Опасное задание

– Я знаю, о чем ты думаешь. – Голос Фрэнка дрожал от переполнявших его чувств. – Стараешься понять, счастлив ли я, что стал отцом, или пребываю в шоке от такой новости. Думаешь о том, как я смею беспокоиться теперь, когда уже все случилось. Размышляешь, почему не позвонил тебе, покинув Мейсвилл около года назад.

Инстинкт подсказал Лини, что, несмотря на их прошлую историю, она может положиться на Фрэнка. Сейчас ей необходимо, чтобы кто-то сильный был рядом, кто-то, кто мог почувствовать то, что чувствует она. Панику, страх, мучительную боль. Только отец Эндрю мог понимать глубину ее чувств.

– Как ты себя ощущаешь, узнав, что у тебя есть сын? – Лини избегала смотреть в зеркало на его отражение – его настоящую реакцию можно будет прочесть по лицу. Она узнала об этом за время их недолгого романа. Фрэнк Латимер не мог сохранять бесстрастное выражение лица.

Он развернул Лини к себе.

– Посмотри на меня.

Лини подняла глаза и увидела смущение и беспокойство в его взгляде.

– Я не знаю, что чувствую, потому что никогда не думал об отцовстве. После развода я был убежден, что никогда не женюсь. Потом я просто старомоден и считаю, что сначала следует жениться, потом заводить детей. Я всегда пользуюсь средствами защиты во время секса, и ты это знаешь.

– Презервативы – не надежное средство. А я не принимала таблеток, потому что врачи рекомендуют женщинам после тридцати пяти пользоваться другими средствами предохранения.

– Тебе ничего не нужно объяснять. Произошла случайность.

– Ты относишься к Эндрю как к случайности? – вспылила Лини и покраснела от гнева.

– Не придирайся к словам. Я только сказал, что зачатие Эндрю произошло случайно. Я лишь сегодня узнал, что стал отцом. Дай мне время осмыслить, что такое иметь ребенка. Ты девять месяцев носила его и два месяца растила, чтобы понять свои чувства. Неужели, узнав о беременности, ты сразу поняла, что хочешь этого ребенка и любишь его?

Нет, конечно, она не сразу поняла это. Когда Лини увидела результаты домашнего теста на беременность, ее охватила паника. И когда врач подтвердил ее состояние, она несколько дней находилась в шоке. Она даже думала об аборте…

– Ты прав, я поступила нечестно, поставив тебя в затруднительное положение.

Он обхватил руками ее лицо.

– Одно знаю точно: я волнуюсь за Эндрю. И сделаю все, чтобы вернуть нашего сына. Как только он окажется в твоих объятиях, мы решим, как поступить дальше.

– Довольно честно. – Лини проглотила новый комок в горле.

– Мы почти не знаем друг друга, Лини. У нас был бурный роман, и большую часть времени мы провели, занимаясь любовью и не стараясь узнать друг друга ближе. Я бы хотел больше узнать о сыне, если ты хочешь поговорить со мной о нем. Может быть, это поможет тебе. Черт, это поможет нам обоим! Но если не хочешь, тогда в другой раз.

Лини отошла от Фрэнка, пересекла комнату и взяла самую последнюю фотографию Эндрю.

– Я сфотографировала его несколько недель назад на цифровую камеру и увеличила снимок. – Она протянула фото Фрэнку.

Тот на мгновение замер, словно боялся взглянуть на снимок.

– Он спит на этой фотографии, поэтому ты не увидишь его глаза. – Лини направилась к нему с фотографией в руках. – У него голубые глаза, как у меня. И белокурые волосы. – А еще твой рот, подбородок, ручки и ножки, хотелось ей добавить, но она промолчала. – Он достаточно крупный для своего возраста.

Фрэнк взглянул на фотографию, потом взял ее в руки. Он долго смотрел на снимок, потом улыбнулся.

– Похож на тебя. Хороший мальчик.

Лини сжала зубы, чтобы не расплакаться.

– Мне кажется, он будет высоким парнем, в своих родителей, правда?

Лини молча кивнула.

– У него крупные ручки и ножки, длинные пальцы. – Она задержала взгляд на руке Фрэнка.

– Как у меня. – Фрэнк снова посмотрел на снимок и передал его Лини.

Женщина поставила фото на тумбочку и присела на край кровати. Когда она опять повернулась к Фрэнку, он уже направлялся к двери. Не оставляй меня, хотелось ей закричать, пожалуйста, не оставляй меня.

Фрэнк оглянулся.

– Мне нужно принести свою сумку из машины. Я намерен остаться здесь с тобой, пока мы не найдем Эндрю. Если ты, конечно, не возражаешь.

У Лини радостно забилось сердце.

– Конечно, не возражаю. Спасибо тебе.

Фрэнк улыбнулся и вышел из комнаты.

Когда Фрэнк вернулся с сумкой, в холле его остановила Хейли.

– Вы планируете задержаться здесь? Это хорошо.

– Мисс Уилсон, если вы хотите что-то сказать мне, просто скажите это и все.

– Ну, что ж… Лини – одна из самых сильных и независимых женщин, которых я знаю. Но сейчас она выбита из колеи, потому что вся ее жизнь посвящена Эндрю. Не знаю, сможете ли вы понять это, но я, как мать, хорошо понимаю ее. Поэтому сейчас неважно, какие у вас чувства к ней или что вы собираетесь делать, когда найдется мальчик. Сейчас вы нужны Лини. Ей необходима ваша поддержка и помощь.

– Согласен.

– Она не спала предыдущую ночь и ничего не ела со вчерашнего вечера. Выпила только немного чая. Вы можете уговорить ее поесть?

– В доме есть сырный пирог? – Фрэнк помнил, как они поглощали сырный пирог на рассвете, после ночи любви.

Хейли улыбнулась.

– Все-таки вы кое-что знаете о ней. Я попросила мужа купить этот пирог, и он привез его сюда.

Фрэнк поставил сумку в углу.

– Я возьму кусочек и прослежу, чтобы она съела его. – Он посмотрел на Хейли. – Я позабочусь о ней, обещаю.

Фрэнк Латимер редко давал обещания, но уж если давал, то всегда держал их. Спустя пять минут он вошел в спальню к Лини. На подносе он принес два куска пирога и две чашки горячего чая. Лини так и сидела на краешке кровати, сжимая в руках мокрый носовой платок.

– Надо перекусить. – Фрэнк поставил поднос на кровать и присел с ней рядом. – Сырный пирог и горячий чай, помнишь? – Он подал ей тарелку и вилку. – Поешь.

– Фрэнк, я не…

– Поешь. – Он взял другую тарелку, отломил кусок пирога и отправил в рот. Пожевав его и проглотив, вздохнул. – Нет ничего лучше сырного пирога, за исключением…

– …секса, – закончила за него Лини. Ухмыльнувшись, Фрэнк отщипнул кусочек пирога и поднес к ее рту. Лини проглотила его, потом второй кусок, за ним – третий.

– Я больше не могу.

Фрэнк поставил тарелку на поднос и подал ей чашку чая. Они вместе пили чай, и Фрэнк не сводил с нее глаз. Лини осунулась, сказывалось отсутствие сна и волнение из-за Эндрю. Где он, все ли с ним в порядке? Фрэнк понимал, что ей нужен отдых. Он прилег на ее кровать, положив голову на спинку, потом взял Лини за руку и потянул к себе. Они лежали рядом, Фрэнк обнял ее за плечи.

– Можешь поверить, у меня были голубые глаза и белокурые волосы, когда я был ребенком. Как у Эндрю. Поэтому его глаза могут стать серыми спустя некоторое время, и волосы тоже могут поменять оттенок.

Лини положила голову ему на плечо.

– У меня вообще не было волос, когда я родилась, вместо них был какой-то пушок. А когда выросла… Мои родители умерли, и я путешествовала из одной приемной семьи в другую. А когда мне исполнилось пятнадцать, я познакомилась с Деброй и Джерри Шмейл.

– Это та самая Дебра, которая стала няней Эндрю?

– Да, это она. – Лини зевнула.

– Как она чувствует себя после операции?

– Я разговаривала с врачом сегодня, он сказал, что завтра ее переведут в отдельную палату. Дебра – замечательная женщина, такая, какой должна быть настоящая мать. Моя мама умерла, когда мне было четыре года, я ее почти не помню.

– А я вырос в обычной семье: мама, отец и старшая сестра. Мои родители развелись, когда мне было двенадцать. Сестра стала жить с мамой, а я остался с отцом. У матери был любовник… – Фрэнк глянул на Лини. Она закрыла глаза и дышала ровно. – Я долго ненавидел мать, но теперь все это в прошлом. – Фрэнк продолжал говорить тихим голосом, пока не убедился, что она уснула. Он осторожно прикрыл ее одеялом и стал смотреть на нее спящую.