Война Братьев

Но она все еще была молода и прекрасна, и многие бросали на нее именно те взгляды, на которые у ее мужа просто не было времени. Она не уставала повторять себе: как это хорошо, когда тебя провожают глазами, когда оборачиваются тебе вслед. Кайла была уверена, что высокий, мускулистый игрушечных дел мастер с побережья едва не проглотил язык, когда узнал ее. Подобные мелочи и помогали ей пребывать в сносном настроении.

Она задумалась об этом госте, о Тавносе. Он был высок и широкоплеч, и она не сомневалась, что прежде, до занятий изобретательством, он провел юность за ловлей рыбы на мысе Джорилин. Он все время был растрепан, казалось, он плохо понимает, где он и что он. Щенячий у него вид, по-другому и не скажешь. «Вот мужчина, – с улыбкой подумала Кайла, – который нуждается в женской ласке». А его манеры! Уж такая глубинка, глубже некуда – когда он говорит, кажется, слышишь крики чаек. Ничего, придворные скоро научат его, что к чему.

Кроме того, Тавнос быстро нашел общий язык с ее мужем. Если Урза порой не был готов ее выслушать, то человека, говорившего на языке изобретений, машин и науки, он готов был выслушать всегда.

Кайла покачала головой. С одной стороны, ей хотелось, чтобы красивый молодой человек выдержал тяготы работы с ее мужем – Тавнос казался просто прелестным молодым человеком. С другой стороны, принцесса понимала, что если ему это удастся, то он изменится – сообразно нуждам Урзы. Она теперь отлично знала, что всякого, кто не вписывается в его планы, Урза просто перестает замечать.

Думая обо всем этом, Кайла продолжала свое шествие в гостиную. Ее каблуки спокойно постукивали по мрамору. Придворные поняли, что буря миновала. Принцесса прошла мимо слуг, которые развозили свежее белье, столовое серебро и – о, боже мой, опять! – свитки. Слуги приветливо кланялись.

Перед дверью в гостиную она остановилась, глубоко вздохнула и вошла. Тайный совет уже собрался.

У дальнего конца стола сидел, опираясь обеими руками на столешницу, ее отец-вождь. По левую руку от него сидел Руско, который прибыл во дворец вместе с Урзой и с тех пор ни разу не выразил желания отправиться восвояси. Часовщик получил полуофициальную должность посредника между дворцом и купеческими гильдиями и намеревался расстаться с этим титулом – и связанными с ним привилегиями – не раньше чем либо он сам, либо Кроог исчезнут с лица земли.

По правую руку располагались начальник стражи и сенешаль. Начальник служил оруженосцем вождя еще в далекие времена своей юности, но состарился он быстрее, чем папочка, так что теперь большую часть времени проводил во сне. Сенешаль выглядел почти так же, как в день ее помолвки. Наверное, от болезней и бед его спасал врожденный страх – он постоянно дрожал, так что никакая напасть просто не могла подойти к нему ближе чем на двадцать футов.

Эти трое были ближайшими советниками папочки. Она тоже числилась советником – папа всегда звал ее и прислушивался к ее словам. Вчетвером они и составляли тайный совет вождя.

– Он будет? – сурово спросил повелитель.

– А он хоть раз был? – ответила принцесса, стараясь говорить бодро. – Ты же знаешь, он занят – вводит своего нового ученика в курс дела.

Вождь вопросительно посмотрел на Руско.

Тот ответил:

– Это новенький, я его не знаю. Думаю, как обычно, и месяца не протянет.

Принцесса уселась рядом с часовщиком. Поначалу тот всякий раз бормотал что-то подобострастное в ее присутствии, но постепенно эта привычка сошла на нет. Кайла поняла, что немного – очень немного – соскучилась по его льстивым речам.

– Каково положение с Полосой мечей? – спросил вождь.

Начальник стражи фыркнул, затем чихнул. Кайла всегда замечала, что в ответ на прямые вопросы старик чихает.

– Устойчивое, – промямлил он. – Фалладжи с каждым месяцем становятся все наглее. Говорят, что какое-то племя захватило власть над всеми остальными.

– Какое это племя? Ты хочешь сказать, не томакулы, а какое-то другое? – нервно спросил сенешаль.

Начальник снова чихнул, затем ответил:

– Томакулы только хвалятся, что хозяйничают в пустыне, а на самом деле это не так. Я слышал, они уже подчинились новому клану. А раньше племена из глубин пустыни тратили время на вражду друг с другом.

– Теперь все иначе, – сказал вождь. – Они стали чаще нападать на караваны.

– И требовать непомерные «пошлины», – добавил Руско, – или, в некоторых случаях, «дополнительную плату» за охранников, которых они предоставляют. Это форменное вымогательство. Из нас, купцов, неприкрыто сосут кровь!

– А наши патрули? – осведомился вождь. Начальник стражи ущипнул себя за нос.

– У нас на границах стоят три полка. Когда караван достигает иотийской территории, он в безопасности. На территорию собственно Иотии ни разу не совершалось набегов. Но у нас не хватает людей, чтобы сопровождать по пустыне каждый караван.

– А как же орнитоптеры? – спросила Кайла. Прежде чем ответить на этот вопрос, начальник стражи минут пять чихал, размахивая носовым платком и громко сморкаясь.

– В самом деле, мы можем отправлять их вместе с караванами, – сказал он наконец, поддерживая предложение Кайлы.

Вождь покачал головой.

– Я не хочу рисковать такими сокровищами – вдруг они попадут в руки фалладжи? Как насчет использования их для патрулирования границ?

Начальник собрал волю в кулак и сумел ответить не чихая:

– Можно. Но у нас их не хватает.

– Почему не хватает? – задал вопрос вождь. Начальник стражи состроил такую гримасу, что, казалось, если он сейчас начнет чихать, то закончит не раньше чем через полчаса. Руско пришлось прийти ему на помощь.

– Проблема не в машинах и не в отсутствии пилотов – и мужчины, и женщины отчаянно рвутся летать. Проблема в источниках энергии. Орнитоптеры работают на старинных транских устройствах – силовых камнях. На них же работают металлические статуи. В Иотии их немного. Урза пытался чинить сломанные силовые камни, но пока результаты неубедительные. Мы можем строить сколько угодно орнитоптеров всевозможных видов и типов, но без камней они остаются просто бумажными змеями. Это – проблема номер один.

Вождь крякнул:

– А где мы можем достать эти камни, кроме Иотии?

Сенешаль произнес дрожащим голосом:

– У аргивян много камней, они их собирали десятилетиями. Но они используют их для своих собственных машин. Насколько я знаю, они ищут их по всей пустыне.

Наступила пауза. Кайла готова была поклясться, что видит, как в голове ее отца завертелись шестеренки. А когда у него начинали крутиться в голове шестеренки, у кого-то из окружающих начинались большие неприятности.

– Дорогой мой начальник стражи, – наконец произнес он. – Я хочу, чтобы ты отправил в пустыню поисковые партии. Мы дадим им описание камней, а Урза даст нам список мест, где их легче всего найти.

Чихающий воин согласно кивнул.

– А что будет, если наша партия столкнется с аргивянами, ищущими те же камни? – пропищал сенешаль.

– Я думаю, они ужасно обрадуются, встретив в пустыне цивилизованных людей, а не этих фанатиков фалладжи, – рявкнул вождь. – Но для пущей уверенности надо послать письмо аргивскому королю. Напиши ему, расскажи, что мы делаем, но сделай упор на обоюдной обороне: мол, мы все заодно против пустынных дикарей. Этого ему хватит. Что-нибудь еще?

– С позволения вашего величества, – подал голос Руско. Из-под полы объемистого жилета он вытащил маленькое блюдо и бутылочку с черным порошком. – Успехи Главного изобретателя убедили вас отдать распоряжение о том, чтобы мы внимательно следили за появлением других устройств и приспособлений, следили за рынком, читали старые книги. В общем, искали все, что можно применить для защиты Кроога. Мне кажется, я нашел кое-что полезное.

Бывший часовщик поставил блюдо на стол и насыпал на него немного порошка. Порошок слипся в маленькие шарики, похожие, с точки зрения Кайлы, на сморщенные горошины. Затем Руско встал и зажег от ближайшей масляной лампы свечу. Он поднес свечу к шарикам, те затрещали и ярко вспыхнули. Над столом поднялось вонючее облако дыма.