Страница 5 из 13
Деньги у него оказались мелкими купюрами. Он ловко их пересчитал и предложил Ольге проверить результат. Но сделать это не удалось. К ним подошел серьезный работник магазина и предложил немедленно выметаться вон. Его магазин не место для подобных операций.
Ольга не сочла нужным пересчитывать деньги – она ведь внимательно наблюдала за тем, как их пересчитывал мужчина.
Для того чтобы оплатить такси, доставившее ее по указанному ей адресу, Оле не хватило ста рублей, хотя она выгребла из кошелька все, вплоть до последней копейки. В большой пачке денег, которую она выменяла, было всего двести рублей – снизу и сверху. Остальную часть составляли ловко нарезанные бумажки…
Квартиру, в которую она поднялась, рассчитывая на любовь и сочувствие, занимала пожилая супружеская пара, встретившая ее с большим подозрением и обругавшая последними словами ее и всех шляющихся сюда воровок и проституток. В ушах долго звенел истерический вопль о том, что никакой Анатолий здесь никогда не жил и не живет. А если она еще раз к ним заявится, они вызовут милицию и спустят ее с лестницы. Так за один день она поумнела.
В полной прострации Ольга вышла на шоссе и долго стояла, не замечая, что мокнет под дождем. Несколько раз останавливались машины, но, услышав, что у нее нет денег, водители тут же срывались с места. Один раз какие-то наглые сосунки предложили ей рассчитаться натурой, и она испуганно шарахнулась в сторону. Девушка уже всерьез задумалась о том, каким доступным ей способом свести счеты с жизнью, когда остановилась Наталья…
Ясное дело, бросить ее на произвол судьбы подруга не могла. Учитывая, что в собственной двухкомнатной квартире Наталья является изгоем – по сути, днем обитает на работе, вечером на кухне, – Ольге там места не было. Размещать девушку на лоджии не хотелось. Спальня изначально была оккупирована Борисом. Наталья ходила там на цыпочках – муж допоздна работал за компьютером. Вторую комнату со своим компом застолбил Лешик. Оба взрывались, если Наталья им мешала. Она ценила в своих мужчинах эту работоспособность и отрывалась по полной программе, только когда они были свободны. Особенно по утрам.
Звонок мобильника явился толчком к разрешению проблемы:
– Натуся, ты где находишься? Целый час тебе домой названиваю! Документы привезла?
– Я как раз за ними еду, – мигом отозвалась Наталья. – Машина капризничала. Все твое упрямство. Не даешь возможности сменить…
– Хорошо. – К чему это «хорошо» относилось, подруга не поняла. – Меня к ужину не жди. Ложись спокойно спать. Я в Кашире. Вернусь поздно.
Словом, она развернулась и повезла найденыша на дачу, рассудив, что пару дней Ольга вполне сможет там прожить. Пока не удастся приобрести ей билет домой. Согласия на эту задумку у Ольги не спрашивала. Не имело смысла. Девушка была бесконечно счастлива – перестала реветь и переключилась на изъявления благодарности и обещания вернуть деньги, как только, так сразу…
Наталья человек суеверный. Почему ей пришло в голову впутать мнимую неисправность «Ставриды» в качестве дополнительного аргумента к длительному спору супругов Кузнецовых о ее замене на настоящую иномарку, непонятно. Так или иначе, «Ставрида—Таврия» обиделась, но добросовестно въехала на дачный участок и только там заглохла. Подруга глубокомысленно постояла над открытым капотом, с легким удивлением разглядывая содержимое, и с удовлетворением отметила, что как всегда права – машину давно пора менять. Этим выводом не могла не поделиться с мужем по телефону еще раз. Пусть знает, каких трудов ей стоит доставить его документы домой. К сожалению, реакции Бориса она не услышала. Едва со слезами в голосе проорала, что машина опять заглохла на даче и сама она вынуждена теперь добираться электричкой, как кончилась зарядка.
Выгрузив Ольгу, раскрыла недра холодильника, убедив девушку, что голодная смерть ей не грозит. Торопливо выдала чистое белье, кипу детективов и велела устраиваться по своему усмотрению. Больше всего Ольга обрадовалась книгам – сказала, что все равно не заснет. Наташка хмыкнула, достала снотворное и дала указание считать таблетку леденцом. Запивать фенозепам водой не следует.
Простившись, она подхватила документы и рванула к соседям, находившимся в отпуске, с просьбой – подкинуть ее до станции.
Ее подкинули почти до дома. Алла собиралась в Москву утром, но раз Наталья свалилась на голову, почему бы не поехать с вечера, тем более есть что обсудить по дороге. На даче-то «лицом к лицу лица не увидать».
Когда машина остановилась у станции метро, обе дамы пожалели: не все темы были исчерпаны. Домой Наталья вернулась почти в десять часов вечера и получила нагоняй от сына: в ее годы давно пора поумнеть. Шляться неизвестно где – сумасбродство. Следовало хотя бы поставить в известность членов семьи. Наташку задел намек на возраст, но она нашла в себе силы лишь слабо огрызнуться. В том плане, что каждый сходит с ума по-своему. Ее мобильник – тоже. Лешик сухо сообщил, что звонил отец, было плохо слышно, но главное он понял – ждать его не стоит.
В эту ночь Наталья спала, что называется «без задних ног». Проснулась в том положении, в каком и заснула. Пробуждение было ранним и ужасным: Борис начал орать прямо с порога спальни. Мог бы и не орать, поскольку подруга и сама сразу догадалась, что не все в порядке. Из-за спины мужа выглядывало насмерть перепуганное и несчастное лицо Ольги.
Разгадка этого явления была банальна: Борис Иванович из разговора с женой вынес только одно соображение: она с документами застряла на даче, поскольку машина неисправна. Водитель подкинул его прямо к садовому участку, благо по пути.
«Таврия» сиротливо стояла на отведенном ей месте. Третий час ночи не очень удобное время для выяснения причин ее неисправности, и Борис прямиком отправился в дом. Открыв ключом дверь, уверенно прошел на кухню. Немного подумал – не хотелось возиться с ужином, и отправился спать.
Проснулись они одновременно, когда Ольга завозилась во сне, пытаясь сбросить с себя одеяло. Ей стало жарко…
От крика она сорвала голос. Борис – ничего. Держался. В смысле, не осип. Хотя тоже вопил не в меру… Все, что ему удалось узнать из пришептываний Ольги – девушка из Архангельска, проездом в Архангельск через Видное и Туапсе на Москву… Дальше она смогла прошептать только одно слово: «Наташа…»
Этого вполне хватило, чтобы Борис окончательно озверел. На одном злом энтузиазме он устранил неисправность в «Ставриде», хорошо поставленным голосом государственного обвинителя велел Ольге выматываться из дома и садиться на заднее сиденье. И не приведи Господь обращаться к нему по какому-либо вопросу!
Ольге и в голову не пришло возражать. Она была перепугана до такой степени, что, не раздумывая, сиганула бы в пропасть, если бы поступило такое указание. Да и раздумывать было нечем. Проблески разума появились у девушки в тот момент, когда проезжали Видное – то место, где ее подхватила Наталья. Их хватило на то, чтобы принять важное решение – никогда не выходить замуж. Наталья не во всем права: может быть, все мужики действительно козлы, но среди них есть еще и другие звери. По большому счету, это она, Ольга, должна сочувствовать Наталье, а не наоборот.
В квартиру Борис вломился так, что Денька носом почуяла – проявлять радость от встречи с хозяином, пожалуй, не стоит. Не стоит и гостеприимно обнюхивать незнакомку, которая болталась сзади хозяина, как сосиска на веревочке. Самое благоразумное – рвануть в кухню и залезть под стол. Уже по дороге в убежище она поняла, насколько своевременно ее решение. В спальне разразился скандал! Через пару минут в кухню вбежал и Лешик, который спросонья никак не мог понять, зачем его разумная и любящая отца мать подсунула ему в кровать какую-то немую девку, специально доставленную для этой цели из Архангельска…
Никакие воззвания к разуму Бориса, никакие доводы так и не могли заставить его принять объяснения жены. Этим же вечером Ольга выехала в свой родной город с твердым намерением никогда больше его не покидать. Борис, получивший через неделю из Архангельска почтовый перевод на сумму стоимости железнодорожного билета, тут же отправил его назад, считая, что за такую сумму легко отделался от неприятностей, которые ему сулила малейшая задержка Ольги в Москве.