Герцог и колдунья

Безуспешно поискав хоть какой-нибудь еды, граф взглянул на небо. Светило еще не закатилось и могло послужить ориентиром. Когда солнце скрывалось, дорогу ему указывал бледный, плывущий между стволами, синий огонек. Впрочем, графу порой казалось, что сие есть не помощь Семерицы, а единственно лишь продукт его воображения. Вздохнув, Косма прикинул, что у него еще около часа в запасе и, тяжело вздохнув, отправился на юго-восток. Всё время на юго-восток.

Это был мёртвый лес. Ни крика испуганной птицы, ни шороха листьев (к этому времени они опали), только громкий, как сухой выстрел треск сучьев под каблуками сапог. К счастью, деревья росли не столь густо и почти не затрудняли передвижения. Огонек ли, продукт ли его воображения ли, временами призывно мелькал среди стволов, не позволяя заблудиться.

Внезапно его остановили звонкие ритмичные звуки. Определенно, кто-то орудовал топором. Но кто? Лесорубом мог оказаться и одинокий охотник, и крестьянин из ближней деревни, могли встретиться и просто лихие люди. И любой из них мог запросто оглоушить его сиятельство по простоволосой голове и переложить кошель с золотом из кармана в карман. Искушение велико.

Вот почему путь до источника звука граф проделал на четвереньках, со скоростью черепахи, то и дело выбирая сучки из-под изодранных колен. И всё же подобраться к лесорубу вплотную он не смог, хотя и разглядел в полутьме его спину. В самый последний момент его остановил желтый лишайник у самого носа, в котором Косма признал разновидность нежити, знакомую ему лишь по описаниям.

— Не соблаговолит ли Ваше Высочество отнести дрова в избу? — раздался из-за густого ельника очень знакомый голос.

Настолько знакомый и, в то же время, неожиданный. Несколько невообразимо длинных мгновений ушли у графа Косма на раздумья и воспоминанья. Наконец он определился: говорил серый байг Уфелд. Но что-то не вязалось. Байг был послан в Госку для того, чтобы нейтрализовать выскочку Юрая. Причём тут "Его Высочество"? Уфелд переметнулся на другую сторону?

Подумав так, граф поневоле понурился. А сам-то он на чьей стороне сейчас? Тем временем неподалеку раздался звонкий девичий голос:

— Уфелд, я нашла ёжика!

Этот невинный возглас наконец-таки открыл графу глаза. Так вот куда подевалась племянница Великого Герцога! Все нити интриг, плетущиеся Космой, оказались ненужными. Помимо воли и планов графа Белуанта оказалась вне центра политики, при этом оставаясь — именно по причине своего отсутствия — ключевой фигурой обострения отношений между королевством и герцогством. Как будто кто-то сыграл на руку Косме. Если бы — граф подавил вздох — он по-прежнему оставался бы правой рукой короля Сумура Первого…

Еще несколько минут он пролежал, не двигаясь, пока не удостоверился, что байг Уфелд и Белуанта здесь одни. Он пролежал бы и дольше, если бы не продрог до основания.

С моего наблюдательного пункта вражеский лагерь был виден, как на ладони. Покинул ли король своё войско или затерялся среди бойцов, сейчас особого значения не имело. Армия Сумура перестраивалась в боевые порядки, практически не таясь. Впереди войска мелькали фигурки девяти колдунов, чьи мысли были защищены и от меня, и от моих гроссведунов. Они-то и заботили меня в первую очередь. Было ясно, что битва не за горами.

Наши войска тоже не оставались в бездействии. Повинуясь указаниям маршала, в которые я не вмешивался, они перестраивались в соответствие с маневрами противника. Меня же больше занимали действия вражеских колдунов. Уже стали известны их имена (которые мне ни о чем не говорили), озадачивало лишь отсутствие среди них главного армейского колдуна. Видимо, тайно уехал вместе с королем.

И еще мне не нравился усиливающийся ветер, бьющий в лицо. Я призвал на вершину холма всех своих гроссведунов. Теперь нас здесь собралось около сотни человек, включая снующих туда и сюда гонцов и ординарцев. Почти все держались за свои шляпы, которые я про себя называл "киверами" (мало чего похожего).

— Вот что, колдуны, — так или почти так сказал я, — ветер надо переменить на противоположный. Сможете?

Колдуны вежливо потупились, выражая отсутствие готовности, но возражать в открытую не стали. Они быстро переглянулись между собой, мигом выделили старшего и тот принялся расписывать роли. На меня уже никто не обращал внимания. Я сам бы справился, коли не был бы занят. Почти любое магическое действие требует времени (вот почему нападающий всегда имеет преимущество). Своих помощников я торопить не стал: не было уверенности, что я поступаю правильно. Да, ветер в лицо мне решительно не нравился, ну, и что с того?

И всё же Бог есть — мы успели! Шагах в тридцати от вражеских гроссведунов внезапно вспыхнула стена голубого пламени, вздымающаяся на добрую сотню метров. Если бы не Мелнок сотоварищи, многие из нас нашли бы кончину в этом пекле. Мои гроссведуны подчинили себе ветер, и он подул в противоположную сторону, хотя огненная стена продолжала приближаться к нам, несмотря ни на что.

В считанные секунды я перебрал в памяти десятки заклятий, но всё это было не то, не то… Остановить стену огня на мгновение я смог бы. Смог бы любой из моих колдунов. Но ни я, ни все мы вместе не могли ее ни уничтожить, ни поворотить вспять. Мощь заранее подготовившихся королевских гроссведунов не позволяла. Можно было просто ускакать — времени хватало, но не это ли надеялся враг?

Решение пришло внезапно.

— Пятидесяти лучшим лучникам спешиться! — приказал я, не сомневаясь, что маршал в точности передаст моё указание.

Сбросив мешавший мне плащ, я стремглав сбежал с холма к взбудораженному войску. Кони дико ржали — до них уже вовсю доносился зной и запах горелой травы. Не пройдет и трех минут, как вызванное к жизни магией пламя подберется к нашей передней линии. У кого-то уже не выдержали нервы — я заметил, как несколько человек попятились.

— Бойцы! — рявкнул я во всю силу своих легких, — обращаясь к выстроившимся лучникам. — Клином кидаемся в колдовской огонь, я первый! Ничего не бойтесь, я защищу всех. Как только прорвемся, стреляйте в королевских гроссведунов. Они будут прямо перед вами. И не жалейте стрел!

С сим последним воинственным возгласом я ринулся в огонь, мгновенно создав перед собою энергетический таран. Признаюсь, я был не уверен на все сто, что его ширины (и прочности) хватит на весь мой отряд. Но другого выхода не было. Только внезапность могла принести нам победу.

Ослепленные дымом, но невредимые, мы оказались по ту сторону огня. Мне пришлось переключиться на астральное зрение, чтобы разглядеть противостоящих нам магов. Мои лучники открыли беспорядочную стрельбу. Вот где мне пригодилось умение управлять летящими снарядами, почерпнутое в Школе Лады! Конечно, сейчас мне противостояли отменные специалисты, и большая часть стрел отнюдь не сами собой падали в траву. Но я и не собирался превращать врагов в подобие ежиков. Для того, чтобы оборвать жизнь самого искусного мага, порой достаточно и одной стрелы. Наше нападение оказалось столь внезапным, что настоящего сопротивления никто не оказал. Почти мгновенно всё было кончено. Лишившись магической подпитки, стена колдовского огня рухнула. Теперь горела только трава, и сухой дым летел в сторону вражеского войска.

И тут же, без промедления (слава тебе, маршал Уорт!) пошла в атаку наша легендарная кавалерия, в свое время наводившая ужас на качкарских бандитов. Во весь опор кони всех мастей летели сквозь дым, и грозные копья всадников нацеливались в сердце вражеского лагеря. Робкие попытки уцелевших гроссведунов противника остановить эту лавину с помощью огненных шаров почти все были пресечены нашими колдунами. Враг замешкался, и этой минуты хватило на то, чтобы смять его передовые ряды, расчленить королевское войско на две неравные части. За конницей с оглушительным рёвом, колотя мечами о щиты, ринулась пехота, и в яростном крике солдат отчетливо звучал приговор врагу.