Под защитой камня

В общем-то, прямоугольное в плане жилище имело четыре слегка наклонных наружных стены, а его внутренние комнаты немного различались по форме и размерам. Они слегка изгибались, примерно повторяя контуры этого жилого пространства под нависающей скальной стеной и учитывая соседство других строений.

— Ты сделала какую-то перестановку, мама? — спросил Джондалар. — Мне помнится, здесь было не так просторно.

— Конечно, стало просторнее, Джондалар. Нас же оставалось здесь только трое. Там спит Фолара, — сказала Мартона, показав на дальнюю спальню. Мы с Вилломаром спим во второй отгороженной комнате. — Она кивнула в сторону спальни, примыкающей к скале. — А вы с Эйлой можете расположиться в этой общей комнате. Если захотите, мы потом отодвинем стол к стене и освободим место для спальной платформы.

Эйле этот дом показался очень просторным. Здесь было значительно больше места, чем в семейных жилых очагах длинного полуподземного жилища Львиного стойбища, хотя, конечно, дом был не настолько большим, как ее собственная пещерка, в которой она одна жила в долине. Впрочем, Мамутои в отличие от Зеландонии не использовали в конструкции своих жилищ природные каменные формации; жилище Львиного стойбища сооружалось из имеющихся материалов.

Ее внимание привлекла ближайшая, отделяющая общую комнату от кухни перегородка. Она изгибалась посередине, очевидно, состояла из двух как-то соединенных между собой полупрозрачных частей. Вертикальные стороны рамы были укреплены шестами, а в верхних и нижних краях обоих полотнищ имелись кольца, сделанные из разрезанного поперек бизоньего рога. Эти кольца служили своеобразными петлями, которые могли двигаться по верхней и нижней поперечине рамы, позволяя раздвигать эти полотнища. "Надо же, — подумала Эйла, — может, и остальные перегородки сделаны таким же образом".

Она заинтересованно заглянула на кухню, решив ознакомиться с ее обстановкой. Мартона стояла на коленях на циновке возле очажного круга, выложенного подобранными по размеру камнями; плиты пола вокруг очага были чисто выметены. Дальше, в более темном углу, освещенном одним светильником, виднелись очередные полки с чашками, тарелками и прочей утварью. Эйла заметила запасы сушеных трав и овощей и разглядела край стойки, на поперечинах которой они висели. На рабочем возвышении около очага стояли миски, суповые корзины и большое костяное блюдо с нарезанными ломтями свежего мяса.

Эйле хотелось бы предложить свою помощь, но она не знала пока, где что лежит и что Мартона готовит. Понятно, что сейчас от ее помощи будет только вред. Уж лучше повременить с этим.

Мартона насадила мясо на четыре заостренных деревянных шампура и положила их над горячими углями между двумя вертикально стоящими камнями со специально вырубленными углублениями для одновременного размещения нескольких шампуров. Затем, вооружившись черпаком, вырезанным из козлиного рога, она зачерпнула какой-то отвар из плотно сплетенного сосуда и налила его в деревянные миски. Удобными щипцами, изготовленными из специально выгнутых палок, она выудила из этой суповой корзины отдавшие свое тепло кухонные камни и добавила вместо них новую раскаленную пару из очага, а потом принесла миски с похлебкой Эйле и Джондалару.

Увидев аппетитные луковички и другие корнеплоды, плавающие в наваристом бульоне, Эйла поняла, как сильно проголодалась, но не спешила приниматься за еду, решив посмотреть, как будет есть Джондалар. Он вытащил свой маленький столовый нож — острую кремневую пластину, вставленную в рукоятку из оленьего рога, — и подцепил им какой-то корнеплод. Отправив его в рот, он пожевал его и запил бульоном из миски. Достав свой столовый ножик, Эйла последовала его примеру.

Этот вкусный и ароматный суп приготовили на мясном бульоне, но мяса в нем не было, только овощи и необычный букет приправ. С удивлением Эйла отметила, что не может определить их по вкусу, хотя почти всегда узнавала все ингредиенты, добавляемые в еду. Вскоре им принесли зажаренное на шампурах мясо. Оно также имело необычный и очень приятный вкус. Эйле хотелось расспросить Мартону о приправах, но она сдержалась.

— А почему ты не поешь с нами, мама? Все так вкусно, — сказал Джондалар, насаживая на ножик очередной овощ.

— Мы с Фоларой недавно поели. Я приготовила еды с запасом, поджидая Вилломара. И видите, как кстати она оказалась. — Мартона улыбнулась. — Мне пришлось лишь разогреть суп да зажарить мясо зубра. Я заранее вымочила его в вине.

"Вот откуда этот странный привкус, — подумала Эйла, делая очередной глоток кисловатого красного напитка. — Похоже, его добавили даже в суп".

— Когда должен вернуться Вилломар? — спросил Джондалар. — Мне не терпится увидеть его.

— Скоро, — сказала Мартона. — Он отправился по торговым делам к Великому Океану, чтобы пополнить запасы соли и приобрести другие полезные вещи, но ему же известно, когда мы уходим на Летний Сход. И он наверняка вернется пораньше, если не будет особых задержек, хотя я уже пару дней, как поджидаю его.

— Ладуни из племени Лосадунаи рассказал мне, что они торгуют с одной Пещерой, которая добывает соль из горы. Они называют се Соляной горой, — сказал Джондалар.

— Целая гора соли? Надо же, Джондалар, а я и не знала, что в горах можно раздобыть соль. У тебя, наверное, накопилось множество диковинных историй, да только никто не сможет распознать, что в них правда, а что вымысел, — заметила Мартона.

Джондалар усмехнулся, но у Эйлы возникло явное ощущение того, что его мать сомневается в услышанном, хотя и не говорит об этом открыто.

— Сам я не видел ее, но склонен верить словам Ладуни, — сказал он. — У них было много соли, а живут они очень далеко от соленых вод. Если бы им приходилось выменивать ее на ценные вещи или отправляться за ней в дальние края, то, по-моему, они не стали бы пользоваться ею с такой расточительностью.

Джондалар вдруг широко улыбнулся, словно вспомнил что-то забавное.

— Кстати, о дальних краях, я должен передать тебе привет, мама, от одного знакомого тебе человека, встретившегося нам во время нашего Путешествия.

— От Даланара или от Джерики? — спросила она.

— И от них, разумеется, тоже. Они придут на Летний Сход. Даланар хочет уговорить кого-нибудь из учеников Зеландони вступить в их племя. В Первой Пещере Ланзадонии уже много народа. И я не удивлюсь, если им вскоре понадобится основать Вторую Пещеру, — сказал Джондалар.

— Думаю, он с легкостью найдет желающих, — заметила Мартона. — Очень заманчивое предложение. Ведь любой служитель Великой Матери окажется у них единственным, а значит, Верховным Ланзадонии.

— Но поскольку у них пока нет своей жрицы, Даланар хочет, чтобы Джоплая и Экозар прошли Брачный ритуал на Летнем празднике Зеландонии, — продолжал Джондалар.

Легкое облачко пробежало по лицу Мартоны.

— Твоя сводная сестра такая красивая молодая женщина, хотя ее красота и непривычна для нас. Молодые парни просто не сводят с нее глаз, когда она появляется на наших Сходах. Захочет ли она соединиться с Экозаром, когда может выбрать любого другого приглянувшегося ей мужчину?

— Нет, ей не нужен никто другой, — сказала Эйла. Мартона взглянула на нее и увидела пылкий оборонительный взгляд. Она слегка покраснела и отвела глаза. — И еще она говорила мне, что ей никогда не найти того, кто любил бы ее больше Экозара.

— Ты права, Эйла, — сказала Мартона, помолчала немного и, взглянув прямо ей в глаза, добавила: — Есть несколько мужчин, с которыми она не может соединиться. — Взгляд пожилой женщины скользнул по ее сыну. — Но они с Экозаром совсем… разные. Джоплая потрясающе красива, а он… в общем-то, не красавец. Однако внешность далеко не главное; порой она вовсе не имеет значения. А Экозар, видимо, добрый и внимательный мужчина.

Эйла поняла, о чем умолчала Мартона, сразу догадавшаяся, почему Джоплая сделала такой выбор; ведь "сводная сестра" Джондалара, дочь очага Даланара, любила мужчину, с которым ей не суждено соединиться. Ко всем остальным она относилась равнодушно, поэтому выбрала того, в чьей любви была уверена. И еще Эйла поняла, что легкое возражение Мартоны объяснялось ее личным восприятием красоты, а не статусных различий, как она боялась. Мать Джондалара любила все красивое, и ей казалось, что красивой женщине пристало соединиться с таким же мужчиной, но она понимала, что важнее все-таки внутренняя красота.