Неспособный к белизне

Этот факт для Просветленных с их претензией на обладание Мировым Разумом, отвергавшим технический путь развития, стал серьезным уроком. Идеалы оказались поколебленными. Но глупо цепляться за принципы, когда рушится Вселенная, одна за другой исчезают планеты со всем населением. Если угрозу смогли вычислить тэйджийцы, то аналогичного результата могла достичь какая-либо другая техническая цивилизация. Изучение Белведи, особенно достижений белведов в области физики, давало иллюзорный шанс, которым, тем не менее, не следовало пренебрегать.

Тем временем будущий физик, а пока еще никто по имени Юрий Кондрахин стремительно несся вниз по ущелью. Навыков горнолыжника у него не было никаких, не считая памяти о детских катаний с пологих орловских горок, поэтому он выбирал путь с небольшим уклоном. И всё равно падал, тормозя "пятой точкой".

Еще не вставшее солнце зажгло горные пики, и те разом вспыхнули чистейшими цветами, аналогов которым не придумал ни один художник. У Кондрахина перехватило дух от этой красоты, и он несколько минут простоял, восхищенно вертя головой. Однако следовало поторопиться: вмешательство магических сил не могло пройти бесследно. Вот-вот должен разразиться ураган над местом высадки. Резко оттолкнувшись палками, Юрий направил лыжи вниз, благо стало совсем светло, а под ногами обнаружился след лыжника, промчавшегося здесь накануне.

Вскоре показались мачты подъемника. Несмотря на ранний час, механизм уже работал, и кое-какие кабинки были заняты. С них шумно приветствовали проносящегося мимо Юрия. Вскоре он миновал горнолыжную станцию с окружившими ее двумя десятками живописных домиков. К зданию станции подходило узкое асфальтированной шоссе, а снежный покров сузился до сотни метров, языком сползая в ущелье. Продолжать спуск стало опасно. Юрий сбросил свои земные лыжи, и через несколько минут они исчезли в пламени небольшого костерка заодно с комбинезоном. Вместо него Кондрахин надел широкий плащ и черную шляпу. Насколько его одеяние соответствовало местным обычаям, еще предстояло узнать. Ничего, при первой же возможности он сменит одежду на более подходящую. Ботинки он оставил: другой обуви у него не было.

Отсюда до Хевека — крупного портового города — было часа два пешего хода. Именно там Юрию предстоял первый экзамен на легализацию. Северный Фитир, как явствовало из радиоперехватов, оставался одним из немногих мест на планете, где население успешно обходилось без каких-либо документов. Да и зачем они нужны рыбакам и скотоводам, никогда не покидавшим родных сел? В самом Хевеке постоянно проживало множество иностранцев — любителей горных лыж и скалолазания. Так что затеряться было где. Только в задачи Юрия это не входило.

Шоссе было безлюдным. Только пару раз навстречу Кондрахину практически бесшумно пронеслось несколько каплевидной формы автомобилей.

Город открылся неожиданно. Он прилепился к основанию горы, окружая глубоко вдающуюся в берег бухту. Дома высокие, но совершенно непривычной архитектуры. Довольно много зелени. На вид можно предположить, что проживает здесь сотня тысяч обитателей. Созерцая панораму города, Кондрахин отмечал ориентиры. Вон там, несомненно, порт. Об этом недвусмысленно говорил огромный пароход с двумя скошенными трубами, установленными на корме. Воспользовавшись дальновидением, можно было отчетливо и в деталях рассмотреть десятки мелких суденышек, снующих по акватории порта. Высотный, геометрически правильно распланированный район, скорее всего, административный центр. А прямо под ногами лепились к скалам, словно ласточкины гнезда, небольшие домики без намека на проезжую часть.

Используя свои навыки, Юрий принялся разглядывать обитателей города. Люди как люди. Правда, уж слишком бледные. Впрочем, сейчас Кондрахин был точно таким же, как будто год провел в подземелье. Над этим постарались Просветленные. Одеты горожане ярко и разнообразно. Попались в поле зрение и несколько прохожих в плащах, отдаленно похожих на одеяние Кондрахина. Что ж, уже легче.

Спустя некоторое время Кондрахин уже расхаживал по городским улицам, внешне неотличимый от сотен таких же приезжих зевак. Он впитывал в себя атмосферу Белведи, вслушивался в звучание мимолетом перехваченных фраз. Здесь говорили на языке уан — одном из самых распространенных на планете.

Его хождение по городу преследовало и совершенно конкретную цель. Еще в период подготовки к экспедиции он понял, как ему легализоваться наиболее быстро и без осечки. На Белведи существовал свой криминальный мир. Едва ли не четверть радионовостей была посвящена криминальной тематике. А кто, как не преступники, наилучшим образом приспособлены выживать по ту сторону Закона? Осталось только заинтересовать местных авторитетов своей персоной, а еще раньше отыскать их.

Ноги постепенно принесли Кондрахина в район порта. Но не к роскошному зданию морского вокзала, а в пыльные улочки за складскими помещениями. По своему земному опыту Юрий знал, что именно здесь легче всего нарваться на неприятность.

Искать приключений пришлось недолго. Уже через несколько кварталов Кондрахин заприметил кучку молодых парней, явно изнывающих от безделья. Они переминались у закрытой двери какого-то заведения — прочитать его названия Юрий не мог — не умел. Пятеро парней тоже заприметили чужака в черном, длинном плаще.

— Аксире цудр! — грязно выругался один из них и сплюнул Юрию под ноги, едва тот приблизился. — Убирайся отсюда, выродок!

Кондрахин ответил таким же плевком. В следующую секунду кулак молодого белведа уже летел в его голову. Но вместо того, чтобы отпрянуть или уклониться, Юрий резко шагнул вперед, отведя удар скользящим блоком локтя, сам же при этом поразил в челюсть второго, ничего не подозревающего хулигана. Тут же, не оборачиваясь, землянин послал локоть в незащищенный затылок первого нападавшего. Всего-то два быстрых удара одной правой рукой, и соотношение сил заметно изменилось. Оставшиеся хулиганы были обескуражены, но численное превосходство не позволяло им уступить. Один из них, задрав рубаху, попытался размотать обвивавшую его торс тонкую металлическую цепь. Юрий прекрасно знал, насколько опасно это оружие, и выжидать не стал. Выпрыгнув вперед, он ударил белведа левой ногой в пах и следом, не приземляясь, правой — в голову.

Тем временем один из его приятелей успел вооружиться ножом, но приближаться к Кондрахину опасался. Увидев это, Юрий громко скомандовал:

— Ножи, деньги, документы — в кучу!

Поколебавшись мгновение, хулиган неохотно расстался со своим оружием. Пятый вовсе не был вооружен. А документов, как и следовало ожидать, ни у кого из них не оказалось вовсе. Да и денег — кот наплакал.

— Ладно, — смилостивился Юрий, — оставьте себе это барахло. Друзей своих оттащите в сторонку. Еще не скоро оклемаются. Но прежде ответьте: кто-нибудь в этом районе занимается организацией боёв?

Парни синхронно кивнули.

— Только учтите: никаких бумаг. У меня их просто нет.

Отвести Юрия к нужному человеку вызвался белвед, получивший обратно свой нож. Идти пришлось большей частью по фешенебельным кварталам, где похожий на поповскую рясу плащ Кондрахина нет-нет да привлекал внимание изысканно одетых горожан. Сам же Юрий размышлял о другом. Что-то в прошедшей схватке было не так. Не сразу он разобрался, в чем дело. Но потом вспомнил. У хулиганов всё время выражение лиц оставалось вполне дружелюбным, да и в голосе не чувствовалось угрожающих интонаций. Это был первый урок. Мимика белведов была бедна, а интонации голоса полностью отсутствовали. Одним и тем же тоном могли быть высказаны и упрек, и одобрение. К этому следовало привыкать. Какие же рожи, с точки зрения белведов, корчил Кондрахин!

Наконец они подошли к двухэтажному особняку. Как и у большинства здешних строений, вход здесь располагался со двора, за глухим высоким забором, сложенным из неотесанных камней.

Калитка была не заперта, но на лавке внутри двора вольготно расположились двое мордоворотов, каждый на голову выше Кондрахина. Один из них поигрывал блестящим металлическим шаром, привязанным к запястью тонким кожаным шнуром. К нему-то и поспешил проводник, что-то быстро прошептав на ухо. Охранник кивнул.