Ангел является дважды

– Ты не можешь так поступить с нами, Мэнди, – строго отрезала Сьюзен. – Все оговорено и оплачено нашим отцом. Он сам выбирал издания, достойные фотографий с вашей свадьбы. Если в последний момент мы скажем, что передумали, они все равно приедут и сделают необходимые им снимки. Но только получится не умилительный репортаж о любви и преданности, нет, репортеры вдоволь поиздеваются над тобой и Лео на страницах своих изданий.

Сьюзен рассердилась, искренне не понимая, как смеет гадкая девчонка отталкивать от себя славу.

Холодный тон сестры вызвал у Аманды приступ тошноты. Одиночество соленой влагой проступило во взгляде, но ей было стыдно плакать в присутствии Лео. Отойдя к стеллажам, она сделала вид, что ищет книгу, и украдкой вытерла глаза.

В самом деле, ее покойный отец оплатил все расходы, а она привередничает. Имеет ли она право на капризы, она, чудом выжившая в пожаре, находясь на попечении в доме сестры и собираясь замуж за потрясающе красивого мужчину? Ей должно быть стыдно вести себя таким образом и незачем обижаться на прямоту Сьюзен. Только она, у которой Аманда украла жениха и корпорацию отца, имела право осуждать ее.

Аманда, восстановив ровное дыхание, приготовилась извиниться перед сестрой и принять все ее указания, но неожиданно за нее заступился Лео.

– Сьюзи, ты напрасно обижаешь мою невесту. – Он приблизился к Аманде и нежно обнял ее за талию. – Если ей противны папарацци, пусть они катятся куда подальше. Я попрошу шефа полиции оцепить парк на время церемонии. Ни один репортер не проскочит, обещаю тебе, любимая.

Лео чуть тронул губами лоб Аманды. Горячее дыхание опалило ее кожу, и она впервые искренне улыбнулась Лео. Но то была не любовь, а благодарность за сочувствие.

– Оставь нас, Сьюзи, нам с Амандой нужно пошептаться, – сказал он.

Аманда заметила, что ее всегда милая с гостями сестра позеленела от злости. От звука хлопнувшей двери Аманда вздрогнула. Она убрала с талии руку Лео и, не отпуская ее, сказала:

– Сьюзен такая ранимая и очень меня любит. Мы обидели ее, тебе не кажется?

– Ты слишком идеализируешь свою сестру, – хмыкнул Лео. – И потом, если бы мы знали наверняка, кто нас любит, а кто прячет за спиной нож, в мире не было бы ни предательства, ни войн.

– Ты о чем? – насторожилась Аманда. – Ты сомневаешься, что Сьюзи меня любит?

– Если бы в ее сердце не было любви, она вряд ли приютила бы тебя в своем доме, – ушел от прямого ответа Лео.

– Поэтому нам следует перед ней извиниться.

– Хорошо, – согласился Лео. – Только тогда я сам извинюсь. Ты как невеста вправе решать, кого хочешь видеть на своей свадьбе.

Аманда повернулась, чтобы сказать «спасибо», и его губы коснулись ее губ. Рука Лео скользнула по ее груди, и он с силой прижал к себе Аманду, осыпая поцелуями ее лицо и шею. Она не отвечала на его поцелуи, но и не отстранялась, однако Лео ее пассивность не смутила.

Возбуждаясь все сильнее, он разорвал на Аманде блузку и приник к ее груди. Аманда дернулась, но он еще сильнее сжал губами упругий сосок. Горячая волна прокатилась по ее телу, но, безвольно принимая ласки жениха, она представляла смуглое лицо незнакомца из лифта, его нежные сильные руки и мягкие губы.

Торжествуя победу, Лео усадил Аманду на диван и пошел запереть дверь, чтобы Сьюзен в очередной раз не помешала ему исполнить задуманное.

Но, освободившись от объятий Лео, Аманда очнулась и от сладких грез. Она обнаружила, что полулежит на диване, грудь ее обнажена, а вместо того удивительного мужчины – Лео. Заперев дверь, Лео шел к Аманде с нескрываемой готовностью завершить начатое.

Нет, она не позволит ему овладеть ею! Может быть, они и были любовниками до ее амнезии, как утверждает Лео, но сейчас она не испытывала к нему ни влечения, ни эмоциональной привязанности.

Аманда проворно застегнула уцелевшие пуговички – двух недоставало – и встала.

– Открой дверь, Лео, – попросила она твердым голосом.

– Детка, не бойся, она еще долго не придет.

– Это не из-за Сьюзи. У меня голова разболелась. – Аманда изобразила страдание и для большей правдивости чмокнула Лео в щеку.

– Аманда, у тебя нет сердца, – сказал Лео.

Аманде хватило выдержки спокойно дойти до двери, отпереть ее и выйти. Скрывшись с глаз Лео, она бросилась вверх по лестнице, влетела в свою комнату и прислонилась спиной к холодной стене.

– Господи, если я его любила, почему мне так противны его поцелуи? Почему?..

Задыхаясь от слез, Аманда сползла по стене и свернулась калачиком на полу.

– Знаешь, что ты самая подлая сестра, каких только носила земля? – ухмыльнулся Лео, заглянув в столовую, где Сьюзен пила чай.

От неожиданности Сьюзен поперхнулась. Только войдя в столовую, Лео увидел Джессику..

– Пошла вон! – приказала Сьюзен, и горничная, подхватив чайник, исчезла.

Лео, с усмешкой наблюдавший эту сцену, плотно прикрыл дверь и прошел к столу.

Приглашения присесть не последовало, но он нахально уселся напротив Сьюзен и забрал чашку из ее рук.

– Что? Невеста оказалась несговорчивой? – съязвила Сьюзен.

– Ты меня ревнуешь? – Лео раскатисто засмеялся. – К этой бессловесной тени, своей сестре? Знала бы ты, как громко она скрипит зубами, когда я прикасаюсь к ней.

– Тебе удалось убедить ее сняться для журнала? – нетерпеливо спросила Сьюзен.

– Если бы ты знала, на что я ее убедил! – присвистнул Лео. – Теперь на ее милой блузке не хватает нескольких пуговичек. Найди их в библиотеке и верни ей.

Из глаз Сьюзен посыпались искры. Будь у нее за поясом пистолет, она бы не преминула им воспользоваться.

– Не злись, дорогая. Не забывай, я ее жених, а между женихом и невестой случаются любовные сцены. – Лео взял ее руку и заглянул в пылающие ревностью глаза. – А ведь она любит тебя, Сью, и отправила меня принести тебе извинения.

– Так чего же ты ждешь? – с вызовом спросила Сьюзен.

Лео потянул ее за руку и, когда ее лицо оказалось рядом с его лицом, жадно впился в ее полураскрытые губы.

Может, Сьюзен и не была такой чувственной красавицей, как его невеста, но уговорить ее на близость Лео считал сущим пустяком.

Некрасивая женщина, брошенная мужем, как видно нелюбимая отцом, осталась на обочине жизни и страдает от своего женского одиночества. А ее сестра тем временем сорвала все призы, начиная со спасителя, который вынес ее из огня, и заканчивая корпорацией, полученной в наследство от обожающего ее папочки. Очевидно, рассудил Лео, Сьюзен есть за что мстить, иначе бы она не затеяла свою опасную игру.

11

Сьюзен Линдсей нашла его в прокуренном баре с пустым бумажником и готовностью взяться за любое дело. Она была пьяна и едва не попала в историю, когда один из местных выпивох на спор с друзьями решил позабавиться с ней. Лео отлично разбирался в хороших вещах и породистых женщинах. По дорогому брючному костюму и бриллиантовым серьгам он легко сообразил, что женщина забрела в дешевый бар случайно.

Убедившись, что дамочка при деньгах, он отвез ее домой и, поддавшись уговорам, заночевал на диване. А утром, протрезвев и оценив великодушие ночного гостя, Сьюзен сначала отдалась ему, а потом, заливая душевную боль бренди, рассказала ему о гибели своих родителей и младшей сестре, которая потеряла память. Лео, растроганный печальной историей, посочувствовал несчастной женщине. В ответ Сьюзен облила его потоком сарказма, отринув жалость.

– Вчера я узнала, что оставил мне папа. Его друг, составлявший завещание, проболтался. Хочешь знать, что мне досталось? Вилла в Европе, сгоревший родительский особняк и около двух миллионов на счете.

– Наверное, у тебя есть основания держать зуб на отца, – сказал Лео.

Его отец не оставил сыну и пятидолларовой бумажки, когда бросил их с матерью в вонючем номере мотеля на краю штата Виржиния. И все-таки Лео не сердился. Прожив тридцать один год в ежедневной борьбе за существование, он пришел к выводу, что не бывает абсолютных мерзавцев, как и нет совершенных святош. За каждым водятся свои грешки, но в то же время каждый способен на подвиг. Все зависит от обстоятельств, в которых, как в вакууме, заперт человек. Себя Лео не считал ни сволочью, ни ангелом. Смазливая внешность, имевшая успех у женщин, помогала ему держаться на плаву. Лео был альфонсом, прощелыгой, жившим за счет богатых дам. Нередко он их обкрадывал, а иной раз уходил, не взяв ни цента. Все они были одиноки и искали выход своей нерастраченной любви.