Сказание о Манасе

В научной теории манасоведения есть понятия жомокчу и жамакчи. Жамакчи — исполнитель известных вариантов «Манаса», жомокчу — творец, создатель своей версии эпоса. Мар Байджиев как жомокчу, используя варианты названных сказителей, вместе с тем творчески переосмысливает отдельные мотивы, сюжетные ходы, трактовку образов. Приведем несколько примеров.

Происхождение имени Манас. По версии С. Орозбакова в согласных буквах М, Н и С зашифрованы названия трех религий: М (от слова Магомед) — ислам, Н (от слова Нук, т. е. Ной) — христианство, С (от синотибетского Син, т. е. Лев) — буддизм. Развивая эту мысль, М. Байджиев обращает внимание на суть каждой религии: Магомед — «посланник Бога и пророк, // Душой и телом чистым быть // Он человечество зовет»; Ной — «Он добрый в Библии святой. // Когда потоп дошел до нас, // Он всех живых от смерти спас»; Будда — «Твой Бог — ты сам! — сказал Будда, — // Весы на двух твоих плечах, // Чтоб чистым быть в своих делах, // Деянья взыешивай всегда!»

Прибытие Манаса на поминки по Кокетею. По варианту С. Орозбакова, умирающий Кокетей просит сына Бокмуруна похоронить его очень скромно, не устраивать пышных поминок, Манаса и других ханов и гостей с китайской стороны не звать, поскольку могут произойти кровавые конфликты. Однако юный Бокмурун подумал, что отец решил испытать его на скупость, и делает все наоборот: мчится к Манасу и просит его руководить поминками. В других вариантах юный Бокмурун решает провести поминки сам. Есть варианты, где поминками заправляет хан Урбю, который, боясь единовластия Манаса, запрещает звать его на поминки. Однако во всех версиях Манас прибывает на поминки после особого приглашения и усмиряет зарвавшихся китайских гостей.

В «Сказании» М. Байджиева Манас решает:

И вот результат:

Переход китайского воина Алманбета к кыргызам. Мотивация разная: борьба за власть, утверждение мусульманской веры, национальное происхождение. В книге «Великий поход» (1946) Алманбет убивает родного отца за то, что тот отказался принять мусульманство. М. Байджиев в своих научных публикациях отождествляет Алманбета с русским князем Курбским, который в обиде на Ивана Грозного перешел к литовцам и пошел войной на родную Русь. В своем «Сказании» М. Байждиев углубляет трагедию героя. Перед походом на Китай, Алманбет пытается убедить кыргызский народ в том, что поход окажется легким («Без боя все сдадутся нам») и добычливым («И мы с добычей боевой // Вернемся все к себе домой»). И даже прозорливая Каныкей не догадалась,

Смерть Сарала — коня Алманбета. Почти во всех известных вариантах смертельно раненный Манас, возвращаясь на родину, встречает коня Сарала с мертвым Алманбетом. В одних версиях кыргызы хоронят героя, а его коня приносят в жертву. В других вариантах Сарала, оставшись без седока, бросается со скалы. А в «Сказании» М. Байджиева:

И это, пожалуй, гораздо трагичнее, чем в первоисточниках.

Поэтизация труда в героическом эпосе. Манасчи Багыш Сазанов, будучи кузнецом, считал, что улучшения жизни можно добиться не только войной, но и созидательным трудом. Эту идею М. Байджиев художественно реализует в двух сказах: о том, как кыргызы-изгнанники выжили благодаря хлебопашеству («И осенью Алтайский край // Им дал богатый урожай»), и о том, как Манас, покинув ханский трон, занялся земледелием и «трудом своим обрел// Лихого, доброго коня» Ак-Кулу. Мудрый Бакай, воздав Манасу «хвалу и честь», вместе с тем заявляет ему:

Родную землю надобно не только пахать, но и защищать. Это и называется патриотизмом!

Приступая к поэтическому переложению «Манаса», М. Байджиев в полной мере осознавал, что ему следует учитывать художественное восприятие эпоса современным читателем. Меняется время — меняются формы бытования эпоса во времени. Устная традиция все более уступает письменной традиции. Художественный мир «Манаса» активно осваивается техническими видами искусства — радио, кино, телевидением.

«Эпос переживает информационный ренессанс, — к такому выводу пришел Чингиз Айтматов более десятилетия назад. — У современного человека, живущего в эпоху коммуникаций, уже нет достаточного времени для восприятия эпоса, который требует вживания в эпическое пространство. А потом, у него уже другое мышление, другой менталитет. Он привык поглощать информацию в спрессованном, сконцентрированном виде, так, как ему преподносят газеты, телевидение. Ему нужно нечто сценарное»

«Нечто сценарное» — значит близкое к драме как сценическому роду литературы. Именно таким произведением является «Сказание о Манасе», которое воспринимается как ответ на художественные вызовы времени. И создал его не кто иной, а драматург и сценарист Мар Байджиев. Удивительно точное попадание пророческой мысли Чингиза Айтматова! Это подтверждается также признанием самого Байджиева:

«Одним словом, из бесконечного сериала делаю одну серию и ловлю себе на том, что веду свою работу по канонам кинодраматургии: зрелище, событие, характер, образ, мысль»

Какие драматические элементы трансформировал М. Байджиев в «Сказании о Манасе»? Действие, которое отличается активностью, целеустремленностью, уплотненностью; конфликт, определяющий единство действия; «самосильное» проявление характеров через поступки и прямую речь персонажей. Естественно, это потребовало трансформации эпической формы «Манаса». М. Байджиев практически отказался от повторов — кратких пересказов событий, предшествующих новым эпизодам; повысил удельный вес монологической и диалогической речи; уподобил композиционное членение текста сценическим эпизодам (акты, картины, явления). Благодаря сокращению и уплотнению текста первоисточника его объем уменьшился в несколько раз. Для сравнения: текст «Манаса», записанный от Сагынбая Орозбакова, составляет 180 тысяч строк; от Саякбая Каралаева — 84,5 тысяч строк; от Багыша Сазанова — 41 тысяча строк. Текст «Сказания о Манасе» М. Байджиева составляет 8 тысяч строк.

М. Байджиев, внося в свой вариант те или иные изменения (сюжет, композиция, трактовка образов, поэтика), в полной мере осознает важность исторической преемственности — объективной закономерности культурного развития общества. Преемственность и обновление в литературном процессе, соотнесение в нем между наследуемым и вновь создаваемым характеризуется понятием парной категории традиция и новаторство. Традиция — это культурно-художественный опыт прошлых эпох, а новаторство — творческое переосмысление и достраивание взятого у предшественников. Именно так понимает свою миссию М. Байджиев, подтверждением чего являются конкретные факты его художественной практики.