Наш хлеб - разведка

– Ты часто здесь ходишь? – неожиданно спросил Хан.

– Почти каждый день, – кивнул Алишер. – Жить как-то надо.

– Попадался?

– И стреляли, и попадался, – Алишер почесал бритую голову. – Сам я только переправляю. Мне люди дают, и я плыву. Там другие люди забирают. Тридцать доллар имею...

– За один раз? – вытаращил глаза Утюг.

– Месяц, – покачал головой проводник. – Если убьют, семья кормить некому будет...

Совсем стемнело. Алишер достал из висящей на боку тряпичной сумки лепешку и несколько луковиц. Поделил на равные части и раздал чеченцам.

– Как покушаем, пойдем...

Стащив в кромешной темноте плот в воду, по очереди забрались на него. Последним вскарабкался таджик. До этого он удерживал его за один конец, чтобы не снесло течением. Почти бесшумно работая веслом, Алишер старался удержаться в потоке, который сам нес к противоположному берегу. Хан, придерживая рукой закрепленный под одеждой фотоаппарат, с трепетом наблюдал, как приближаются редкие огни таджикского кишлака. Они начинали переправу намного выше того места, где нужно было выйти. Виной всему быстрое течение Пянджа. Ноги намокли. Вода была ледяной, и всех бил озноб. Но Хан понимал: колотит не от холода. Нервы. Наконец жерди, прошуршав по камышу, уткнулись в противоположный берег. Осторожно, стараясь не шуметь, они подхватили плот и оттащили от воды.

– Кажется, все, – облегченно вздохнул Утюг.

Неожиданно в какой-то паре десятков метров вспыхнуло сразу несколько фонарей. Раздались крики на незнакомом чеченцам языке, а по барабанным перепонкам ударили автоматные очереди.

Хана обдало жаром. Он обернулся на проводника, освещенного выпущенной ракетой. Широко раскинув руки, тот лежал без движения, глядя в небо уже ничего не видящими глазами. Переносица была разворочена пулей.

«Неужели снайпер?» – почему-то подумал Хан, хотя и так было ясно, что пограничники лупили по камышу без разбора из автоматов, а это была случайная пуля.

– Утюг! – по-чеченски окликнул он своего телохранителя. – Я должен уйти!

– Знаю, командир! Иди вверх по течению.

– Собаки! – раздался вопль Ансалту, который разряжал наобум свой «АПС».

– В последний момент сдайтесь и скажите, что вас было двое и вы чеченцы! Наркоту не везли. Ездили по делам...

– Знаю, командир, уходи, – почти закричал Утюг.

– Может, рекой? – Хан бросился к плоту.

– Нет! – вынув пустую обойму из пистолета и отбросив в сторону, торопливо заговорил Утюг. – Его надо вместе с трупом столкнуть, пусть эти козлы побегают, а ты вверх по течению! Иди, мы все сделаем! Аллах ху акбар!

– Прощай, брат, – Хан попытался обнять этого человека, ставшего за время войны братом, но тот оттолкнул его:

– Не успеешь. Мы встретимся. Увидишь!

Последнее он слышал, уже когда бежал вдоль кромки воды. Шум ломающегося камыша заглушали крики и выстрелы.

Глава 3

Войдя в воду на многолюдном городском пляже, через двадцать минут Антон подплывал к берегу пансионата. Если взрыв в кабинете милиционера успели связать с его визитом, он не исключал того, что Регины здесь может попросту не оказаться. Как правило, в таких случаях в первую очередь начинают допрашивать родственников. Возможно, и в номере уже произведен обыск.

Был и другой вариант. Сотрудники милиции могли пойти на хитрость и ничего ей об этом не сообщить, а организовать наблюдение у моря, в надежде задержать его здесь. Поэтому, прежде чем выйти на берег, он еще некоторое время плавал среди барахтающихся в воде людей, изучая отдыхающих. В пансионате он успел запомнить практически всех, а пляж охранялся, и ему не стоило большого труда определить, что чужих здесь нет. Даже вчерашняя развеселая компания сейчас грустила с разбитыми лицами на своем прежнем месте. У лысого из-под нелепой шляпы, украшавшей голову, виднелись бинты. Отсутствовал только толстяк. Наверняка он сейчас отдыхал на больничной койке с переломом челюсти.

Регину Антон увидел на том же лежаке, что и накануне.

– Заждалась? – опускаясь рядом, негромко спросил он.

– Привыкла. – Она села, приподняла за дужку солнцезащитные очки и внимательно посмотрела на мужа.

– В общем, так, Региша, – Антон огляделся, – мне надо исчезнуть. И кстати, меня никто не спрашивал?

– Понятно, – она с тоской посмотрела в сторону побитых парней и вновь перевела взгляд на него. – Все из-за них?

– Нет, – он усмехнулся. – Это они могут отсюда укатить, если я пожелаю. Тут дело в другом.

– Хорошо, – с тоской проговорила она. – Когда ждать?

– Думаю, я вовсе больше здесь не появлюсь. Где машина, тебе в случае чего объяснит Дрон. Я ввел его в курс дела по телефону, а пока...

Он чмокнул ее в щечку, потрепал по голове возившегося рядом Сережку и, пружинисто поднявшись, вновь направился в сторону моря.

– Ихтиандр, – грустно проговорила Регина, провожая его взглядом.

Он услышал, но лишь про себя улыбнулся.

В «Жемчужине» Филиппов сразу увидел обслуживавшую его накануне официантку. Она его узнала и застенчиво улыбнулась:

– Что будете заказывать?

– Директора, – на полном серьезе ответил Антон.

– У вас претензии к обслуживанию или это из-за драки? – Глаза девушки погрустнели.

– Ни то и ни другое, – поспешил он ее успокоить. – Лучше скажите, где мне его найти?

– Внутри павильона по коридору направо.

– Кстати, – уже направляясь в сторону, куда указала официантка, остановился он, – его фамилия Осипов?

– Да. – Девушка, потеряв всяческий интерес к клиенту, стала убирать со стола.

Антон рассчитывал на то, что Осипов не знает его в лицо, и для ускорения решения вопросов решил с ходу напугать. Он чувствовал, что главный в этих играх все тот же Джамбулат. Скорее всего, это «крыша» осиповского заведения, которая каким-то образом вынудила бывшего милиционера пойти на подрыв собственного коллеги.

Подойдя к дверям с надписью «Директор», прислушался. Тихо играла музыка, посторонних голосов слышно не было. Оглянулся назад. Никого. Осторожно потянул ручку на себя и с облегчением вздохнул. Маленький моложавый толстячок был один. Он сидел за небольшим офисным столом, подперев подбородок рукой, и с тоской наблюдал за плавающими в аквариуме рыбками. Окон в помещении не было, и это еще один плюс. Хотя с какой стороны смотреть. В случае чего, конечно, уйти будет тяжеловато, а вот если придется пару раз пальнуть для острастки куда-нибудь в область локтевого сгиба, то на улице наверняка слышно не будет. Ко всему, рядом площадка с аттракционами, где гремит музыка и визжат дети.

Антон вошел молча. Не сводя взгляда с директора, запер дверь и медленно двинулся на середину комнаты, одновременно доставая из-за пояса пистолет. У него была кобура под мышкой, но он специально переложил его туда. Так будет эффектней.

Осипов сидел, не моргая и не шевелясь, глядя ему в глаза. Лишь слегка приоткрылся рот, а южный загар на лице стал исчезать. Когда в руке Антона появилось оружие, хозяин кабинета издал звук, похожий на протяжный стон, при этом его нижняя губа затряслась. Он поднял руки, закрывая лицо, и вжался в спинку кресла.

Антон решил разыграть из себя человека, которому доставляет удовольствие убивать.

– Тебя заказали...

– Не... Не надо...

– Надо, брат, надо, – Антон передернул затвор, – мне уже заплатили, и я должен отработать деньги.

– Кто! – неожиданно взвыл Осипов. – Джамбулат?! Сука! Я же все сделал!

– Правильно, – хмыкнул Антон. – Зачем ему свидетели?

– Погоди! Погоди! – Мужчина неожиданно вскочил, потом сел. – Сколько он тебе дал?

– Разве тебе интересно перед смертью узнать цену своей жизни? – Антон сделал удивленное лицо и даже опустил ствол пистолета, словно его заинтриговало, почему этот человек спрашивает такие глупости в последние секунды жизни. – Ну, допустим, три тонны.

– Три тысячи долларов! – взвыл Осипов.

Антону даже показалось, что от такого известия бедняга пришел в больший ужас, нежели от появления киллера.