Вечный кардинал

— Активность проявлю я. Но вступать в поединок с врагами не собираюсь. Постараюсь исчезнуть за секунды до появления кого-то из них. Стрелять придется тебе, Алексий.

Пришлось рассказать обо всем: о ведунах Увилбене Ласа, что своей активностью выведут из равновесия Джироло, о способности Юрия к мгновенному перемещению, о Тибуре, настроенном на обнаружение почерка действий Юрия с любого расстояния.

— Не знаю, что сделает Джироло, почувствовав угрозу понтифику, но Тибур рванет сюда со всех ног, едва почувствует меня в Бельведере. Если знать место, где он появится, я смогу оставить там заклятие-ловушку приличной силы.

Юрий расписывал внимательно слушающему Алексию различные варианты действий. В целом план выглядел неплохо. Было в нем, правда, одно немаловажное упущение: совсем не рассматривались пути эвакуация Алексия из дворца после удачного выполнения акции.

— Если я могу проникнуть во дворец в обычных обстоятельствах, то это еще не значит, что я сумею его покинуть, когда поднимется тревога. Сейчас в охране дворца занято, кроме швейцарских гвардейцев и личных телохранителей понтифика, сорок человек. Они подчинены различным начальникам. Кроме того, есть личные телохранители кардиналов, есть доверенные священники, умеющие пользоваться оружием. Если у них есть план защиты, а его не может не быть, или если всем им хватит ума перекрыть несколько имеющихся выходов, я обречен. Твой план несовершенен.

— Это еще не план, а только его основы. Будем думать вместе.

Вечером Кондрахин нашел нужного человека. По совету Алексия он открыл телефонный справочник в гостиничном номере, обнаружил телефон одной общественной организации, ратующей за присоединение к Италии пограничных земель Балканского Союза. Сама организация ничего серьезного из себя не представляла. Устраивала иногда митинги, на которые собиралось не больше сотни человек, расклеивала листовки, издавала ничтожным тиражом нерегулярно выходящую газетенку. Из этой газеты Юрий и узнал, что собирались они обычно в ресторанчике, принадлежащем одному из сочувствующих членов общества, превратив его в подобие штаб-квартиры.

Именно там, посидев за столиком несколько минут, Кондрахин выбрал подходящего человека. Послал официанта с просьбой пригласить того за свой столик. Когда бледный молодой человек с непрерывно бегающими глазами сел напротив, Юрий спросил его:

— Могли бы Вы, юноша, рискнуть жизнью во имя Ваших идей?

Юрий был ненамного старше "юноши", но на эту встречу он отправился в гриме: усы, борода с проседью, широкополая, давно вышедшая из моды шляпа. Потому и обращение его должно было соответствовать облику. Когда юноша ответил утвердительно, подписывая себе тем самым смертный приговор, о чем, естественно, не догадывался, Юрий его загипнотизировал. Дав первое внушение, он покинул ресторан. Луиджи — так звали молодого человека, чью жизнь Кондрахин решил отдать во имя предотвращения мировой войны — найдет его поздно ночью в условленном месте. А пока что он, как всегда, произносил пылкие речи, демонстрируя окружающим, какой он решительный и отважный.

Завтра поутру ему предстояло доказать это делом, но об этом Луиджи еще не догадывался. Расставшись с друзьями около полуночи, он бездумно пошел туда, куда несли его ноги. И там, куда они его принесли, его ждал Кондрахин.

Новое внушение — и Луиджи превращен в боевую машину. Он переоделся в тени деревьев, натянув доставленную Кондрахинын легкую куртку с капюшоном и такие же зеленые брюки, сунул за пояс тяжелый пистолет, из которого не стрелял ни разу в жизни, намотал на пояс веревку с крюком. Вслед за Кондрахиным подошел к столбу с прожектором. Безразлично посмотрел, как тот разбивает из рогатки лампу, затем разговаривает с полицейским, после чего блюститель закона уходит. Затем взобрался вслед за Кондрахиным по веревке с узлами на внешнюю стену Ватиканских садов, и спустился вниз.

Здесь Юрий дал своему боевому автомату по имени Луиджи последнее наставление и указал место, где и как замаскироваться. Вернулся он тем же путем, никем не замеченный, не забыв смотать веревку.

Вечером они вновь встретились с Алексием на той же квартире. Инок был в своем неизменном костюме. Войдя, он сразу снял пиджак. Поздоровавшись с поджидавшим его за столом Кондрахиным, похвалил его работу.

— Возле папы видели троих советников. Все — в кардинальских мантиях, но люди для моих свидетелей новые. Известны комнаты, которыми они пользовались. Одного я видел сам — не Джироло.

Алексий описал увиденного советника. Получалось — не Тибур. Кроме советников, у папы появились четверо новых телохранителей. Открылись новые вакансии для швейцарских гвардейцев.

— Патрульных, что прозевали при утреннем обходе логово покушавшегося, выгнали. Сторожевых собак меняют. Кстати — почему собаки не обнаружили убийцу? Ты выходил в астрал?

— Не я. Мои друзья — ведуны обещали каждую ночь лишать собак слуха и нюха. Так что замена окажется бесполезной.

Алексий продолжил:

— Когда убийца спрыгнул с внутренней стены, его увидел один из телохранителей. Он свистком подал сигнал тревоги, папу прикрыли телами двое других телохранителей, повели в сторону дворца. Убийца бежал среди деревьев, скрываясь. За ним бросился один из швейцарцев, но догнать не смог. Телохранитель на время потерял его из виду. Так что убийца выстрелил первым. Не попал. А вот телохранитель выпустил в него всю обойму, и допрашивать теперь некого.

Затем они погрузились в долгое обсуждение: кого из служащих папского дворца где перехватить, чтобы погрузить в гипноз и выведать нужные сведения. В списках Алексия значились больше трех десятков людей: с адресами, именами, семейным положением, распорядком дня. Кто-либо из них мог видеть таинственных советников Целестина Пятого, кто-то мог знать о них или их слугах что-то важное. Всех их предстояло незаметно для них самих опросить.

Юрий с Алексием разузнали о трех десятках людей, но во дворце постоянно бывали не менее полутысячи постоянных обитателей и посетителей. И ко многим из них требовалось отыскать подходы. А их, охотящихся на Джироло, всего двое. Кроме того, после покушения на Целестина Пятого, работающие во дворце, на радиостанции Ватикана, священники собора Святого Петра держались настороженно.

На следующий день Юрий, выбрав подходящего по росту и фигуре сотрудника радиостанции Ватикана, прошел вместо него на его рабочее место. Разумеется, он предварительно тщательно опросил его, введя в глубокий транс. Воспользовался его одеждой и документами, тщательно загримировался. И все равно, преодолеть все проверки он сумел только благодаря умению мгновенно вводить человека в гипнотическое состояние без эффектно смотрящихся жестов и каких-либо слов.

Войдя в здание радиостанции, Кондрахин направился на верхние этажи, к аппаратуре. Подождал у двери, которую открывали своими ключами работающие там техники. Одному из них, он немедленно внушил, что он — новый телохранитель понтифика и должен осмотреть помещение. Техник провел его в служебное помещение. Здесь Юрий приказал технику навсегда забыть о его визите через двадцать секунд. За это время он успел вытащить из-под одежды ствол снайперской винтовки, пристроить к нему приклад, протереть винтовку, сунуть ее в чехол и спрятать оружие в углу за шкафчиком с инструментами.

Потом Кондрахин покинул помещение, а затем и здание. Он вышел через Колокольные ворота, где служитель записывал любого входящего и выходящего человека, проверив вначале его право пройти в Ватикан. Но Юрий приказал ему ничего не видеть и не слышать десять секунд, а затем забыть и саму команду и того, кто ее отдал.

"Винтовку найдут уже сегодня. Перетрясут всю охрану и весь персонал радиостанции. Работы им на неделю хватит. А назавтра у Алексия запланировано массовое отравление, от которого пострадают — но не умрут — множество рядовых служащих. Подумают, что планировали отравить кардиналов, да ошиблись. К тому же один из работников кухни бесследно исчезнет, подумают на него. Пока разберутся, какой применили яд, да как он попал в пищу, вступит в дело следующая заготовка Алексия — настоящий заговор еретиков-катаров. Как легко устроить заговор, если сумел познакомиться с религиозным фанатиком и подкрепил его желания деньгами Зеермана, да опытом агента для особых поручений!"