Страница 14 из 135
178В столь щекотливом деле очень вреденОдин намек. Молчанье — это такт.(Для рифмы нужен «такт» — язык наш беден,Октава — тиранический контракт!)Мне хочется сказать, что наши ледиУмеют «замолчать» опасный факт.Их ложь умна, изящна, интереснаИ даже им к лицу, коль молвить честно!179Они краснеют — это им идет,И мы им верим, хоть они и лживы.Притом же отвечать им не расчет:Они обычно так красноречивы,Вздыхая, так кривят прелестный ротИ опускают глазки так красиво,Потом слезу роняют, а потомМы вместе с ними ужинать идем.180Итак, Альфонсо каялся. Меж темКрасавица, ему не доверяя,Его еще простила не совсем,И, о пощаде полной умоляя,Стоял он перед ней уныл и нем,Как изгнанный Адам у двери рая,Исполнен покаянья и тоски.И вдруг… наткнулся он на башмаки!181Ну что же — возразите вы — не чудоУвидеть в спальне дамский башмачок!Увы, друзья, скрывать от вас не буду:То были башмаки для крупных ног!Альфонсо покраснел. Мне стало худо!Я, кажется, от страха занемог!Альфонсо, форму их проверив тщательно,Вскипел и разъярился окончательно.182Он выбежал за шпагою своей,А наша донна к шкафу подбежала:«Беги, мой милый друг, беги скорей!Она, открывши дверцы, прошептала,В саду темно, не видно сторожей,На улицах еще народу мало!!Я слышу, он идет! Спеши! Спеши!Беги! Прощай, звезда моей души!»183Совет, конечно, был хорош и верен,Но слишком поздно был преподнесенИ потому, как водится, потерян.Досадой и волненьем потрясен,Одним прыжком Жуан уж был у двери,Но тут с Альфонсо повстречался он:Тот был в халате и во гневе яром,Но сбил его Жуан одним ударом.184Свеча потухла. Кто-то закричав,Антония вопила: «Воры! Воры!»Никто из слуг на крик не отвечал.Альфонсо, озверевший от позора,Жестокою расправой угрожал.Жуан в припадке пылкого задораКак турок на Альфонса налетел:Он жертвою быть вовсе не хотел.185Альфонсо шпагу выронил впотьмах,Чего Жуан, по счастью, не заметил.Будь эта шпага у него в руках,Давно б Альфонсо не было на свете.Они, тузя друг друга впопыхах,Барахтались, как маленькие дети.Ужасный час, когда плохой женеГрозит опасность овдоветь вдвойне!186Мой Дон-Жуан отважно отбивался,И скоро кровь ручьями полиласьИз носа мужа. Он перепугалсяИ выпустил соперника, смутясь.Но, к сожаленью, рыцарь мой остался,Из цепких рук его освободясь,Как молодой Иосиф из Писания,В решительный момент без одеяния!187Тут прибегали слуги. Стыд и страх!Какое зрелище предстало взору:В крови синьор, Антония в слезах,И в обмороке юная синьора!Следы жестокой схватки на коврах:Осколки ваз, оборванные шторм.Но Дон-Жуан проворен был и смелИ за калитку выскочить успел.188Тут кончу я. Не стану воспевать,Как мой Жуан, нагой, под кровом ночи(Она таких готова покрывать!)Спешил домой и волновался очень,И что поутру стали толковать,И как Альфонсо, зол и озабочен,Развод затеял. Обо всем как естьВ газетах все вы можете прочесть.189Расскажет вам назойливая пресса,Как протекал процесс и сколько дней,Какие были новые эксцессы,Что говорят о нем и что о ней.(Среди статей, достойных интереса,Гернея стенограмма всех точней:Он даже побывал для этой целиВ Мадриде, как разведать мы успели.)190Инеса, чтобы как-нибудь утихУжасный шум великого скандала(В Испании уж не было такихСо времени нашествия вандала!),Двенадцать фунтов свечек восковыхСвятой Марии-деве обещала,А сына порешила отослатьВ чужих краях забвенья поискать.191Он мог бы там набраться новых правил,Узнать людей, усвоить языки,В Италии б здоровье он поправил,В Париже излечился б от тоски.Меж тем Альфонсо Юлию отправилЗамаливать в монастыре грехи.Я чувств ее описывать не стану,Но вот ее посланье к Дон-Жуану.192«Ты уезжаешь. Это решеноИ хорошо и мудро, — но ужасно!Твое младое сердце сужденоНе мне одной, и я одна несчастна!Одно искусство было мне дано.Любить без меры! Я пишу неясно,Но пятна на бумаге не следыГорячих слез: глаза мои горды.