Пришельцы с небес

Здесь технику заменяли мускулы. «Буйвол» привязали канатами на кафедральной площади. Корабль занял ее почти полностью. Локланн сам проверил каждый канат. Поврежденная нога болела, но ходить было можно. Больше беспокоила правая рука — швы на ней болели сильнее самой раны. Лекарь предупредил его, чтобы он обращался с ней полегче. То есть сражаться придется левой рукой — никогда никто не должен сказать, что Локланн сунна Холбер был в сражении простым наблюдателем. Но, разумеется, он сможет драться только вполсилы.

Он потрогал поразивший его нож. Что ж, по крайней мере за свою рану он получил отличный стальной клинок. И… разве его владелец не сказал, что еще вернется за своим оружием? В этих словах было предзнаменование. Было бы неплохо устроить этому Руори перерождение.

— Капитан! Шкипер!

Локланн оглянулся. Его окликали Юй Красная Секира и Аллан сунна Рикар, люди из его дома. Они держали за руки молодую женщину в черном бархатном платье и серебре. Вокруг толкалась и выкрикивала разнообразные непристойности вооруженная до зубов толпа.

— В чем дело? — отрывисто спросил Локланн. У него было еще много дел.

— Эта девка, сэр! Красавица! Мы ее в порту нашли!

— Ну так кидайте ее в церковь к остальным — о! — Локланн покачнулся на каблуках, прищурившись. Зеленые глаза женщины не опустились под его взглядом. Она была действительно красавицей.

— Она все время вопила «Шеф, рей, омбро гран». Ну и я потом понял, что она, наверное, говорит «вождь», сказал Юй. — А когда она сказала «хан», я догадался, что она хочет видеть вас. Так что мы сами с ней не развлекались, — целомудренно заключил он.

— Аба ту спаньоль? — спросила девушка. Локланн ухмыльнулся.

— Да, — ответил он на том же языке, с акцентом, но вполне отчетливо. — Достаточно хорошо, чтобы понять, что ты зовешь меня на «ты». — Ее красивые губы сжались в тонкую линию. — То есть ты считаешь меня ниже себя, или своим богом, или своим возлюбленным.

Она вспыхнула, откинула голову назад (на ее черных как уголь волосах сверкнуло солнце) и ответила:

— Скажи лучше этим чурбанам, чтобы они меня отпустили.

Локланн отдал приказ на инглисском. Юй и Аллан отпустили руки. На руках женщины остались следы их пальцев. Локланн почесал бороду.

— Ты хотела видеть меня?

— Если ты — их вождь, то да. Я — дочь кальде, донита Треза Карабан. — Ее голос дрогнул. — На тебе его имперская цепь. Я вернулась от имени его народа спросить о твоих условиях.

— Что? — сощурился Локланн. В толпе кто-то засмеялся. «Непохоже на нее просить пощады», — подумал он. Ее голос звучал так же резко:

— Учитывая ваши потери в случае войны до конца и возможное ответное нападение на вас в ваших же землях, я предлагаю вам отпустить пленных и прекратить разрушения в обмен на денежный выкуп и гарантии безопасности.

— Октай… — пробормотал Локланн. — Только баба могла подумать, будто мы… — Он остановился. — Ты сказала «вернулась»?

Она кивнула:

— Ради моего народа. У меня нет официального права заключать соглашение, но фактически…

— Хватит, — оборвал он. — Откуда ты вернулась?

— Это не имеет отношения… — как-то нерешительно начала она.

Вокруг них было слишком много народу. Локланн выкрикнул приказы начать грабеж. Потом он повернулся к ней.

— Пошли на корабль, — сказал он. — Обсудим это.

Она на мгновение закрыла глаза, и ее губы шевельнулись. Потом она посмотрела на него — в этот момент он вспомнил пуму, которую как-то поймал, — и сказала:

— Пошли. У меня есть и другие аргументы.

— У всех баб есть, — засмеялся он. — Но у тебя они получше, чем у многих.

— Нет! — вспыхнула она. — Я не это имела в виду… Мария, не оставь меня.

Локланн двинулся вперед, прокладывая себе путь среди солдат. Она двинулась за ним.

Они прошли мимо свернутых парусов и подошли к спущенной с галереи лестнице. Сквозь открытый люк был виден пустой трюм с кожаными ремнями для рабов. На палубе дежурили несколько часовых. Они стояли, опираясь на оружие, в шлемах, и обменивались шутками. Видно было, что они взмокли от пота. Увидев Локланна с девушкой, они проронили несколько добродушно-завистливых замечаний.

Он открыл дверь.

— Видела когда-нибудь наши корабли? — спросил он. Внутри был длинный пустой кубрик, где находились только койки со спальными мешками. Потом переборки, разгораживающие каюты, что-то вроде камбуза, и, наконец, на самой корме, помещение с картами, столами, навигационными инструментами и переговорными трубками. Его стены так наклонялись Наружу, что, если бы корабль находился достаточно высоко, через застекленные окна, открылась бы целая, панорама. На полке, под сложенным оружием, стоял дерет вянный божок, четырехрукий и клыкастый. На полу был расстелен соломенный тюфяк,

— Капитанский мостик, — сказал Локланн. — И каюта тоже. — Он указал ей на один из четырех плетеных стульев и сам ввалился внутрь. — Усаживайся, донита. Хочешь чего-нибудь выпить?

Она седа в кресло, но ничего не ответила. Пальцы ее рук были скрещены и лежали на коленях. Локланн налил себе виски и первым же глотком хватил половину.

— У-у-ух! Потом доставим для тебя ваше, местное вино. Стыд и позор, что вы его перегонять не умеете.

Ее глаза поднялись и отчаянно посмотрели на него.

— Сенор, — сказала она, — заклинаю вас самим Карито, именем вашей матери, пощадите мой народ.

— Вот бы моя мать посмеялась, если бы услышала это! — сказал он и наклонился к ней. — Давай не будем тратить слов. Ты уже сбежала, но вернулась опять. Куда ты сбежала?

— Я… Разве это имеет значение?

Отлично, подумал он. Она начинает раскалываться. И сказал:

— Имеет. Я знаю, что на рассвете ты была во дворце. Я знаю, что ты убежала вместе с этими темнокожими чужестранцами. Их корабль отплыл около часа назад. Ты должна была быть на борту. Но ты вернулась. Так?

— Да, — задрожала она.

Он хлебнул еще и рассудительно сказал:

— Ну а теперь, донита, что ты можешь предложить еще? Ты бы не стала надеяться на то, что мы откажемся от лучшей части добычи и рабов просто в обмен на гарантии безопасности. От нас отрекутся все небесные королевства. Давай говори, что там у тебя, если хочешь купить нас.

— Нет… у меня ничего…

Он дал ей пощечину. Голова Трезы дернулась от удара, и она вся съежилась. Он заревел:

— У меня нет времени играть в игры! Говори! Что привело тебя обратно? Если не скажешь — полетишь в трюм! Когда торговцы в следующий раз приедут в Каньон, они дадут за тебя хорошую цену! И оргонский лесник купит тебя себе в хижину, и монгский хан с удовольствием возьмет такую красавицу в свою юрту, и далеко на востоке, в Чай-Ка-Го ты сгодишься в публичный дом! Говори, и ты всего этого избежишь!

Она посмотрела вниз и неуверенно произнесла:

— Корабль иностранцев нагружен золотом кальде. Мой отец давно хотел перевезти свои богатства в более безопасное место, но не рисковал отправлять через всю страну караваном. Между нами и Фортлез д'С'Эрнаном полно разбойников, а такая огромная добыча — соблазн и для самих охранников. Капитан чужеземцев Лоханназо согласился перевезти сокровища в Ванавато — это около Фортлез. Ему можно доверять, потому что у его правителя большие виды на торговлю с нами и он приехал официально. Сокровища были уже на корабле. А когда появились вы, они взяли на корабль и тех женщин, что были во дворце. Но вы отпустите их? На судне вы найдете столько золота, что просто не сможете увезти!

— Октай… — прошептал Локланн. Он отвернулся от нее, сделал шаг, остановился и уставился в окно. Он почти слышал, как в его голове скрипят шестеренки. Это было похоже на правду. Во дворце почти ничего не было. Ну да, дамасская сталь и серебро и всякая всячина, но сколько всего нашли в соборе! Либо кальде при всем своем могуществе был не так уж и богат, либо он все припрятал! Локланн собирался заняться кем-нибудь из слуг и выяснить это. Но теперь в этом не было необходимости.

И все-таки надо и слуг… нет. Нет времени. При попутном ветре корабль легко убежит от любого воздушного судна. И сейчас может быть уже слишком поздно. Но если нет… Гм. С десантом не выйдет. Парашютистов на эту штуку не высадишь — слишком маленькая, да еще на месте не стоит… Стоп! Храбрец всюду найдет дорогу. Если пойти на абордаж? Зацепиться за верхний рангоут? Если при этом порвется такелаж — еще лучше: трос с грузом — прямой путь на палубу. Если крючья удержатся, штурмовая группа высаживается на верхушки мачт: Моряки эти, конечно, тоже ловкие ребята, но разве случалось им плыть под парусом в мериканской грозе в миле над землёй?