Предсказанная

Двигалось явление природы очень быстро, но столь плавно и величественно, что Анне казалось — оно неподвижно. Это каменные истуканы вдруг забегали, засуетились при виде смерча. А он гордо возвышается над Кладбищем главным памятником забытым богам.

Потом Анна вскрикнула и зажала себе рот рукой. У смерча прорезалось лицо: оскаленная пасть с белой пеной на клыках и багрово-красные яростные глаза. Лицо это кривилось в тошнотворной злобной усмешке, не отрывая взгляда от девушки. Свист ветра — дикий хохот. Под этим взглядом Анна почувствовала себя мошкой, крошечной блохой на теле великана. Кто она такая — безмозглая девчонка, не способная разобраться с любовником, и имеет дерзость стоять перед лицом истинного властителя здешних мест?! Собственная наглость показалась смешной и противной. Мгновение ей владело желание упасть на колени, зарыться в черный прах и ничего не видеть и не слышать. Закрыть глаза, прикрыть голову руками, спрятаться…

Потом в груди кольнуло ущемленное достоинство. Анна гордо вскинула голову, с вызовом глядя в глаза демона. «Ну-ка, давай, пугай!» — мысленно сказала она. — «Давай, вперед! Колонна бессмысленная лупоглазая!». Страх чуть отступил, но остался — в бессильных руках, в подгибающихся коленях. Но этот же страх и заставлял стоять ровно, не отводя взгляда. Тело упиралось — ему хотелось бежать. На спине выступил холодный пот, кишки словно намотали на вертел. Анна заставила себя не шевелиться. Упрямо вздернутый подбородок, презрительная ухмылка на губах. Подходящая поза, чтобы встретить стихию, которая грозится тебя уничтожить.

Флейтист встал рядом, положил руку на плечо.

— Не бойся, Анна. Смотри — это только жадная и тупая сила. Она может растоптать, но не умеет договариваться. Она ничто перед тобой.

— Нифига себе — ничто, — повела плечами Анна. — Расплющит и не заметит…

— Не расплющит. Нас опять хотят куда-то загнать. Рискнешь остаться со мной здесь?

— Конечно!

Предложение было более чем лестным. Страх перед злобной стихией как рукой сняло. Ей, видимо, и сняло — той, что Флейтист прижимал ее к себе. Очень внушительная была рука, тяжелая и крепкая. Анна поудобнее устроилась, вписываясь плечом спутнику под мышку. Рост у него был для этого вполне подходящий — головы на полторы выше.

— Ничему не верь и ничего не бойся, — сказал он.

— И ничего не просить?

— «Никогда ни у кого ничего не просите…»

— «Особенно у тех, что сильнее вас», — закончила цитату Анна и рассмеялась — так складно вышло. — А жена ругаться не будет?

Флейтист ехидно хмыкнул, прикусил губу, глотая какой-то нелестный для Анны ответ. Потом отрицательно покачал головой.

— Более чем уверен, что никаких проблем ни у меня, ни у тебя не возникнет. Уж точно — не с Софьей и не из-за меня.

— Хорошо быть таким уверенным…

— Преимущество разумного выбора, — ответил на незаданный вопрос Флейтист. — Слушай. Оно уже совсем близко.

Предводитель вскинул левую руку ладонью вперед, и в полутьме четко обозначился мерцающий барьер. Теперь они с Флейтистом были прикрыты невидимым щитом. По краю его вспыхивали голубоватые огоньки. Пепел, поднятый ветром, налетал на щит и опадал вниз. Преграду нельзя было ощупать, проверить на прочность, но Анна верила в то, что этот барьер не сломить никому.

Верить в иное означало «не верить Флейтисту». Он сам предложил остаться. Значит, все рассчитал, и решил, что — можно. Он все время заставлял Анну быть осторожнее, пугал и тыкал носом в каждую ошибку, теперь же сам предложил остаться. Так стало быть полностью верил в то, что сможет защитить свою подопечную. Если он — мудрый, расчетливый — точно знал, что все кончится хорошо, Анна не собиралась волноваться.

— Смер-рр-ртные, — разобрала Анна низкий, почти на уровне инфразвука, рык.

— Пошлое начало, — фыркнула она. — Что ли мы книжек не читали, страшилок не смотрели?

— Мы смотрели и читали. Оно — нет. Как может, так и выражается.

— Покоритесь или уничтожу…

— Ну, допустим, покоримся, — звонко крикнула Анна, задрав голову. — И чего тебе надо?

— Дор-рогу…

— Отойти, что ли? — шепотом спросила Анна. Флейтист отрицательно покачал головой.

— Дай мне дор-рогу в свой мир-р… — глухой рокот.

— Неслабые у тебя запросы, дядя! — крикнула Анна. — Нам такие не нужны!

Страха уже никакого не было, только удивление — вот надо же, огромная штуковина, морда страшная, мощь невообразимая, и ума при этом вовсе нет. Что оно думает? Что Анна проникнется требованием до глубины души и сделает то, что просят? Только этого вот «чудовища вида ужасного» в мире Анны и не хватало для полного счастья. В придачу к эпидемиям, террористам, экологическим катастрофам и прочему дерьму, которого на Земле было в избытке. Девушке даже на мгновение не могло прийти в голову, что на подобное предложение можно согласиться. Да лучше пусть раздавит в лепешку… Смерть ни капли не страшила. Мгновение или два боли, дальше — либо небытие, либо что-нибудь интересное, доселе не виданное. Так чего бояться?

— Нагр-ражу… щедро… бессмер-ртие..

— Спасибо, не надо!

— Пр-роси… чего хочешшш…

«Свали куда подальше», — едва не сказала Анна, но вовремя прикусила язык. Могли и счесть за просьбу, а потом потребовать выполнения обязательств. Здесь, судя по недавнему препирательству Флейтиста с хозяевами башни, к словам относились серьезно.

— Ничего не хочу! И ничего не дам!

— Умр-рете все, — оскалилась громадная пасть, в которую можно было запихнуть типовую московскую пятиэтажку.

Стена пламени ударила в щит, на мгновение он стал темным и непрозрачным, и Анна увидела его целиком. Половинка яйца, накрывшая обоих куполом. Тонкая, словно целлофан, но удивительно прочная. Пламя — струя, которую выдохнул гигант, — стекло с него густыми струями. Пепел впитал «напалм» без следа. Анна покосилась на Флейтиста, тот чуть улыбался. «Ничего страшного», — поняла девушка.

— Значит, умрем! А ты так и останешься тут!

Сверху на них обрушилась груда пылающих булыжников. Девушка невольно втянула голову в шею, словно это могло защитить. Но купол вновь их спас. Флейтист ни на мгновение не изменился в лице. Защита держалась, и все было прекрасно. Анне очень хотелось показать торнадо язык или покрутить пальцем у виска. Страшно уже не было. Словно глупый детский аттракцион «комната страха». Пугают — а почему-то смешно.

— Смер-рр-тные… — разочарованный яростный рев.

— Сейчас у него кончится словарный запас, — предупредил Флейтист. — Или запас терпения…

Вихрь взвился до небес, хотя казалось, выше уже некуда. Жуткий вой, стена пепла ударила в прозрачный купол, который удерживал Флейтист. Багровые раскаленные угли скатились с купола. В лицо ударило жаром. «Будем отходить», — шепнул предводитель, но тут вдруг все прекратилось. Неожиданно посветлело, смерч опал, завившись кольцами, разошлись тучи. Там, где недавно нависал гигантский столб, теперь не было ничего. Анна опустила взгляд. Кольца смерча превратились в кольца тела гигантской черно-алой змеи. А вот торс у нее был условно-человеческим. Женская грудь, корона длинных волос из пламени, условно обозначенные на лице-маске глаза и рот. Длинные руки заканчивались когтистыми лапами.

Девушка прикинула размеры. Головой змеюка как раз достала бы до третьего этажа обычного жилого дома. Еще этаж — пряди пламени, вздыбленные и развеваемые невидимым ветром. Змеиное тело толщиной с хорошую водопроводную трубу. Все признаки гигантомании были налицо. Анну посетило большое, качественное deja vu. Где-то она все это уже видела. Если не в точности такое, то удивительно похожее.

— Иллюстрация Вальехо…

— Ты суровый критик, — улыбнулся Флейтист.

— Это у них отсутствие вкуса. Тотальное, причем.

— Вы бесстрашны, — раздался сладкий голосок. — Мы испытывали вас, ибо чтим героев, но презираем трусов. Сейчас же я вижу, что вы — достойные из достойных. Многие приходили на эти земли, но никто не был столь отважен.

— Спасибо, уважаемая! — ядовито ответила Анна. — Мы тоже безмерно счастливы, что вам понравилось, что нам понравилось ваше шоу.