Страница 4 из 14
Вот оно! Амбал Вышибала допустил первую ошибку. Увлекшись яростным избиением воздуха, он подпустил меня слишком близко. Успешно уклонившись от сокрушительного бокового в челюсть, я нырнул вплотную к Амбальему животу. Жестко захватил Вышибалу за предплечья, упер в живот правую ногу. Рванул всем телом Амбала на себя, падая на спину, и провел классический бросок. Этого Вышибала не ожидал – прием из арсенала дзюдо, меня же в узких кругах знали как рукопашника с упором на ручную ударную технику. Однако подниматься он не торопился! Вышибала был далеко не так глуп, как могло показаться вначале. Теперь он рассчитывал сделать меня в партере (как вольник и тяжеловес, он имел завидное преимущество), ждал, когда я брошусь к нему – лежащему и почти поверженному. Молодец, Амбал! Я сделал обманное движение, рванул вперед и тут же отпрыгнул в сторону. Вышибала купился на этот номер, вскинул ручищи. Но я был уже у него в тылу. Тем не менее Амбал не дал мне оседлать себя и тут же вскочил на ноги.
И опять он меня удивил! Не так уж он и выдохся, хитрит, гад. Получив тяжелый удар в область сердца, я по инерции успел хорошо ответить, ощутимо ткнув Вышибалу в печень. Это не позволило ему разделаться со мной, пока я приходил в себя после удара в грудь; вальс продолжался.
Раунды и отдых бойцов в «Русском поединке» не предусмотрены, поэтому теперь каждый из нас вырабатывал последние резервы. Амбал дышал как загнанная лошадь и передвигался вяло, хотя взрывной силы в нем было еще немало, он надеялся поймать меня на сокрушительный нокаут ударом в челюсть или на борцовский захват за шею. Я же успел восстановиться после удара и был еще достаточно свежим – на занятиях в учебке и на полигоне и не такое выдерживал. Потанцуем еще!
Я кружился вокруг него, все чаще доставая по корпусу и по лицу. Удары несильные, однако они лишают Вышибалу душевного равновесия и провоцируют на неосторожности, а я на это и рассчитываю.
Но получил я не то, чего ожидал. Рассвирепев после очередного тычка, рассекшего ему бровь, Амбал резко выдохнул, прижал мои локти к бокам и что есть силы боднул своей чугунной башкой прямо в физиономию. Я успел откинуть голову, но бритый Амбалий калган все же вмялся мне в нос и губы. Во рту появился неприятный солоноватый привкус, слава богу, зубы уцелели. Все, Амбал Вышибала! Я думал, ты нормальный мужик, а ты оказался подонком! Теперь не обижайся!
Уходя нырком под Амбалью правую, посланную в мой подбородок в надежде завершить нокаутом «комбинацию», я ткнул гада под кадык. Правилами такие удары не возбраняются, к тому же я дозировал свой удар. Амбал не ждал такого ответа, он булькнул, икнул и «поплыл». Мне осталось лишь провести классический боковой по открытой челюсти... Нокаут!
– Не узнаю тебя, парень. – Толя выглядел недовольным. – Надо больше тренироваться, иначе окончательно потеряешь форму.
– И часто этот Вышибала берет на калган[3] ? – спросил я, массируя уставшие мышцы.
– Первый раз. – Говор был недоволен сегодняшней встречей. И разочаровал его, как видно, не только я.
– Все нормально, Толя. – Я попытался успокоить президента «Русского поединка». – Он мне только губы слегка расквасил...
– С ним разговор будет отдельный, – твердо произнес Анатолий Алексеевич. – Пересчитай, здесь ровно пять кусков «зеленью».
– Спасибо, Толя...
– И тебе спасибо... Ты все-таки молодец.
Щенок, благополучно проспавший весь мордобой под Толиным столом, вылез на середину кабинета, зевнул. Затем расправил лапки, присел и сделал лужицу.
– И ты тоже молодец! Во какую лужу нарисовал... – Анатолий Алексеевич нагнулся и погладил юного художника по лохматой спинке.
Покидая Дворец спорта, я снова столкнулся с мощным парнем-секьюрити. И хорошо, а то я ведь совсем позабыл о нем. Он молча топтался около дверей, не решаясь, видимо, напомнить о моем обещании.
– Без проблем, братан. – Я сам подошел к нему и вручил обещанные пятьдесят баксов.
Тот, кивнув, не очень внятно выразил благодарность.
– Господин Гвардеец! – услышал я, открывая дверцу «Мерседеса».
– В чем дело? – обернулся я и увидел шустрых ребят с видеокамерами и фотоаппаратами. – А вот снимать не надо! – вежливо попросил я их, и они заметно сникли.
– Простите, пожалуйста! – зачастил самый шустрый из них, а остальные навострили уши. – Вы уже не первый раз побеждаете в «Русском поединке» противников, значительно превосходящих вас по росту и весу, побеждаете чемпионов европейских соревнований. Откуда вы взялись, господин Гвардеец, и где таких готовят?
Вот настырный размундяй. Сказал бы я тебе! Дожидайся...
Пятая отдельная гвардейская бригада специального назначения воздушно-десантных войск[4] . Вот так, ребята! И помимо Зимина Игоря Васильевича там таких гвардейцев немало...
Женщина в белом
– Девушка, вы не меня ждете?
Рита обернулась – перед ней стоял среднего роста, рыхловатый шатен, вызвавший у нее жгучую неприязнь. Толстые короткие пальцы мужчины были украшены синими татуированными перстнями. Рита не разбиралась в толкованиях татуировок, но то, что этот субъект провел не один год жизни в местах лишения свободы, не вызывало у нее сомнений.
– Нет, вы ошиблись, – коротко, стараясь говорить без акцента, произнесла женщина и отвернулась.
Шатен не торопился уходить. Он продолжал стоять рядом с Ритой, ощупывая ее с головы до пят крохотными наглыми глазками. Так продолжалось около минуты.
– А по-моему, все-таки меня, – наконец проговорил татуированный все тем же хамским тоном. – Вас зовут Рита?
Женщина вяло повернула голову. «Ну здрасьте! С кем только не приходится контачить...»
– Так Рита или нет? – уже более нетерпеливо переспросил шатен, решив, что действительно обознался.
Женщина еще не совсем привыкла зваться Ритой.
– Да, я Рита... – чуть помолчав, отозвалась она и, стараясь не смотреть в лицо собеседнику, уточнила: – Вы сами по себе или кого-то представляете?
– Я от Арбитра, по уговору с нашим калининградским знакомым. Есть там такой Генрих Георгиевич. Слыхали, нет?
Да, придется ехать с этим дегенератом. Ничего не поделаешь, Генрих подписался под это дело с ее согласия.
– Тогда едем. – Рита тряхнула аккуратно подстриженными короткими волосами и подняла с асфальта спортивную сумку. – Прошу вас, давайте в дороге помолчим. Я устала после перелета и неважно себя чувствую.
– Как хотите, – пожал плечами шатен, открывая дверцу иномарки.
«Старается без акцента говорить, сучка чухонская, – думал он. – „Давайте помолчим...“ Тварь белесая. На хрен она нужна Арбитру?»
Красавец мужчина с атлетической фигурой и благородной сединой на висках обаятельно улыбался. Затем сделал неуловимое движение рукой, нанеся в воздухе резкий рубящий удар. Брови его нахмурились, нижняя челюсть выдвинулась вперед – он моментально приобрел агрессивный, даже пугающий облик. Затем мужчина столь же неожиданно шагнул назад, расслабил мышцы круглого лица, ухарски гикнул, ухмыльнулся в тридцать два зуба, хлопнул в ладоши и... исчез.
Нельзя сказать, что общение с собственным зеркальным отражением было любимым занятием Егора Альбертовича Кононова, тем не менее, оставаясь в одиночестве, он иногда подолгу общался с полуметровым стеклом. Известный предприниматель и меценат, независимый депутат Государственной думы, друг спортсменов и актеров кино, Егор Альбертович был просто обязан заботиться о своей внешности и нравиться другим. А в первую очередь он должен нравиться самому себе. И это у него получалось неплохо.
Телефонный звонок не был для него неожиданностью, напротив – он ждал его уже минут двадцать.
– Егор Альбертович! – услышал Кононов в трубке голос Геры Кохана, личного депутатского помощника. – Я из аэропорта! Встретил нашу знакомую. Куда теперь ехать – к вам или в гостиницу?
3
Взять на калган – нанести удар головой (термин рукопашников).
4
Здесь и далее названия вымышленные.