Страница 40 из 85
— Задача вам ясна? — спросил он Иванова.
— В общих чертах. Работаем под вашей командой, — ответил тот.
— Покажите полетную карту, — распорядился Быстров.
Ващенка снова развернул убранную было штурманскую карту.
— Так, — быстро пробежал по карте глазами Быстров. — Вот наш район. — Он постучал двумя пальцами, показывая место. — У вас все пункты обозначены. Задача такая: сегодня там, — Быстров ткнул пальцем в карту, — забираем пленных и привозим их сюда. — Он указал на аэродром. — А завтра работаем по отдельному плану. Доведу его до вас перед вылетом. Думаю, что если все пойдет по намеченному, то больше трех дней мы вам надоедать не будем. Вопросы есть?
— Сколько на борту человек? — спросил Иванов.
— Нас всего четверо, — ответил Быстров, поглядев на своих ребят. — Четвертый — на улице с радиостанцией и оружием.
— Вопросов нет, — удовлетворённо сказал Иванов.
— Ну тогда, как говорится, с Богом! — и Быстров первым направился к выходу.
На улице, возле сложенной кучи оружия, спокойно курил четвертый спецназовец. Он был невысок, но крепко сбит. Даже без пятнистой формы Иванов сразу бы предположил в нем профессионального убийцу: квадратное, будто высеченное из камня, лицо со шрамами и сплющенным переломанным носом, острый взгляд маленьких, глубоко посаженных глаз под круто нависающим крепким лбом, тонкий волевой рот над выступающим квадратным подбородком. Быстров на его фоне производил впечатление интеллигента.
Группа разобрала оружие: у каждого оказалось по автомату «Калашникова», причем в руках двух громил они казались детскими игрушками. Один из великанов повесил на плечо пулемет, другой взял радиостанцию. Быстров поднял необычного вида снайперскую винтовку с оптическим прицелом и толстым, как полено, глушителем. Такая же винтовка была и у четвертого из их группы. У Быстрова, кроме автомата на боку висел большой пистолет «Стечкина» в удлиненной кобуре. Их бронежилеты тоже отличались от общевойсковых. Вся группа при себе имела не то каски, не то защитные шлемы незнакомой конструкции.
— Что это у вас, новые снайперские винтовки? — спросил Иванов Быстрова, когда они шли к вертолету.
— Это БСК «Винторез» конструкция Сердюкова, — ответил тот и, заметив, что это ни о чем не говорит вертолётчику, объяснил: — Это девятимиллиметровый бесшумный снайперский комплекс, созданный для спецназа. Я могу из него попасть человеку в глаз с расстояния четырехсот метров, а ты и не услышишь выстрела с десяти метров. В нем используются специальные патроны, — и Быстров показал Иванову сам патрон.
— Хорошая игрушка! — Иванов с уважением посмотрел на «Винторез».
— Меня Виктором зовут, — Быстров открыто посмотрел в глаза Иванову.
— Александр, — представился тот, и они ещё раз обменялись рукопожатиями. Иванов почувствовал, что рука у Быстрова очень сильная.
— Скажи, Александр, у вас все летчики пьют перед полётами? — прямо спросил Быстров.
Иванов ответил тоже прямо:
— Все.
— А завтра без этого нельзя обойтись?
— Можно, — ответил Иванов мягче. — Вчера ровно девять дней, как разбился один из наших экипажей. Пил весь полк. Но ты не сомневайся, «спецназ», мы не подведем.
— Не сомневаюсь. Ведь я просил у вашего командира самый опытный экипаж, — просто ответил Быстров.
«Уже десять дней, как нет Наташи, — подумал Иванов. — А вокруг ничего не меняется».
Когда группа подошла к вертолёту, Мельничук, завидев чужих в незнакомой форме, вытянулся по струнке и официально доложил о готовности к вылету. Потом тихо спросил:
— Командир, а это кто?
— Разведчики.
Тут Ващенка решил зло пошутить:
— Этот спецназ, Ваня, смертники. Группа «Гюрза», слышал? Мы должны сегодня отвезти их в тыл чеченцам, аж домой к самому Басаеву, в Ведено. Помнишь, в том районе нас уже обстреляли? Так это ещё дальше.
Мельничук изменился в лице. А Ващенка, будто не замечая, продолжал:
— А завтра мы их оттуда заберем, после того, как они захватят Басаева и его брата. Тебе приказано добавить ещё два блока ракет и взять к пулемету ещё один боекомплект. Сегодня мы идем одни, потому что чеченцы нас не ждут, а завтра нас будет сопровождать звено «Двадцатьчетвёрок» и «Восьмёрка» с десантом на случай, если придется принять бой на земле. Поэтому проверь бронежилет и автомат. Гранатами запасись.
Ващенка говорил без улыбки, а Мельничук чуть не терял сознание, на него нельзя было смотреть без слез: лицо Вани посерело и вытянулось, казалось, он сделался ниже ростом. Иван затравленно посмотрел на своего командира звена и с надеждой спросил:
— Командир, он не врёт?
— Боекомплект возьмёшь завтра с утра, а дополнительные блоки, — Иванов старался говорить медленно, чтобы продлить эффект от нехорошей шутки «правака», — повесишь сегодня после полётов. Сопровождающих «Двадцатьчетвёрок» будет всего две. Работать со спецназом будем три дня, но далеко в тыл к «духам» не пойдём. Это Андрей пошутил.
Мельничук сразу воспрял духом.
— На следующей неделе, — обратился он к Ващенке, — становимся на регламентные работы. Будешь у меня вертолёт драить.
— Давно пора навести чистоту, — ответил, скалясь в улыбке, Ващенка, — а то запустил ты, Ваня, машину.
— В кабину! — скомандовал всем Иванов, осмотрев вертолёт.
После взлёта, с разрешения Иванова, Виктор Быстров сел на место бортового техника. Мельничук устроился в грузовой кабине вместе со спецназовцами и лишь иногда появлялся в проёме двери, чтобы проконтролировать по приборам работу винто-моторной группы.
Из Моздока вертолёт взял курс на юго-восток.
— Неплохая «машинка», — Быстров похлопал по коробке носового пулемета. — Доводилось работать на такой. Дашь стрельнуть?
— Стрельни, — согласился Иванов и включил пулемет.
Быстров умело дослал патрон в патронник и стал высматривать цель. Под вертолетом проплывала дорога с движущимися по ней редкими машинами. Немного в стороне виднелось небольшое селение, с нефтяными вышками в полях, а прямо по курсу, километрах в двух и чуть левее — зеленый островок леса.
— Вот она — причина этой войны! — Быстров указал на качающие из земли нефть насосы. — Давай-ка к лесу.
Иванов понял желание Быстрова и довернул вертолёт так, чтобы лес оказался прямо по курсу. Быстров, почти не целясь, дал первую очередь. Видимые фонтаны земли поднялись перед деревьями. Довольный Быстров весело взглянул на Иванова и дал ещё две короткие очереди, которые легли точно по крайним деревьям. Спецназовец убрал руки с пулемета и показал большой палец. Иванов выключил оружие.
— Командир, что это было? — в дверях появилась физиономия Мельничука.
— Пулемёт проверяли, — успокоил его Иванов.
— Саня, — спросил Быстров, — а из него только техник может стрелять? Или ты тоже можешь.
— Если отключить ракеты, могу. — Иванов решил продемонстрировать это наглядно. Он снова включил пулемёт и переставил переключатель стрельбы «Летчик-Борттехник» в положение «Летчик». Теперь нужна была только цель. Лес остался позади, а впереди не просматривалось ничего, заслуживающего внимания. Вдруг Ващенка стал жестами показывать вправо. Иванов довернул вертолёт и километрах в четырёх увидел развалины небольшой то ли фермы, то ли кошары, а рядом бегущую к ней стаю собак. Иванов выбрал собак, хотя понимал, что в движущуюся мишень попасть сложнее. Опустив сетку на командирском прицеле, он подвёл вертолёт ближе и перевёл его в пологое планирование по направлению к ферме. Собаки не обращали внимания на вертолёт и не меняли направления движения. Иванов навёл сетку прицела на центр стаи и нажал на кнопку стрельбы. Через прицел он видел, как длинная дорожка очереди стала ложиться метрах в пятидесяти и чуть левее цели. Он легко придавил правую педаль, нос вертолёта плавно переместился вправо — и плотная очередь прошла по бегущей стае. Уцелевшие собаки кинулись врассыпную, но половина осталась на месте. Пролетая над ними, Иванов посмотрел вниз: несколько собак лежали без движения, одна билась в конвульсиях, другая пыталась подняться, а вокруг них валялись окровавленные куски и ошмётки.