Последняя надежда творцов

Воси промолчал, Аленса же попробовал усовестить Юрия, напирая на особые достоинства лодки. Кондрахин легко урезонил его, добавив к своим словам совсем небольшой волевой импульс.

— Если чародеи ловят своих врагов, не жалея никого из рыбаков, очень может случиться, что и на вас нападут пауки. Други, когда проснется, попробует определить, есть ли опасность. Поплывешь с нами к южной протоке? Оттуда ты быстро вернешься и предупредишь своих, если опасность существует.

Желток уже стоял высоко в небе, когда они отплыли. Юрий и Сувело, все еще дремлющий, в своей новой длинной лодке, а Аленса в небольшой лодчонке типа байдарки. Юрий поставил самодельный парус и взял Аленсу на буксир. Конечно, рассказанная Юрием сказка, что Други сможет определить опасность, только оказавшись среди песков, насмешила бы любого колдуна.

Чтобы отыскать пауков, и определить их поведение, вовсе не требовалось плыть к южной протоке. Но колдунов в деревне не было, и их объяснение сошло за чистую монету. Кондрахин рассчитывал, что за то время, пока Аленса вернется, Желток уже сядет, а они достигнут следующего озера. Он сможет плыть и в темноте, а потом они бросят лодку, и вновь жрец оседлает ящерозубра. В песках опаснее, а если наткнешься на скопление взбесившихся пауков, то и просто самоубийственно. Но там их, был уверен землянин, никто ждать не будет.

Когда пришло время связаться с Овиту, Кондрахин и Сувело только что отыскали подходящего ящерозубра. Вновь Юрий, стараясь соблюдать расстояние в шесть шагов, бежал перед мордой ящера. Вымотанный до предела жрец одной рукой держался за чешую рептилии, придерживая другой рукой их поклажу.

— Юри, мы вышли в назначенное место. Беласа с Ререно нет. Я прослушивал мысли рыбаков, через селения которых мы проходили. В одном из них побывал чародей, всего через день после нас. Если он сможет еще раз взлететь, то перехватит нас на реке.

— Если сможет? Что ему помешает? Я нахожусь от реки в одном большом переходе, но я выйду к ней ниже, чем вы.

— Чародей тратит на полет очень много сил. Один полет — и дней пять он должен набираться сил. А ему пришлось шарить мыслями, возбуждать пауков. В деревню он прибыл на лодке. Таким путем он нас не догонит. Он даже не будет знать, куда мы направились — последние два дня мы в деревни не заходили.

Овиту мыслил разумно. Кондрахин и сам понимал, что выследить их среди озер одному чародею будет сложно. Если же в край пожаловал бы другой чародей, напарник узнал бы об этом. Узнал бы и землянин: его отыскал мыслями каменник и сообщил о полете первого чародея.

Глава 14

Тогда каменник весьма удивился происходящему:

— Каждый полет чародея становится легендой. Тебя ищет? Сможет найти?

— Ищет, но не найдет. Что с Оордом?

— Могу дать тебе направление, в котором отмечается какая-то энергетическая завеса. Тот, кто ее сотворил, способен на многое. Но я разгадал ее сущность. Если хочешь, я пошлю в завесу мощный импульс, вот такого вида…

Каменник показал Юрию тот волевой посыл, которым он собирался пробить защиту мага. Импульс чем-то напоминал густую щетку, которая могла зацепить огромное количество энергетических линий.

— Я стану давить на завесу не дольше, чем один вздох конда. Пробить не смогу, но где-то в ней может образоваться дыра. Попробуй воспользоваться. Начнем?

Юрий, разглядев в указанном направлении слабое туманное пятно, предельно сосредоточился. Подслушивать колдунов у него не получалось, а подслушивать мага или чародея он даже опасался. Его намерения были иными. Он направлял туда волевой импульс, несущий угрозу любой колдовской сущности. Наилучшим сравнением с его намерениями стало бы — внезапно громко крикнуть в замочную скважину, зная, что за нею находится внимательное ухо.

Почувствовав, что пятно на мгновение расплылось, он ударил всей силой своей воли. Что из этого получилось, Кондрахин не знал, и допускал, что не узнает никогда.

Он продолжил разговор с Овиту, выбросив мысли о чародеях из головы.

— Что говорит Л'дари о Беласе и Ререно? Ты сам собираешься их ждать?

— Он считает, что они погибли. На пути их следования пауки уничтожили несколько деревень.

Овиту сделал паузу, дав возможность Кондрахину ощутить тот страх, который испытывал напарник.

— Тогда быстро выходите к реке и плывите по ней. Минуешь последний озерный приток, там еще поселок будет, свяжись со мной.

Жрец ничем не помогал Юрию. Он, как мешок с грузом, покорно ждал, когда левый самец отыщет очередного ящерозубра и посадит его на спину рептилии. Когда они вышли к реке, Юрий просто остановился, шатаясь от усталости. Разогнавшийся ящерозубр с ходу влетел в воду, Сувело свалился с него, как мешок, поняв, что иначе ему не избежать купания.

Рептилия не охладила своего гнева даже в речной воде. Развернувшись, она рванула в сторону Кондрахина. Юрий, оставивший меч среди прочей клади, чтобы легче бежать, мог воспользоваться только луком. Но сейчас он не успевал снять его с плеча. Ему вновь пришлось увертываться от разъяренного ящерозубра, отводя его как можно дальше от Сувело. Наконец, он сумел спрятаться за камнем, и неповоротливая рептилия тяжело протопала мимо него, удаляясь в пески.

Вскоре на реке, быстро несущей свои скудные воды сквозь пески, показалась лодка. Быстрый мысленный контакт с напарником подтвердил — свои. Обычная озерная лодка под тяжестью еще двух тел даже не покачнулась. На таких лодках по озерам плавали и вдесятером. Но устойчивая, вместительная лодка могла идти на реке только вниз по течению.

Л'дари и Овиту загрузили ее продовольствием от края до края:

— Мы ведь изображали торговцев. Вот и пришлось все деньги, все медные поделки, палатку — все обменять на сушеных клуглоротов. Важно было, чтобы в нас не усомнились.

Л'дари отчитался перед Кондрахиным, даже не задумываясь, что тот отчета вовсе не требовал. Выглядел жрец смерти подавленным и усталым. "Они плыли очень быстро, им ведь приходилось обходиться без паруса. А на веслах такая лодка идет неспешно, даже почти пустая. Сувело тоже сейчас, как добавочный груз. А нам нельзя останавливаться, мы еще в очень малонаселенных местах."

Они плыли теперь при слабом свете Кошелки. Мелкая, извилистая, то разливающаяся широкими плесами, то с гулом несущаяся между каменистыми берегами, река пока обходилась без порогов. Несколько раз под светом Кошелки они проносились мимо небольших поселений, а когда в небе повисла самая яркая из лун Иоракау, Овиту посоветовал сделать остановку.

— Где-нибудь на разливе, в стороне от стремнины, изобразим рыбаков. Сейчас здесь появятся птицы. Кто знает, собственным ли разумом все они будут управляемы? Мне думается, искать станут лодки, что быстро сплавляются вниз.

Действительно, все время, пока Желток освещал речную гладь и мрачные пески вокруг, над рекой вились бакланы. Сувело, почти пришедший в себя, сосредоточенно изучал энергетические потоки, глядя в сторону плато Симул. Овиту увлеченно и с успехом ловил рыбу. Жрец смерти, сжав в руках небольшой медный браслет, перебирал его пальцами. Дремоту Юрия прервал его тихий возглас, обращенный к жрецу космоса:

— Сувело, проверь сродный меди поток.

Жрец космоса, не меняя отрешенного выражения лица, снял с руки свой медный браслет и повертел его в руках.

— Да, пора предупреждать наших.

Он ленивым жестом обронил браслет за борт. Л'дари, напротив, размахнулся и швырнул браслет на берег. Юрий припомнил, что свой медный браслет, снятый с руки Тадо, он оставил при расставании Аленсе. "Я его тогда предупредил, что его лучше побыстрее продать. Надеюсь, он успел".

— Овиту, если при тебе есть изделия из меди, избавься немедленно. Чародеи готовят спирали, нацеленные на медные кольца и браслеты. Мы еще близко к озерному краю, кто знает, может, нас будут ждать и на этом притоке.