Страница 50 из 72
— Ну, как же, — отозвался тот, — должен же ты, сынок, знать, что тебе предстоит. Этому пророчеству больше ста лет, его все знают. Но лишь после минувшего страшного дождя стало ясно, что предсказанные времена настали. А я и раньше знал, что впереди моя последняя зима.
Герцог сел на стул, устало опустил голову.
— Ты, как и другие, должно быть, полагаешь, что мой усталый вид объясняется тяжестью государственных забот? Увы, я просто слабею. Этим летом я всего раз охотился и, поверь, не получил от этого никакого удовольствия. Часто я просыпаюсь ночами, весь в поту, и не могу больше уснуть. Потом весь день хожу разбитый, плохо понимая, что мне делать. С делами справляются Лебедень и другие. Запомни, Юркай, правитель ничего не делает сам. Он назначает, направляет и проверяет своих людей, но сам он не делает ничего. Не вздумай нарушить это правило. Каким бы ты способным ни был, государственные дела придут в упадок. Если не при тебе, то позже. Мы, впрочем, поговорим об этом потом.
Герцог выслушал его короткий отчет о разговорах с сановниками и кивнул, одобряя. Юркая пока не приняли — но и не отвергли. Последнее, правда, в большей степени объяснялось авторитетом герцога. А затем властитель объяснил наследнику всю запутанность его положения. Усыновление практиковалось и раньше, в основном — дабы избежать раздоров и смуты при отсутствии признанного наследника. Но оно всегда сопровождалось известной напряженностью, если имелись и другие, по праву кровного родства, претенденты. Не обошлось без них и в этот раз.
Ближняя родня герцога в последние годы значительно поредела, как будто ее целенаправленно уничтожали. То, что большая часть погибших приняла смерть именно от нежити, наталкивало на мысль, что все происходило не случайно. Виновников, однако, обнаружить ни разу не удалось. Оставалась очень дальняя родня, чьи права на титул были весьма сомнительны, да родственники жены по мужской линии. Самые бесспорные права могли приобрести мужья дочерей герцога. Но для этого дочери должны были вырасти и выйти замуж за равных по положению дворян. Мог претендовать на герцогство и смаленский хан — женившись на Белуанте — но, только в случае отказа от ханского титула в Смалене. Все эти варианты были далеко не бесспорны, что и подвигло герцога на неожиданное для всех усыновление.
— Если сановники и армия тебя признают, в чем я совершенно не сомневаюсь, твоему правлению внутренние распри грозить не будут.
— Пока не выйдут замуж дочери, — уточнил Юркай.
— К тому времени в герцогстве будет уже достаточно людей, обязанных своим положением тебе самому. Моя Палата и все важные чиновники не молоды. Через пятнадцать лет ты их так и так заменишь. Зятья же останутся страховкой на случай, если тебе не повезет с наследниками.
Да, герцог действительно ослабел. Полчаса разговора — и он начал повторяться. Заметив это, правитель поспешил попрощаться. А Юркай, в противоречие советам своего приемного отца, вызвал начальника своей охраны и принялся подробно того инструктировать. Отныне, куда бы он не шел по замку, впереди его в двадцати шагах и позади на таком же расстоянии следовали охранники с заряженными малыми арбалетами. Сам же Юркай носил под курткой легкий доспех. И всегда имел при себе саблю. Может, поэтому, а может, по какой другой причине, никто даже не пытался подойти к нему в коридорах замка.
Мастер Окунец решительно покачал головой:
— Ну и что с того, что в турнире я не участвую? Помогать любому его участнику было бы бесчестно. Вашим соперникам, мастер наследник, тоже никто помогать не станет. Я могу помочь Вам, если захотите найти нужные книги в библиотеке герцога. После обеда? Буду ждать.
Библиотека встретила их тишиной. Гроссведун копался в шкафах, выбирая книги по заказу наследника, а Юркай присмотрелся к ближайшему шкафу. Им, как ему казалось, пользовались чаще других. На полках плотно, корешок прижат к корешку, теснились книги. Из одной сверху выступал лист бумаги. Закладка? Владелец библиотеки отметил что-то для себя важное? Его рука с усилием потянула книгу, аккуратно положила на стол. Коричневый, тисненый золотом переплет, на обложке выцветший рисунок: всадник мечом обороняется от огромной птицы. "Иахалес Таладский. Царствование семи королей". Страницы, повинуясь движению пальцев, откинулись на том месте, где лежала закладка. Здесь начиналась новая глава: "Битва у Сторожевого Холма".
До самой битвы дело у автора дошло не сразу. Сначала шли карты местности, затем следовало их подробное описание, а потом Иахалес Таладский излагал сложившуюся перед битвой обстановку. Обстановка была проста: с юга на королевство Светори шли огромной ордой кочевники. Границы королевства в те времена пролегали южнее границы леса примерно на один конный переход. Там, на границе, сосредоточились королевские войска, уступавшие в численности даже передовому отряду южан. Но на стороне жителей лесов были умелые колдуны и хорошо налаженная разведка.
Малый пограничный отряд внезапно возник перед невероятно длинной цепью наступающих войск. Из-за спин всадников одна за другой прыгали многоногие кошки, в полном молчании устремляясь навстречу кочевникам. Обычные стрелы отлетали от их шкур, а серебряных у кочевников было не столь и много. Отряд пограничников Светори мгновенно растаял в пыльном мареве, поднятом копытами уносящихся на север коней. К атакованному Многоногами отряду спешно скакал отряд колдунов орды, прикрытый двумя Серебряными Сотнями.
Многоногов быстро выбили, и небольшая заминка лишь ненамного задержала продвижение орды. Но из пыли внезапно появлялись одна за другой крупные длинношеие птицы без перьев. Пикируя на всадников, они ударами клюва убивали их одного за другим. Напрасно мечи всадников рассекали воздух. Против Голого Лебедя помогало только особо чистое железо или же серебро. Стрел с серебряным наконечником у воинов передовой цепи уже не осталось, и место разбросанных и уничтоженных птичьей атакой отрядов заняла одна из Серебряных Сотен. У ее воинов имелись и посеребренные клинки, и соответствующие стрелы. Многие в сотне владели и водным заклинанием, с помощью которого также можно было уничтожить летучую нежить.
Сотня под воздушной атакой выстояла, но в этот момент из пыли внезапно вырвался на полном скаку отряд конницы Светори. Щелкнули арбалеты, и часть схватившейся с нежитью сотни попадала в пыль. Командир сотни погиб одном из первых, и пока десятники в меру своего разумения пытались организовать сопротивление, второй залп завершил ее разгром. Добить немногих уцелевших конница королевства смогла без потерь, даже не сбавляя хода. А слева и справа от нее летели над степью, перебирая длинными, незаметными в пыли лапами, Воющие Пауки, и их вой сводил с ума коней степняков, почему-то не оказывая никакого воздействия на лошадей всадников королевства.
Остатки Голых Лебедей разом спикировали на вторую Серебряную Сотню, вынуждая всадников обороняться, и отряд светорцев приблизился к колдунам орды. Те не бездействовали — уносящиеся вдаль от их небольшого отряда серые ленты Сухого Заклятия останавливали то одного, то другого паука. Их жуткий вой постепенно стихал. Но колдунам не удалось довести дело до конца — всадники королевства остановились, прицеливаясь, и один за другим защелкали их арбалеты.
Одного залпа светорцам не хватило — все же некоторые колдуны сумели отвести стрелы в сторону, и всадники принялись перезаряжать оружие. А тем временем Серебряная Сотня, презрев собственную жизнь, атаковала светорцев. До столкновения оставались мгновения, но всадники королевства даже не пытались защищаться. С гулким топотом налетала сотня, из которой ударами клювов Голые Лебеди выбивали то одного, то другого бойца. Всадники разевали рты в степном боевом кличе: "Ахай — хой — ла!", сабли в поднятых руках крутились, готовые прорвать чужие куртки, кожу и мясо, и вдоволь напиться крови.
А светорцы в их сторону даже не смотрели. Глаза их щурились, совмещая острия стрел с фигурами оставшихся колдунов, которые продолжали заклинать пауков. Впрочем, остались не все. Двое колдунов, нахлестывая коней, мчались в сторону — туда, где всадники орды, избавленные усилиями колдунов от невыносимого воя, уже разворачивали атакующий строй.