Страница 7 из 13
Сипота, зубная боль, мокрота в горле, обмолвки в церковном чтении, бред и метания больных, тоскливые мысли и тысячи мелких движений души и тела — все это проявление дьявольского могущества. Вот — монах: слушает чтение, а сам мотает вокруг пальца соломинку, — это дьявольские сети. Все, что мы говорим хорошего, — это от ангелов, а все дурное — от дьяволов. Так что бедный Рикальм признается, что он уже не знает, когда же и что сам-то он говорит. Дьяволов, — говорит Рикальм, — в воздухе — что пылинок в солнечном луче; более того, самый воздух есть род дьявольского раствора, в котором утоплен человек.
Злые демоны окружают со всех сторон человека, «как будто кто в море нырнул и окружен со всех сторон, снизу и сверху водой». «Количество бесов так же велико, как и число атомов солнца; в каждой складке жизни сидит демон. Ни в какое время и ни в каком месте человек не обезопасен от них». Почти боялись дышать, чтобы злой дух не вселился в тело.
В скульптурах и картинах, украшающих церкви Средних веков, дьяволы изображены в бесчисленных образах и видах, отразивших галлюцинации, которые преследовали монахов. Во время службы — сколько раз их видели — они кувыркались пред алтарем, лазили по хоругвям, играми в прятки между скамеек, катались по полу, висели с капителей, тушили свечи, опрокидывали лампады, подкладывали разные мерзости в кадила и даже подсовывали попу требник вверх ногами: вот до чего доходит их дерзость! Чтобы развлечь внимание молящихся, они вмешивались в священные песнопения, нарочно фальшивя и козлогласуя самым смешным образом, подсказывая хористам самые непристойные и позорные обмолвки, либо, на самом трогательном месте, возьмут, да и оборвут мехи у органа, и он, вместо величественного звука, пискнет, хрюкнет и замолчит. А тем временем демон Тутивилл собирает с уст молящихся каждую ошибку в чтении, каждый промах в произношении и вяжет из них узел, который он в свое время, в день судный, принесет и развяжет пред перепуганными душами. Девушек, одолеваемых грешными мыслями, и жен, не очень-то верных мужьям своим, демон-искуситель подстерегает у исповедальных будок, нашептывая из-за темных колонн коварные советы лгать духовному отцу, либо замолчать пред ним грех свой. Более того: бывало и так, что сам духовник, скрытый под капюшоном в глубине конфессионала, оказывался переодетым Дьяволом и вместо слов увещания и прощения приводил кающегося в смертный грех отчаяния, либо давал ему лукавые наставления, из которых истекал новый грех.
В «Золотой легенде» Лонгфелло Люцифер, одетый священником, входит в церковь, становится на колени, насмешливо удивляется, что домом Божьим слывет такое темное и маленькое помещение, кладет несколько монет в церковную кружку, садится в исповедальню и исповедует князя Генриха, отпуская ему грехи с напутственным проклятием, а потом уходит дальше «по своим делам». Грешники обычно терпели от дьяволов при жизни много меньше и даже иногда получали от них любезности.
Если судить по всем видимым признакам, по ужасу, объявшему человечество, то надо сказать, что Дьявол не разделяет с Богом власть над миром, а захватывает ее всю целиком. Повсюду Демон. Сатана торжествует. Прежде — только пугало, средство укрепления власти церкви — он становится теперь всемогущем господином, которого мир боится и старается умилостивить. «Молот ведьм», как и все книги такого рода, содержит в себе странное признание, что Дьявол завладевает миром, то есть, что Бог теряет его; следовательно, род человеческий, спасенный Иисусом, становится добычей Дьявола. «Жития святых» говорят ясно, что Дьявол быстро продвигается вперед. Подумайте, какой путь проделал он со времен евангельских, когда он считал счастьем поселиться в свиньях, до эпохи Данте, когда он, как настоящий богослов и юрист, заводит уже споры и тяжбы со святыми; а в заключении, унося душу противника, торжествующе хохочет и радостно спрашивает: «А ты и не знал, что я — великий логик?»
Мир в отчаянии. Как оборониться от Сатаны и его соблазнов? Как защититься от вечно, ежечасно подымающихся похотливых галлюцинаций, от тысяч издевающихся, смеющихся голосов, которые Сатана направляет против Бога? Каждая мысль — грех; девица, бессознательно вызывающая влюбленные вздохи юношей, грешит и уже этим одним, по мнению святого Киприана, теряет девственность. Женщина, которая прекрасна, бессознательно грешит, ибо вследствие красоты своей она уподобилась серпу, которым Сатана жнет свою жатву (Ансельм). Монах, которого демон отвлекает от креста, грешит, ибо вызывает бессилие в борьбе. Супруг грешит, если делу деторождения уделяет больше интереса, чем любви к Богу. Монахиня, моющаяся больше, чем два раза в месяц, грешит. Всюду грех, всюду вечное проклятие; одной мыслью, одним единственным поступком теряешь право на рай и попадаешь во власть Сатаны. Тому же, кто раз подпал власти Сатаны, спасения нет.
Церковь предлагает ряд средств для обороны от Дьявола. Крестное знамение не только прогоняло бесов, но и тушило пожары, утишало бури, излечивало больных, усмиряло диких зверей и совершало много других чудес. Большую силу имело также своевременное призывание Бога Отца, Иисуса, Девы Марии. Затем следовала святая вода. Черти почитали ее гораздо более жгучей, чем кипящая смола и расплавленный свинец адских котлов. Колокольный звон, как символ божественных служб, призывающий верующих к молитве или хоть религиозным размышлениям — злейший враг черта: он бежит куда попало, лишь бы не слыхать колокола. Поэтому колокольный звон прекращает бури, если они бесовского происхождения, и имеет много других благодетельных последствий. Мощи святых, восторжествовавших над всеми нападениями и кознями Сатаны, помогали бесчисленному множеству других святых добиться подобного же торжества, равно как некоторые папские грамоты, носимые в ладанках на шее или зашитые в платье, а также разные амулеты.
Довольно много предметов и в естественном мире, которыми можно воевать с чертом, так как он чувствует к ним острую антипатию. Из драгоценных камней таковы хризолит и агат — они обращают беса в бегство, и сапфир — он примиряет человека с Богом. Из растений — чеснок, мята и трава, называемая французами permanable: она дает силу повелевать демонами. Соли они также чрезвычайно боялись. В животном мире злейший враг их — вестник утра и восходящего солнца — петух. От крика его разбегается нечистая сила, хотя бывали случаи, что и не вся.
Однако жития множества святых, от малых и средних по самых великих, свидетельствуют, что арсенал всех этих надежных орудий оказывался состоятельным далеко не всегда. Попадались черти настолько дерзкие и бесстыжие, что, передразнивая угодника, повторяли слово за словом молитвы, которыми тот думал удержать их, и даже пели псалмы. Другие нагло издевались над крестом, хотя он обыкновенно обращает бесов в бегство. Третьи пускались в пляс и амурились под самым кропилом. Многие диаволы презирают экзорцизмы и совсем их не боятся. Словом: чем сильнее была защита, тем яростнее и упорнее становились их нападения.