Неспособный к белизне

— Ну, не все так страшно, — вяло пробормотал Кондрахин, а перед его глазами встали картины крестового похода на Тегле: прислонившиеся к стенам домов Константинополя умирающие паломники, заваленные трупами рвы…

Да, его собеседник был прав. Пусть религия и не добьется на Белведи такого признания, как в земных вариантных мирах, но любое правительство усмотрит в ней угрозу власти. Ведь поначалу и Рим преследовал христиан и лишь потом стал их главным священным городом.

— Именно страшно, — возразил собеседник. — Если ты рассмотришь другую возможность — а именно понижение температуры миг-материи, что теоретически тоже достижимо — то там предполагаются другие последствия. Вот о них ты можешь рассуждать вслух, и если кто и заинтересуется, так это будут шпионы самых передовых государств. Интересовать их будет одно: знаком ли говорун только с идеей пустотной бомбы или же обладает в этой области техническими знаниями?

Кондрахину пришлось признаться, что и о пустотной бомбе он слышит впервые. Оказалось, суть идеи в том, что в области предварительно охлажденной миг-материи можно организовать точечное выделение большого количества энергии. Способ неважен. Эта энергия немедленно поглотится охлажденной миг-материей. Поглотится без всяких последствий. Но за границей этого точечного источника энергии, во всей остальной области переохлаждения, миг-материя немедленно начнет отбирать энергию у материи постоянной. В крайнем случае обычная материя могла вообще исчезать, но намного заманчивее было подобрать такие параметры переохлаждения, чтобы миг-материя отбирала энергию только у объектов с определенным уровнем собственной энергетики. Так можно было уничтожить все запасы элементов, способных к самопроизвольному делению; разрядить все аккумуляторы и электрические батареи; лишить жизни все теплокровные существа, наконец.

Да, такую бомбу не отказалось бы заполучить ни одно правительство. Это так. Потому и интересовались разведки теми, кто вел исследования в этих областях, пусть даже теоретические.

— Я дружески предупреждаю: не всем можно показывать свои интересы. Постарайся, пока не поговоришь на эту тему с Тханом, новых знакомств в нашей среде не заводить.

Собеседник Кондрахина остался поиграть в шары, чтобы обосновать свое присутствие в закрытом клубе, а Юрий возвращался к себе, раздумывая, каким странным образом чистая, казалось бы, наука, оказывается сплетенной с высшими государственными интересами.

С Тханом он на эту тему так и не поговорил.

Занкар встретил Кондрахина жарким тропическим дождем. Вышедшая из берегов речка, рассекавшая столицу почти пополам, затопила не только дома вдоль дороги, но и — частично — аэродром, посему аэроплану, на котором прибыл Юрий, пришлось около часа кружить, ожидая, когда освободится посадочная полоса.

Его претензии на зачисление в Университет зарегистрировала молодая белведка: Юрий более-менее научился определять половую принадлежность внешне почти неотличимых — по этому признаку — аборигенов. Долгое время он полагал, что видит на улице только особей мужского пола, удивляясь, где же туземки. И лишь много позже, прожив на Белведи не один месяц, понял, что их неожиданная физиология делает из них на какое-то время практически мужчин. Во всяком случае, белведка, вне периода размножения, ничем внешне не отличалась от самца. А некоторые, выбрав для себя карьеру, на всю жизнь оставались таковыми. Встречались и другие — абсолютное меньшинство — так называемые профессиональные жены, в силу внешних или внутренних причин постоянно сохранявших половые признаки. Но институт профессиональных жён сложился только на Занкаре. Когда Кондрахин узнал об этом, ему стало не по себе. Всегда ли он вёл себя с чужими, как должно? А вдруг кто-то — тот же соперник на арене — женщина?

Вступительный экзамен можно было сдавать в любой день. Но что-то заставило Кондрахина посетить перед этим ответственным поступком Манаити. С помощью электронной карты, приобретенной им некогда на Занкаре, он без труда отыскал расположение клуба, не так давно принесшего ему семь тысяч дохода, не считая того, что дополнительно ему передал Тхан Альфен…

Манаити на месте не оказалось. Охранники, встретившие Кондрахина в холле развлекательного центра (здесь, кроме спортивной площадки располагался еще и ресторан), может быть, и помнили заезжего бойца погла, но никак этого не выразили. Лица их дружелюбными можно было назвать только с великой натяжкой, и Юрий благоразумно решил дождаться появления Манаити на улице. Только вот как скоротать время? Неизвестно, когда объявится хозяин этого заведения.

Над головой Кондрахина призывно маячила вывеска ресторана — официального прикрытия подпольного тотализатора боев без правил. Но незадолго до этого Юрий перекусил. Идти в читальню тоже не было смысла.

Пока он раздумывал, перед рестораном на миг притормозила машина. Юрий не сразу понял, что причиной этому явилось не желание пассажиров выйти, а встречный поток машин, выбиравший путь среди припаркованных на узкой улочке автомобилей. Неожиданно автомобильная дверца приоткрылась и, прежде чем чья-то рука успела ее захлопнуть, Кондрахин успел увидеть край клетчатой юбки и услышал истошный крик:

— Помогите!

Вообще-то, местные разборки его нисколько не касались. Сработали инстинкты, заложенные многими поколениями земных предков.

Прежде всего Юрий на электронной схеме, которую всё еще держал в руках, отметил положение автомобиля, немедленно сорвавшегося с места. Столичный город он знал еще весьма плохо, но маршрут злоумышленников выдавала карта. В считанные мгновения он оказался на переднем сиденье местного такси.

— За синим шоеном! — приказал он, кидая водителю ассигнацию.

Погоня продолжалась недолго. Уже через полчаса синий автомобиль притормозил у высокого глухого забора в портовом районе города. Таксист, по знаку Юрия, остановился метрах в ста позади. Улочка была не самая оживленная, но Занкар — не Фитир, машины непрерывно сновали в разные стороны. С одной стороны, это мешало наблюдению, с другой — легче самим было оставаться незамеченными.

Вначале открылась дверца рядом с водителем. Из шоена выбрался средних лет белвед и бросил быстрый взгляд в обе стороны: то ли проверяясь, то ли просто готовясь перейти проезжую часть. Перебежав дорогу, он нажал на кнопку звонка у входной калитки, наклонив к ней голову. Видимо, дверь была снабжена переговорным устройством. Всё это было достаточно интересным, но по-прежнему не затрагивало напрямую Кондрахина.

После этого из машины вытолкали женщину в клетчатой юбке. На этот раз она не кричала и не сопротивлялась. Скорее всего, ее сопротивление было сломлено еще во время поездки. Хлопнула металлическая дверь, и синий шоен сорвался с места.

Кондрахин отпустил водителя и фланирующей походкой прошелся вдоль ограды. Забор был не просто солидный: высокая и вовсе не декоративная решетка, венчающая каменное ограждение, была снабжена датчиками. Как будто Кондрахин стоял перед секретным военным объектом, а не возле частного дома. Кому и зачем потребовалось похищать белведку? В том, что Кондрахин оказался свидетелем похищения, он ни на секунду не усомнился. К своему сожалению, Юрий совершенно не представлял роли женщины в этом мире. И раньше особи противоположного пола, за исключением краткого периода несостоявшейся земной женитьбы, его мало интересовали, потом и вовсе, по мере становления-на-путь, всякие сексуальные интересы совершенно оставили его. Сейчас Кондрахину происходящее было интересным, просто как столкновение с чем-то новым.

Спустя час Кондрахин рассказывал историю своего приключения Манаити, наконец-то появившемуся в своей наполовину неофициальной резиденции. Вопреки ожиданию, Манаити, выслушивая Юрия, становился всё более хмур и собран.

— Ты уверен, что это именно тот дом?

Кондрахин протянул бандиту электронный планшет.

— Смотри сам.

Взглянув, Манаити выругался: