Страница 15 из 85
— Валера, ты слышишь, я тебя прошу… Только не сегодня. Тамара приехала, у нас гости: сегодня нельзя. Приходите завтра, — уговаривала Ирина упитанного военного. Она стояла прижатая спиной к кирпичной стене, между двух рук, которыми тот, как бык рогами, упирался в дом. Второй военный тоже стоял к ним спиной, рядом с первым, и лётчикам удалось незамеченными появиться из-за угла.
— Ирка, кончай ломаться, мы уже пришли, и гостей ваших сейчас спровадим. А если эта корова — Тамара начнет опять выступать, то я ей рога поотшибаю! — сострил Иркин хахаль.
— Ирина, какие-то трудности? — спокойно поинтересовался Иванов. Оба мужика от неожиданности одновременно резко развернулись на голос и несколько секунд соображали, кто перед ними? Получалось, что все мужчины были одеты в камуфляж, но незнакомцы — в общевойсковые комбинезоны, а Иванов с Ващенко — в лётные.
— Лётчики! — наконец, догадался тот, который удерживал Ирину. — Перехватчики. На чужие «сливочки» потянуло? — прогундосил он противным голосом. Кто-то явно нарывался на скандал, но Иванову не хотелось портить так хорошо начавшийся вечер. Да и оба непрошенных гостя, хотя и были «навеселе», но внешне выглядели покрепче Иванова с Ващенко.
— Мужики, — стараясь сохранять спокойствие, обратился Иванов к двум незнакомцам, надеясь ещё всё уладить по-хорошему, — мы с другом сегодня здесь в гостях по приглашению товарища. Давайте не будем портить хозяйкам вечер, они там итак уже волнуются. Не задерживайте, пожалуйста, девушку.
Видимо, вежливый тон возымел какое-то действие: тот, который удерживал Ирину, убрал руки и переключил всё внимание на Иванова.
— А мы что, не люди? Почему нас за стол не приглашают? — с вызовом в голосе поинтересовался этот военный.
Иванову было все равно, но он сам являлся гостем.
— Как хозяйка? — посмотрел он на Ирину.
— Ребята, я же вам всё объяснила… — извиняющимся тоном начала девушка, но договорить не успела: настойчивый ухажёр, неожиданно, коротким ударом ткнул её в лоб основанием ладони, и та, глухо ударившись головой о кирпичную кладку дома, стала сползать по стене, закрыв лицо руками.
— А ты молчи, сука драная, когда мужики говорят! — адресовал ей ухажёр.
Теперь никакая сила не могла удержать Иванова: ярость закипела внутри и сорвала его с места. Крикнув Ващенке: «Держи второго!», — Иванов кинулся на ударившего девушку. Тот принял боевую стойку и, нагло улыбаясь, процедил сквозь зубы:
— Иди сюда, пацан! Больше ты не будешь на наших баб залазить!
Иванов, полагаясь на интуицию, уловил момент начала движения противника с правой. Отработанным приёмом он легко ушёл влево, под руку врага, с одновременным коротким ударом кулаком тому в нос. Тут же, резко распрямляя корпус, Иванов нанёс сильнейший левый хук в висок. Противник на какое-то мгновение потерял равновесие, и Иванов провёл серию из пяти ударов в лицо. Ударом ногой в пах атака была завершена. Прошло всего секунд пять.
Отрывая окровавленные ладони от разбитого лица, Иркин ухажёр глухо взвыл, схватившись за низ живота, и, согнувшись пополам, свалился на землю. Не теряя времени, Иванов бросился на выручку Ващенке, которому повезло меньше: его крепкий противник, уложив Андрюху на лопатки, восседал сверху и методично наносил удары в голову. Андрей только закрывался руками. Подскочив сзади, Иванов, не целясь, врезал сидящему носком ботинка по копчику. Тот замер на секунду. Этого хватило, чтобы нанести ему второй удар кулаком под затылок. «Сидящий» в секунду превратился в «лежащего» на Ващенке.
— Живой? — поинтересовался Иванов состоянием товарища, подав ему руку.
— Нормально… — простонал тот, скидывая с себя обездвиженное тело.
Посмотрев на несчастного Иркиного ухажёра, загибающегося на земле и даже не пытающегося остановить льющуюся из разбитого носа кровь, Иванов, решив, что опасности больше нет, подошёл к Ирине. Та сидела у стены и выглядела немногим лучше побитых гостей. Засунув подрагивающие руки в карманы, Иванов спросил:
— Как ты?
Видимо, ещё плохо соображая, что произошло, держась руками за голову, девушка смотрела на Иванова, как на пришельца из космоса. Он попытался помочь ей подняться.
— Саня! — вдруг предостерегающе закричал Ващенка. Иванов, отпустив девушку, инстинктивно развернулся и принял стойку, ожидая удара, но увидел другое: Иркин ухажёр стоял на ногах и держал в запачканной кровью руке направленный на него пистолет. Оцепенение прошло быстро. Страха Иванов не чувствовал, он напрягся, готовый действовать по первому приказу внутреннего голоса. Откуда-то изнутри снова накатывалась схлынувшая было ярость. В голове стучала мысль: «Убить! Не ты его, он — тебя!». Противник резко передёрнул затвор, загоняя в ствол патрон. Иванову необходимо было срочно что-то предпринимать. Но что? Если этот бугай решил стрелять, то достать из кармана свой пистолет Иванову не успеть, а противник стоит слишком близко, чтобы пытаться бежать, и слишком далеко, чтобы успеть напасть до того, как он выстрелит, даже если использовать подкат. Оставалась только одна надежда — на Андрея.
— Что, ссышь, летун? — тяжело проговорил уверенный в своей победе окровавленный противник.
— Убери «игрушку», — как можно спокойнее, произнёс Иванов. — Здесь детей нет, чтобы пугать.
Но голос всё же выдал волнение.
В этот момент, потирая затылок, пришёл себя второй ухажёр.
— Валерка! Ты что, ох. л?! — закричал он и, поднявшись с земли, сделал попытку подойти к своему товарищу.
— Б..дь, всем стоять! Никому не шевелиться! — в припадке истерики Валерка быстро перевёл пистолет на Ващенку, потом снова на Иванова. — Я с этим падлом сам буду разбираться.
Иванов каждую секунду ожидал выстрела. Ващенка стоял справа, метрах в четырёх от психующего бугая. Краем глаза Иванов видел, как Андрей, оставаясь вне поля зрения психа, медленно вытащил из кармана куртки пистолет, затем резко вскинул руку, досылая в ствол патрон, и упал на одно колено:
— Брось пистолет, гад, яйца отстрелю! — Для большей убедительности Ващенка выстрелил в воздух. В вечерней тишине одинокий пистолетный выстрел прозвучал, как гром. В тот же момент к своему окровавленному товарищу кинулся второй с криком:
— Брось, дурак, убьют на хрен!.. — Он вырвал из его руки пистолет и, поставив на предохранитель, спрятал оружие в свой карман.
Испытывая смешанные чувства, на ватных ногах Иванов подошёл к обезоруженному Валерке и посмотрел ему в глаза, еле сдерживая в себе огромное желание врезать тому по морде.
— Я только пугал… — пробормотал окровавленный бугай, затравлено глядя на Иванова. Потом, будто что-то вспомнив, болезненно сморщился и, прижав руки к паху, опустился на корточки.
— Шёл бы ты в… к своей мамаше, недоносок! — зло бросил ему Иванов.
— Мужики, без обид? — запоздало попытался извиниться стоявший рядом товарищ.
— Валите на хрен отсюда, шутники грёбаные! — ответил Ващенка, всё ещё державший в руке взведённый пистолет.
— Ирина, где тут можно умыться? — Иванов повернулся к сидящей у стены девушке, чувствуя огромное желание окатить себя холодной водой с головы до ног. Но Ирина не могла ответить: её била нервная дрожь.
— Ну, успокойся. Всё хорошо. — Иванов присел рядом и обнял её за плечи. Она никак не реагировала и продолжала мелко трястись, как-будто мерзла. Тут из-за угла дома на месте схватки появилась Анна Семёновна в сопровождении Тамары и Марины. Позади них шла Наталья.
— Господи, да что же вы тут натворили!? — запричитала Анна Семёновна, увидев кровь. Ващенка, поставив на предохранитель, незаметно убрал пистолет в нагрудный карман куртки. Иванов поднялся. Тамара подошла к нему, посмотрела в глаза и присела возле подруги:
— Ирин, что произошло? Кто стрелял?
Но девушка всё ещё слабо воспринимала происходящее. Тогда, с тем же вопросом, Тамара, глядя снизу вверх, обратилась к Иванову. Вместо ответа тот распорядился:
— Отведите Иринку в дом и дайте чего-нибудь успокаивающего.