели Огненные Клинки. Затем ты поехала на север, чтобы освободить меня. Палец Акабара ткнул ее в щеку.

Когда ты вернешься и полностью покоришься, то будешь мне превосходной слугой.

Элия начала беспомощно дергаться в своих оковах. Она знала, что не может освободиться, но инстинкт придал ей отчаяния, как птице, которая бьется о прутья клетки. То, о чем говорил Моандер, было хуже, чем рабство. Бог, его последователи и союзники превратили ее в недумающий механизм, с одной лишь иллюзией жизни и отрывочными воспоминаниями другой женщины. Где они взяли историю, которую она считала своей? Сказки? Или такова была настоящая Элия, которая жила своей жизнью, прежде чем умереть и стать ей?

Элия смотрела на занятое Моандером тело Акабара, и только жестокость бога удержала ее и помогла сохранить спокойствие. «Моандер не мог создать меня, — подумала она. Ни Огненные Клинки, ни даже маги, которые создали калмари и подземное чудовище. Они все очень могущественны, но, несмотря на все их слова, никто из них не мог создать мой ум, мой дух, меня. Она отвергала очевидное. Он лжет, — решила она. Чего еще ожидать от какой-то там мерзости?».

Когда девушка прекратила брыкаться, Моандер продолжил:

— Очень забавно было тебе все это рассказывать. Новость огорчила тебя, не правда ли? Конечно, другие захотят освободить твою память от всего, что я говорил. Лучший убийца тот, кто не знает, что он оружие. Тогда — она, или ты, может противостоять любым попыткам телепатического подглядывания. Никто бы и не подумал, что ты создана, а после жертвоприношения ящера знаки на твоей руке были бы спрятаны от чужих глаз, и никто, даже ты, никогда не стал подозревать твоих… Что это?

Они достигли края леса, там Моандер начал засасывать деревья, вырывая их с корнем. Но вдруг его внимание привлекла огромная тень, закрывшая полуденное солнце. Акабар повернул голову вверх, и тут в бок Моандера ударила стрела огня.

Пламя прожгло огромную дыру, мгновенно запалив свежие деревья, поглощенные монстром.

Акабар вскрикнул и упал в мусор рядом с Элией. Его вопль был подхвачен сотнями оскаленных ртов, оравших, как одна огромная пасть. Элия почувствовала запах дыма от горящих отбросов.

Тень спустилась ниже, и стало возможным рассмотреть ее получше. Элия могла сказать, что это дракон — одна из огромных красных тварей, которые живут в северной стране. Когда он приблизился для второй атаки, воительница заметила двоих наездников на чудовище. Первый сидел на голове, второй зеленым комком прижался между крыльями.

«Этого не может быть. Или может?» — думала Элия, не веря своим глазам. Но это было правдой. Ее друзья сидели на красном драконе, который казался странно знакомым.

— Прибыла команда спасателей! — закричал высокий детский голос Оливии Раскеттл, когда Дымка падала вниз, чтобы атаковать еще раз.

Поднявшись на ноги, Акабар внимательно смотрел на дракониху. В его глазах горел огонь, но лицо было спокойно. Низким голосом волшебник бормотал магические заклинания, которые притягивают энергию. Элия попыталась ударить тело Акабара, надеясь сбить его с горы мусора или хотя бы испортить заклинание, но Моандер не был поврежден настолько, чтобы быть не в состоянии удержать девушку. Ее усилия были тщетны.

Голова Акабара обернулась, чтобы видеть дракониху, готовившуюся напасть во второй раз. Сверкающая вспышка энергии вылетела из кончиков пальцев волшебника и ударила дракониху в брюхо. Дымка дернула головой и заревела, почти скинув с себя Раскеттл.

В это же время огромные отростки вырвались из поверхности горы мусора, как будто вылетев из спрятанной катапульты. На концах отростков находились разложившиеся тела наемников — Красных Перьев, которых поглотил Моандер. У некоторых из них было оружие. Другие пытались схватить дракониху голыми руками.

Большинство из них пролетело мимо цели, и лес наполнился мерзкими шлепками мертвой плоти о землю. Но два отростка зацепились за дракониху: один — за шею, второй — около основания правого крыла.

Акабар прошептал другое заклинание, и три волшебные молнии прошили небо, ударив с безошибочной точностью в красные пластины около сердца драконихи.

Бывшие Красные Перья приближались к ее седокам, в это время, щупальца, на которых они прилетели, обматывались вокруг зверя, как паутина вокруг пойманной мухи. Дракон воткнул меч в приближающееся к нему тело.

Труп, управляемый богом, толкнул себя еще дальше на меч ящера и схватил Дракона за плечи, пытаясь нарушить его равновесие. Дракон пнул нападавшего ногой и вытащил свой меч, труп полетел к земле. Ящер разрубил щупальце, обмотавшееся вокруг крыла драконихи.

Мертвец, приземлившийся на шею Дымки, пополз к хафлингу. Щупальце начало подтягивать дракониху к горе мусора.

Дымка дергалась, седоки чудом держались, но ей никак не удавалось порвать удавку вокруг шеи, несмотря на усилия могучих крыльев. Верхняя часть Моандера закрутилась водоворотом вонючей гнили, отчего Акабар упал на колени, проглотив свое заклинание.

Множество отростков потянулись за толстым щупальцем, которое держало дракониху, как петля палача.

Моандер повернул Акабара к Элии.

— Скажи до свидания этой кукле, слуга, — сказал голос Акабара. — Я могу пожертвовать им, но не тобой.

Поверхность мха вокруг Элии начала подниматься, в то время как поддерживающие ее корни ушли вниз. Она боролась, опускаясь в брюхо Моандера.

Когда листья и корни начали покрывать девушку, она закричала, но слой пористого мха закрыл ей рот. Элия вдохнула, и едкий, вонючий туман наполнил легкие. Через мгновение она уже спала.

Встревоженный ее криком, Дракон увидел, что скоро Элию будет не спасти, и спрыгнул со спины драконихи.

Пятьдесят футов отделяли их от склизкой горы, множество оскаленных ртов поднималось по щупальцу к огромной шее драконихи. Оливия пыталась избежать их ужасных клыков и одновременно уворачивалась от мертвых солдат, которые не давали ей перерезать эту привязь.

При падении с такой высоты даже Дракон мог переломать ноги, но когда ящер приземлился возле того места, где исчезла Элия, он попал в мягкую грязь.

Повернувшись к нему, Акабар на мгновение замешкался. Щупальца уже начали подниматься, чтобы поймать ящера. Акабар гортанным голосом пробормотал еще одно заклинание. Непонятно почему, но волшебство не удалось. Отростки вокруг ящера колебались, не решаясь нападать на существо, отмеченное теми же знаками, что и их ценная узница. Без приказа Моандера они не могли принять решения, а его внимание было привлечено другим.