Это Хаос, детка!

До тех пор, пока не вмешался Хаос.

Великий Договор, ограничивающий богов в возможностях, хаоситы не подписывали. По разным причинам: кто-то зверел от одной мысли об ущемлении свободы, кто-то просто не знал о сходке, кто-то забыл прийти. В результате все они, пребывая в пределах Сотворенного, дополнительной подпитки не имели и к эгрегорам племен привязаны тоже не были. Это минус. Зато могли путешествовать где угодно, а пребывая в Хаосе, не испытывали иссушающей потребности вернуться обратно. Это плюс.

Сквернавца пригласить "забыли", и он жутко обиделся. Безусловно, он в любом случае отказался бы ставить свою подпись под бредятиной, но могли хотя бы открытку прислать — так, мол, и так, собираемся творить разумных существ, для чего заключаем следующее соглашение. Увы, ничего подобного проделано не было. Более того, несколько темных богов настойчиво посоветовали "позору общества" не мешаться под ногами и вообще валить в свой Хаос, пока цел. Месть последовала незамедлительно.

Сквернавец гвоздиком выцарапал на считающемся неразрушимом материале Темного Кристалла древнее проклятье из трех рун, тем самым необратимо нарушив сложнейшую структуру артефакта. Мощность темного Источника сразу упала на пять процентов. Не так много, если смотреть со стороны, однако равновесие немедленно пошатнулось, а последствия сего деяния сказывались до сих пор. И будут сказываться вплоть до мифического Конца Света, ибо богам легче сотворить новый мир, чем исправить существующий.

Боги Равновесия, изначально надеявшиеся не вмешиваться в управление мирозданием, были вынуждены постоянно отслеживать колебания энергетического фона. Темные маги обладали меньшими ресурсами и вынужденно полагались в сражениях не на мощь заклинаний, а на хитрость и коварство. Армии Света побеждали в прямых боях, шпионы Тьмы лгали, предавали и травили вражеских полководцев.

Короче говоря, весело в мире жилось, весело.

Аргус обоснованно считал тот давний поступок одного из богов Хаоса приведшим к многим бедам, и нелюбовь свою перенес на всех хаоситов. Как и многие темные. Причем лорду хватало мозгов не просто привычно поругивать того же Сквернавца, на каковое действие тот практически не реагировал, но вслух хаять его в таких выражениях… Защита Повелителя Боли пока что спасала Аргуса от последствий.

Гиацинт сильно подозревал, что везение лорда сегодня закончится.

Киллер, наоборот, появлению делегации обрадовался. За сегодняшний день он успел переделать массу дел и испытывал законное чувство гордости, которым был готов поделиться со всеми окружающими. Гостям он намеревался предложить дождаться возвращения хозяйки. Глядишь, отдохнут, переговорят со сбежавшей доченькой, успокоятся, и Наташе будет легче уговорить оставить будущую мамочку у себя. Лишний повод убедиться в его, Киллера, миролюбии и адекватности, что бы там ни говорили.

— Лорд Аргус, Первый Меч Повелителя Боли! — Громко объявил Гиациант, входя в зал. После чего быстренько отошел в сторону и спрятался за колонной.

— Входите, младшие, — бог уже отметил странную реакцию, вызываемую его улыбкой, поэтому ограничился легким кивком. — Великая Мать выполняет одну мою просьбу, пока не вернется, рулить ее владениями буду я. С чем пожаловали, гости дорогие?

— Великий, я требую вернуть свою дочь!

Гиацинт в ужасе прикрыл глаза и горько пожалел о своих скудных знаниях в боевой магии. Надо выучить построение щитов, надо. Аргус даже не поприветствовал Первого Убийцу, идиот. Глупый идиот. Он уже мертв, только не знает этого. Впрочем, Киллера больше заинтересовало слово "требую".

— Мне послышалось, или ты чего-то от меня потребовал?

— Я в своем праве, великий, — уперся Аргус. — Тирита еще не прошла посвящения ни одной из сил, она несовершеннолетняя. Только родители имеют право решать ее судьбу.

— Я мог бы посвятить ее Хаосу, — меланхолично заметил Киллер. Не то чтобы он действительно собирался проводить такие эксперименты, просто хотел разговор поддержать. Из остатков вежливости.

— Нет! — раненым овцебыком взревел лорд. — Я не позволю осквернить ее прикосновением безумной силы.

— Угу. — Киллер помолчал, затем поинтересовался у Гиацинта. — Что я там твоей хозяйке обещал, напомни.

— Вы обещали никого не убивать и не позорить ее имя, — из укрытия просипел помощник.

— А, тогда нормально.

В зале внезапно повеяло холодком. Никакой магии, не изменился фон сил, даже аура у бога осталась прежней. Только на троне уже сидел не человек — смерть. Сгусток чего-то древнего и страшного, презирающего любые запреты, несущего смерть и разрушение всему, до чего сумеет дотянуться в своей бессмысленной жадности. Первый Убийца остался внешне все таким же вот мужчиной лет тридцати, в простой одежде, с худым обычным лицом, вот только инстинкт настойчиво советовал убираться от него подальше.

— Мне очень давно никто не хамил, и сейчас я нахожусь в некотором затруднении, — прошелестел по залу тихий голос. — Поэтому твою участь я решу позднее. Остальные ответят за слова господина прямо сейчас…

Агрус исчез, свита тоже. Первый Убийца резво вскочил на ноги и пальцем поманил Гиацинта из того угла, куда забился испуганный крылатик.

— Сколько здесь детишек подросткового возраста?

— Д-двадцать один, о великий!

— И свитских тоже почти два десятка. В таком случае, как говорил один мой старый знакомый: "Смертельный турнир начинается!"

История не донесла до потомков подробностей речи, произнесенной Сквернавцем в городском порту. Многочисленные хронисты, пытавшиеся составить точную картину Явления Зверя и последовавших за ним беспорядков, признавали фрагментарность и приблизительный перевод добытых текстов. Каноническим считается "Вольное изложение грузчика Евстафия", по понятным причинам запрещенное к чтению несовершеннолетним и лицам с тонкой душевной организацией. Впрочем, гриф "перед прочтением помолиться" относится ко всем материалам по данному вопросу.

Если вкратце, Сквернавец очень живенько описал ожидающую грешников картину Страшного Суда, подкрепив ее парочкой взятых из собственного прошлого образов. Качественные иллюзии оказали ожидаемое воздействие. Наполнявшая порт толпа замерла в ужасе, прислушиваясь к словам разошедшегося проповедника, который со всем пылом убеждал люд покаяться и припасть к стопам Великой Матери (Сквернавец очень удачно подключился к мозгам проходившего мимо жреца и скачал нужный словарный запас). Новое занятие увлекло бога, он даже слегка сжульничал со временем и вместо предполагаемых десяти минут потратил целых полчаса, убеждая паству по-хорошему сходить в храм.

К сожалению, прибывший корабль, перевозивший объекты его непосредственного интереса, уже швартовался у причала. Бог спрыгнул с телеги, с которой распинался перед обалдевшими смертными, и целеустремленно заскользил в сторону пирса. Позади люди медленно начинали отходить от шока, в толпе послышались истеричные выкрики. В сторонке били стражников, одна бабка громко кричала о небесной каре и двухголовом теленке в сарае. Откуда-то возникли крики "долой царя" и "вся власть Великой Матери". Сквернавец довольно улыбнулся.

У сходней стояли двое — демон огня в человеческой ипостаси и высшая ангелица с укрытыми иллюзией крыльями. Они несколько растерянно оглядывались по сторонам, женщина трогательно прижималась к плечу друга. Хаосит от нахлынувших чувств глубоко вздохнул, метко сплюнул на пробегавшую кошку и с широкой улыбкой подошел к клиентам.

— Мне было видение, — вкрадчиво уведомил он парочку. — Насчет вас.

Мужчина рефлекторно положил руку на рукоять меча, не заметив приближения постороннего. Затем он с облегчением заметил мантию жреца Великой Матери, и только потом до него дошел смысл слов.

— Видение? Святой отец, неужели богиня ответила на наши мольбы?

— Ну, типа того, — туманно ответил священник. — Вы скажите, чего вам надо, а я сделаю. Отойдем в сторонку, а то местные чего-то волнуются…