Неспособный к белизне

— О, Юрен — необычайная личность! Его манера боя превосходит логическое понимание.

— Послушай, — приглушив голос, сказал Тхан Альфен, — в конце концов, здесь собираются ученые, а не болельщики.

— К слову пришлось, — не моргнув глазом, парировал Тагх, — и, чтобы закончить эту тему, спрошу единственное: — ты меня с ним познакомишь?

— Насколько мне известно, Юрен Островитянин в настоящее время проживает в Занкаре. Так что ничем помочь не могу. Если хочешь, обратись к Ноисце, у которого он раньше служил, но, боюсь, толку от этого не будет.

Разочарование, которое промелькнуло по лицу Тагха, мог заметить только профессионал, каковым и являлся Тхан Альфен.

Белведы распростились. Тхан, не переставая зорко наблюдать, прошел в зал, где герцог Мадирский устраивал так называемые "лекции". Как успел заметить разведчик, Тагх и его сообщник покинули дворец герцога еще до этого.

Всё это дурно пахло, иначе говоря, смердело.

И Тхан не мог постичь источника этой вони: то ли Фитир, то ли Занкар, то ли кто-то другой. Тагх назвался гауризцем. Скорее всего, это правда. Та правда, которую всегда подозреваешь во лжи. Правда, вводящая в заблуждение. Агентурную разведку Гауриза возглавляет Пандар. Неужели сведения о Юрене Островитянине просочились от него? Нет, невозможно, чтобы такой ас, как Пандар, допустил утечку сверхсекретной информации. Может, засветился сам Юрен? Тогда никакие это не гауризцы, а занкарские разведчики. Но почему они обратились именно к нему, Тхану? Если Юрена взяли в оборот, никаких разговоров издалека не было бы и в помине. Мешок на голову — и в машину с затемненными окнами. Что-то здесь не то. Неужели Пандар подозревает его в двойной игре?

Тхан Альфен не впал в панику, но был уже на пути к этому. Что предпринять? Продолжать игру, как будто бы ничего не случилось? Или бежать из Фитира, сменив и имя, и обличье? Может, именно этого от него и ждут? Только встреча с Пандаром или Юреном, а лучше с ними обоими, могла подсказать правильный ход. И обе эти встречи сейчас для него находились под запретом.

Тхан заставил себя пробыть в замке до конца вечера. Он болтал со знакомыми, слушая и не слыша их, ибо мысли его витали очень далеко.

Белвед, назвавшийся Тагхом, вместе с напарником, похожим на него, как младший брат, катили по ночной столице королевства. В салоне автомобиля, взятого напрокат, было тепло и уютно.

Оба белведа, действительно, представляли разведку Гауриза, но вовсе не агентурную сеть, подчиненную Пандару. Они представляли отдел стратегических исследований, об истинных задачах и масштабах деятельности которого в конфедерации знали считанные единицы. Кадровых сотрудников в отделе было не столь уж и много для такого крупного государства, зато множество белведов работало на разведку, зачастую даже не подозревая об этом. Едва работы в какой-либо сфере приобретали стратегическую значимость, разведывательный департамент налагал на них гриф секретности, автоматически переподчиняя себе.

Многие ученые и изобретатели мечтали попасть в штат департамента, и кое-кому это удавалось. Те из них, кто продолжал продуктивно трудиться, довольствовались "широкой известностью в узком кругу", да еще более высокими окладами и ощущением сопричастности к тайнам власти. Счастливчики, зачисленные в штат, но исчерпавшие свой потенциал, в зависимости от прошлых заслуг становились экспертами, кураторами научных и производственных учреждений, либо же просто мальчиками на побегушках. К последнему разряду как раз и относились нынешние гости Фитира.

В королевство они прибыли с несколько туманным заданием: отыскать белведов с аномальными способностями любого рода, завести знакомства и, по возможности, переманить таких уникумов в Гауриз. Такие же группы направлялись и в другие государства Белведи. Они абсолютно ничем не рисковали, а потому вели себя естественно, не привлекая в силу этого обстоятельства внимания конкурирующих спецслужб. Никаких имен им заранее не сообщили, только общую ориентировку: больше всего шансов на удачу даст общение с адептами "темной" физики.

Пара, направленная в Фитир, про Юрена Островитянина услышала впервые. Имя бойца было на слуху после его последнего выступления, когда он произвел трюк с якобы мгновенным перемещением. Юрен оказался одним из пяти королевских подданных, взятых разведчиками на заметку. Работа с ним не предвещала никаких затруднений: бойца погла можно просто пригласить на выступления, даже официально. Удача сама шла в руки: оказалось, что один из завсегдатаев собраний у герцога, некий Тхан Альфен, не только любитель непризнанной науки, но и владелец клуба погла, причем направлявшего своих бойцов вместе с Юреном Островитянином на соревнования в Занкар. И вдруг — такой облом. Можно было бы махнуть рукой: уехал, так уехал, на нем свет клином не сошелся. Но Тагх заметил мгновенное замешательство Тхана Альфена, к которому была обращена в общем-то невинная просьба. Что-то здесь было не так.

Автором масштабной операции, в которой принимали участие Тагх и его партнер, был директор разведывательного департамента. Дело в том, что в Гауризе давно проводились собственные разработки, аналогичные тем, что в Занкаре делал Кван Туум. Разница состояла в том, что занкарцы упор делали на техническое решение вопроса, а гауризцы — на решение психологического аспекта проблемы. Для Гауриза это было вполне объяснимо: именно внедрение методик воздействия на сознание превратило их нацию в безукоризненных исполнителей и надежных партнеров. Но и гауризцы, и занкарцы зашли в тупик. Так продолжалось, пока в распоряжении занкарцев не оказался Юрен Островитянин.

Внимательно изучая последнее донесение Островитянина, директор пришел к однозначному выводу: ученые двигались в правильном направлении. Дело не в совершенстве техники, хотя без нее проблемы тоже не решить, а в исполнителях. Вот и в Занкаре: полтора десятка лаборантов работают на одинаковой аппаратуре, а предсказуемых результатов добивается только один из них. Значит, что-то в нем заложено такое, чему можно научить других. Может быть, речь идет о какой-нибудь аномалии. Тот же Островитянин за свою спортивную карьеру, наверняка перенес несколько сотрясений мозга, а ведь никто не слыхал, чтобы какой-либо другой боец погла занимался физикой.

Тогда директор и приказал разыскать по всему миру и доставить в Гауриз белведов, демонстрирующих какие-либо выдающиеся способности. Маловероятно, чтобы всех их удалось бы натаскать до уровня Юрена Островитянина. Скорее, это было сравнимо с обогащением руды. Больше концентрация — быстрей и весомей результат. Сейчас Гауризу следовало играть на опережение. Когда Островитянин появится в Гауризе — директор не допускал иной возможности — он должен начать работать немедленно. Входило ли это в планы самого Юрена, его не волновало.

Стражам не дано самостоятельно перемещаться между мирами, им требуется Проводник. Уловив возмущение астрального поля, каждый Страж самостоятельно решал, следует ли немедленно доложить об этом Просветленным, либо же спокойно продолжать нести вахту. Для этой работы требовался не только сверхчуткий мозг, но и великолепная память. Почерк каждого, кто способен возмутить астрал, индивидуален по частотам, амплитуде и профилю. Требовалось умение запоминать и отличать сигналы, идущие от разных источников.

С той поры, как Юрий Кондрахин высадился на Белведи, всё изменилось. Стражей ориентировали на поиск и идентификацию Предначертанного Врага. След его был взят, но практически сразу же утерян. Это было загадочно. Если выброс энергии ограничился пределами Земли, то там, судя по мощности сигнала, должна была произойти глобальная катастрофа. Однако, Проводники, побывавшие на Земле, не обнаружили признаков этого. Если же речь шла о перемещении между мирами, то всплески активности должны определять и в начальной, и в конечной точке путешествия. Так куда же делся Предначертанный Враг?

С некоторых пор в особой группе Стражей, осуществляющих наблюдение за сектором Вселенной, включающей Белведь, неотлучно находился Алишер. Просветленный волновался, хотя и осознавал, что подобное состояние ослабляет его. От Избранника демиургов не было вестей. А ведь давно пора возвратиться, точнее, запросить помощь в эвакуации, ведь со странной планеты нельзя просто так перенестись через пространство. На Белведи от Кондрахина требовалось не так уж много: установить возможность или невозможность с помощью достижений местной науки предсказывать грядущие космические катастрофы.