Страница 22 из 22
Тогда поторопись, — посоветовал дядя. — К счастью, Саразини осталось сидеть недолго.
Дядя Гюсту оказался хорошим пророком; однако Мартина успела-таки исполнить свою миссию.
Естественно, мэра тоже поставили в известность, и он этот план одобрил, но при условии, что Пибрай и Режи как-то загладят свою вину.
Потому-то на трактир Адской долины… прошу прощения, на трактир «Бельвю» теперь было приятно посмотреть!
Режи вместе с двоюродным братом наново отстраивали там погреб. Они уже вырубили и сожгли кусты ежевики, загораживающие подступы к нему.
Сейчас они разбирали стены. Камни еще послужат: как только будут убраны все обломки, можно ремонтировать свод.
Гюсту, а порой и мэр собственной персоной время от времени наведывались в трактир, дабы удостовериться, что двое злоумышленников проявляют достаточное усердие. Впрочем, это было совершенно излишним. Таково уж счастливое свойство совместного труда: не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что между тремя мужчинами завязалась крепкая дружба.
Надо сказать, этому способствовала и мадам Саразини: ее стряпня не только придавала работникам новые силы, но и доказывала двум провинившимся капдезакцам, что каждая страна хороша по-своему.
А Мартина с Мишелем помогали Мило изготовлять новую вывеску. Мартина тщательно рисовала по трафарету буквы, которые Мило должен был залить краской, как только подсохнет нежно-голубой фон.
Одно-единственное событие несколько омрачило настроение молодых людей, впрочем, как и всех местных жителей. Антонена арестовали, и он занял за решеткой место Саразини.
Но как-то раз во время обеда дядя Гюсту сообщил Мишелю и Мартине новость, которая несколько повысила им настроение.
Говорят, Антонена осматривал врач-психиатр и сделал заключение, что старик слегка повредился в уме.
Значит, его не будут держать в тюрьме?! — воскликнула Мартина.
Не будут. Правда, бедняге от этого не легче. Тюрьма есть тюрьма, но психолечебница — тоже не сахар. Кажется, врач сказал, что шок, который он перенес, когда его выселили из старой хибары, оказался непомерно сильным для его возраста. Ему сейчас хоть дворец отстрой — никакой разницы. Единственное, что ему нужно, — вольная жизнь в его долине и какая-нибудь крыша над головой…
А когда его вылечат, он сможет вернуться в Адскую долину? — спросила Мартина.
Мне бы тоже этого хотелось, прелесть моя. Пускай он выздоравливает и спокойно доживает в своей разлюбезной долине остаток дней!..
Последние слова славный дядя Гюсту произнес с таким чувством, что Мишель счел должным вмешаться.
— Дядя Гюсту, вы научите нас глушить рыбу динамитом? — спросил он настолько серьезно, что Гюсту, несмотря на всю свою проницательность, потерял дар речи.
Молодые люди с трудом сдерживали смех. Дядя, в конце концов уразумев, что к чему, ответил:
— Попроси об этом Пибрая! Правда, у меня ощущение, что он не придет в восторг от твоей затеи. Этот негодник кое-что намотал себе на ус.
В эту минуту раздался взрыв…
Тетя Жизель и мадам Девиль тревожно переглянулись, словно спрашивая друг у друга, не началось ли все заново. Но дядя Гюсту разразился хохотом.
— Ну вот! Только что было посажено первое фруктовое дерево в Адской долине! Режи сдержал слово. Он разобьет сад возле трактира «Бельвю».
Дядя был человек добрый и очень любил своих близких. А потому добавил, на сей раз без смеха:
— Дети мои, вы совершили поступок, которым можно заслуженно гордиться! Вам удалось самое трудное и самое полезное в мире дело — помирить и сдружить людей! Вы по праву заслужили эти каникулы. И это не пустые слова!..
Мишель и Мартина знали, что дядя прав. В жизни у них было множество приключений, но никогда еще они не испытывали такого удовлетворения.
Им не терпелось вернуться в трактир в Адской долине… прошу прощения, в трактир «Бельвю»: отныне заведение Саразини носило это красивое название.