Страница 13 из 43
Я работаю журналистом белорусского еженедельника, издаваемого в Белостоке. Искренне хотел бы помочь несчастной матери. Потому обращаюсь к вам с просьбой: напишите нам более подробно, что вам известно об обстоятельствах, которые разделили мать и детей. Дайте нам настоящий адрес матери. Мы хотели б узнать, где она жила, чем занималась, где работал ее муж, с кем дружила, кто знал мальчиков, и ряд других мелочей, которые, как сами знаете, могут быть полезными при розыске пропавших».
Международное
от Марии Карпович
Белосток
В Радиокомитет
«. Я очень часто слушаю по радио Москву… Услышала сигналы «Маяка» о розыске двух мальчиков, которые находились с матерью в Белостоке, остановились в лесу. Когда мать вернулась, детей не было. Мне стало жаль той матери, которая столько лет ищет детей. Я решила помочь разыскивать» И вот что я узнала.
Семья Сидоровых[2] живет в той деревне. Сам Сидоров два года тому назад помер, зато живые его жена и дети. Один из мальчиков, которых вез Сидоров, живет в Белостоке, взяли его люди, которые не имеют своих детей. Кажется, будто старшего взяли монахи. Извините, в моем письме, может, будет много ошибок, когда-то была отличной ученицей, но много лет назад. Желаю той матери скорой встречи с детьми. Желаю мира всем народам, чтобы мы, матери, не плакали больше по своим близким…»
Телеграмма из Новозыбкова
«…Мы встретились Новозыбкове спустя двадцать четыре года огромное спасибо мать сын Перевозкины»
Из письма Перевозкина Николая Ивановича Новозыбков
«…Должен вам признаться, что, когда я узнал о том, что мать разыскивает двух сыновей Перевозкиных, я не поверил. Ведь мне сразу сказали, что якобы мать убило бомбой в доме, в котором мы жили. Оставшись со многими другими детьми, я «успокоился».
И вот все это время пишу в документах, что отец умер до войны, а мать пропала без вести. А сегодня я в Новозыбкове у родной матери. Это чудо! Конечно, сразу ни я, ни мать, мы не узнали друг друга. Вот примерно как говорит мать: «Губы, нос, глаза мои, а вот, если есть на правой стороне шеи родимое пятно, то ты мой сын». И что вы думаете, сама же снимает с меня шарф, а с правой стороны на шее есть родимое пятно. Здесь, конечно, слезы радости хлынули из ее глаз. Ведь двадцать четыре года оплакивала она меня и брата… Я, оказывается, очень хорошо помню смерть отца, похороны, даже расположение комнат, где мы жили. Начало войны, телегу, женщину, с которой мы были… Сейчас только остается выяснить, почему я пишусь Перевожкин, а не Перевозкин, почему я родом из Бобруйска, а не из Борисова и почему я 1935 года рождения, а не 1933?..»
Международное
От Виктора Рудника
В передачу «Найти человека»
«…Я получил ваше письмо и сразу начал разыскивать детей г. Перевозкиной А. Р.
Вот что удалось мне установить: в г. Белостоке живет парень — ему сейчас двадцать пять лет, которого в июне или в июле 1941 года усыновила одна семья рабочих. Его назвали своей фамилией и окрестили в римско-католической церкви. Зовется он теперь Лапинский Збигнев-Валентин. Более подробно его историю расскажу вам в другом письме. Пока что прошу поверить мне на слово, что все обстоятельства показывают, что Лапинский Збигнев-Валентин будет именно младшим сыном Перевозкиной А. Р. — Валерием. Я в этом убежден. Но мое убеждение, хотя оно основано на показаниях и свидетельстве многих людей, не может быть равнозначно объективной правде, К сожалению, не удалось мне найти каких-либо писаных документов. Их нет и быть не может. Ведь Валерий имел тогда — в 1941 году — всего один год и один месяц. Его самые ранние детские воспоминания относятся к теперешним родным — к семье Лапинских.
Я обратился за советом к знатному местному эксперту по судебной медицине — профессору Бырды. Она возглавляет кафедру и отдел судебной медицины Белостокского медицинского института. Она посоветовала мне провести исследования группы крови у этого парня и у Перевозкиной. Она пообещала сделать это лично у Лапинского Збигнева-Валентина. Но как исследовать группу крови Перевозкиной А.Р.? Может, вы могли бы в этом помочь? Профессор Бырды сказала мне, что в Советском Союзе самым знатным специалистом в этой области, по ее мнению, является доктор Бронников…»
Из письма А. Р. Перевозкиной
«Искренне благодарю вас и преклоняю свою седую голову перед вами за ваше участие в розыске моих детей Коли и Валерия. С Колей у нас самые наилучшие отношения, хотя и вырос он без меня, но он здесь, на нашей земле, и каждую минуту я могу быть с ним. А Валерий?
Бессонные ночи, всякие мысли и тревоги снова овладели мною. Много писем я написала Руднику, он принял самое активное участие — большое ему материнское спасибо. Я всей душой верю, что найденный им Лапинский — это мой Валерий. Но мне очень хочется увидеть своего малыша, какой он есть, да и должен ведь он знать, что отец его настоящий был коммунистом и человеком чистой и открытой души. Как мне поступить? Возможно, его можно вызвать в Москву, и я бы с Колей приехала туда к вам, — я тогда вышлю вам приглашение Валерию, а если этого сделать нельзя, то, может быть, возможно мне туда поехать с Колей? Повидать Валерия и показать ему могилу отца… Я искренне благодарна Лапинским за воспитание моего сына, но неужели они будут такими жестокими, что не разрешат человеку в двадцать пять лет повидаться с матерью? Я его у них не отбираю, пусть он живет с ними, пусть решает, как ему хочется, но повидать его я должна…»
Международное
От Виктора Рудника
Белосток
«…Я сообщу вам факты, которые привели меня к убеждению, что Збигнев-Валентин Лапинский — это именно Валерий Иванович Перевозкин…
Конечно, первой нитью были копии писем А. Р. Перевозкиной и гражданки Марии Карпович из деревни Соболево, Белостокского воеводства, которые вы прислали мне в ноябре прошлого года. На основании этих писем я сделал информацию и напечатал ее в белорусском еженедельнике «Нива». Затем оба письма почти целиком напечатал в польской «Газете Белостоцки».
Первая откликнулась гражданка Валентина Попард. В 1941 году она работала учительницей в деревне Каменки, вблизи деревни Соболево.
— Помню, — говорила она, — что в начале войны в деревне Соболево, на поле одного крестьянина, кажется в клевере, нашли какое-то маленькое дитя. Оно было едва живое.
В тот же самый день ко мне в редакцию явился Владимир Луцкевич из деревни Соболево.
— Я живу по соседству с гражданином Сидоровичем. Помню, в начале войны, когда немцы напали на Советы, к Сидоровичу приехала какая-то русская женщина, врач или ветеринар. С ней было двое детей — маленькая девочка и малец лет семи-восьми. Мальчика этого она оставила у Сидоровича, а сама с девочкой куда-то уехала. Мальчика звали Коля, был темный блондин. В то же время на поле жителя деревни Соболево Антона Петровского в клевере нашли дитя, мальчика, блондина, возрастом в год-полтора. Я лично был свидетелем этого события. Было это так.
После бомбежки несколько человек беседовали на взгорке возле усадьбы Петровского. Вдруг кто-то заметил, что в клевере что-то белое шевелится. Пошли посмотреть, и оказалось, что это живое дитя. «Что с ним делать?» — забеспокоился Петровский. «Бери себе… На твоем поле — твоя находка», — сказали мы. «Ведь у меня своих шестеро», — говорит он. «Когда хватает для шестерых, хватит и седьмому», — толковали люди.
Петровский взял этого ребенка, его супруга обмыла его и напоила молоком. Петровскому помогали люди. Приносили молоко и хлеб. Когда Коля увидел этого ребенка, то он сказал, что это его брат. Некоторое время дети жили в нашей деревне, потом их вместе отвезли в какой-то детский дом под Белостоком. Но немецкие власти ликвидировали этот детдом, а всех детей забрали к себе католические монашки (шаритки)».
А вот свидетельство других: сын Сидоровича Станислав рассказывает:
2
Автор письма ошибочно называет фамилию Сидоров вместо Сидорович, упоминавшейся в передаче.