Ангелы во брони

– Они уходят! Почему вы молчите? – спросил непривычным для него взволнованным голосом Богданов.

Майор и в самом деле молчал, и лицо у него было окаменевшим, он вспомнил старшего лейтенанта из комендатуры. Был ли тот в сговоре с кем-либо или парня подставили?

– Отбой, Максим! – Командир отдал наконец команду, которую Богданов никак не ожидал услышать в данный момент. – Эти ребята-менты скорее всего понятия не имеют, кого и что охраняют. В своих стрелять нельзя... Я двоих из этих омоновцев знаю, один из них раньше в ВДВ служил, неплохой парень. Да и второй.

Рядовой Богданов молчал. Не произнес более ни слова и его командир, пока автоколонна не скрылась за поворотом. Насчет знакомства с двумя охранниками-омоновцами Водорезов солгал.

– Через полтора месяца дембель, и забудешь ты все, Богданов, как страшный сон, – подвел итог Николай. – Пойдешь в свой цирк работать, людей веселить... Главное, одно сможешь говорить не лукавя – в своих не стрелял...

Часть первая

Приказано – найти и...

Спустя некоторое время после описанных выше событий

1

– Богданов! Кизилов! На выход!

Голос прапорщика, старшего по восьмому корпусу областного следственного изолятора, был, как всегда, начальственным и не терпящим возражений. «Тон прямо-таки генеральский!» – в который раз мысленно отметил Максим Богданов, поднимаясь со своего койкоместа.

– Подождешь, цырло! – отозвался в распахнувшуюся кормушку Руслан Кизилов, сокамерник Максима. – Вот, гадство, ни свет ни заря поднимают! – При этом совсем не в тон подмигнул Руслан Максиму.

– Цырле делать нечего, вот он и орет, – как ни в чем не бывало ответил Максим.

Между тем дверь камеры медленно открылась, и прапорщик скомандовал:

– Без вещей на выход! Соблюдать дистанцию!

– Всем цырлам привет! – усмехнулся Руслан, выходя в тюремный коридор.

Там обоих арестантов поджидал усиленный спецконвой. Помимо пожилого и низкорослого корпусного с генеральскими амбициями, еще были четверо здоровенных вертухаев в бронежилетах и с дубинками, кинолог с ротвейлером без намордника и лейтенант с красной повязкой дежурного помощника начальника СИЗО. Руслан и Максим вышли в коридор, соблюдая уже заученную дистанцию, встали к стене, широко расставив ноги и вытянув вверх руки ладонями вперед. Один из вертухаев провел обыск, ротвейлер, в свою очередь, довольно-таки флегматично обнюхал заключенных.

– Ничего запретного и не дозволенного внутренним уставом! – доложил лейтенанту закончивший обыск сержант.

– Наручники! – отдал команду офицер.

– Э, красноперые, может, без этого сегодня?! – тут же подал голос Руслан, не успели конвойники заковать обоих в браслеты.

– Разговорчики! – буркнул лейтенант.

– Нет, в самом деле! – поддержал Руслана Максим. – А то у нас руки все время затекают и представление потом не удается! Вам от вашего же начальства нагорит.

– Молчать, циркач! – Это вновь подал голос пожилой низкорослый прапорщик.

– Мужики, вы нам в самом деле перед выходом только руки портите! – продолжил Максим. – Если так дальше будет, то и вовсе без маховиков останемся, цирку – звездец, начальство разозлится... Не верите, у врача спросите.

Лейтенант поиграл дубинкой, точно намеревался проехаться Богданову по почкам, но делать этого не стал.

– Цырики, людьми будьте! – вновь взял слово Кизилов. – Сами ведь на представление ходите!

– Решайте, лейтенант. Вам их до «цирка» везти! – прервал образовавшуюся паузу корпусной.

Его сегодня в «цирк» не брали.

– Ладно, – смилостивился лейтенант. – Но если хоть один дернется или я что-то не так пойму, подстрелим обоих.

– И «звездец» цирку! – улыбнулся Руслан.

– Руки за спину! Вперед! – скомандовал лейтенант.

Перед выходом в тюремный двор, где Руслана и Максима уже ждал автозак, обоих ареснантов вновь поставили к стене, а лейтенант получил у дежурного пистолет Макарова с полным боекомплектом. Двое вертухаев, в свою очередь, вооружились автоматами. Ротвейлер же с кинологом остались в тюремном здании. Затем вертухай-автоматчик вышел во двор, подошел к автозаку, распахнул его дверь и встал рядом с оружием на изготовку.

– Бегом на полусогнутых! – скомандовал лейтенант.

Максим и Руслан поспешно выполнили приказ, точно зайцы, рванули из корпуса во двор, к автозаку. Причем настолько поспешно, что более крупный Руслан сбил Максима с ног и сам при этом оказался на асфальте тюремного двора.

– Быстро встать! – скомандовал лейтенант, направив на спутавшихся ногами Максима и его напарника пистолет.

Лейтенант стоял на приличном расстоянии, но вдруг нога поднимавшегося с асфальта заключенного Богданова мгновеннно ударила по пистолетному стволу, в долю секунды обезоружив лейтенанта. Следующий удар лейтенант получил по коленям и оказался на асфальте. Со стороны казалось, что Богданов превратился в стремительную комету или человека-паука, столь молниеносно он обезоружил лейтенанта. Руслан, в свою очередь, не сплоховал, тут же поймал выбитый пистолет и почти не целясь выстрелил в автоматчика, стоявшего у автозака. Пуля попала в бронежилет. Этого оказалось достаточно, чтобы вертухай выронил оружие и, точно сбитая кегля, отлетел, впечатавшись затылком в крыльцо проходной. Следующим выстрелом, также попавшим в защищенную броней грудь, Руслан отшвырнул второго автоматчика, оружие которого успел перехватить Максим. Со стороны это и впрямь был «цирк» – пуля прошла в нескольких сантиметрах от плеча Максима. Третий вертухай оказался не робкого десятка и, несмотря на то что в руках Богданова уже был автомат, попытался атаковать арестанта своей дубинкой. Максим с легкостью блокировал удар и нанес ответный, заставив третьего вертухая приземлиться рядом со вторым. После этого Богданов дал короткую очередь в воздух, отбив у остальных служителей СИЗО всякое желание геройствовать. Руслан, точно куклу, вышвырнул из водительской кабины шофера, довольно-таки многокиллограммового парня, вскочил за руль и дал задний ход. Максим тут же оказался рядом с Русланом, и грузовик на полном ходу влетел в запертые тюремные ворота, беря их на таран...

– Лейтенант! Во-первых, вы были обязаны заковать обоих в наручники! Во-вторых, к автозаку они должны были двигаться по очереди, а не вместе! В-третьих... Ворота надо было заменить! Эту ветошь и «Запорожцем» протаранить можно было!

Последнее гневное замечание начальства относилось сразу ко всему руководству СИЗО, топчущемуся возле покореженных и вынесенных, что называется, с «мясом» тюремных ворот.

– Ладно, сынок... – успокоил лейтенанта пожилой капитан, когда начальство сделало паузу. – Скажи спасибо, что жив остался, тому и радуйся!

– В самом деле! – невесело усмехнулся лейтенант.

Молодой тюремщик и в самом деле мысленно радовался. Он прекрасно знал и видел собственными глазами, как заключенные Кизилов и Богданов владеют приемами боевых единоборств. Не реже, чем раз в неделю, в актовом зале изолятора устраивался «цирк». Руслан и Максим разыгрывали «схватку гладиаторов», причем применяли такие мудреные приемы, акробатические трюки и прыжки, что им позавидовали бы Брюс Ли, Чак Норрис и Ван Дамм, вместе взятые. Бои были постановочные, но никогда нельзя было заранее угадать, кто возьмет верх. Между тем на «гладиаторов» делались нешуточные ставки, а в качестве зрителей бывали не только сотрудники изолятора. Иногда «циркачи» просто демонстрировали различные силовые трюки – перешибали ребром ладони несколько кирпичей, чистенько, без осколков, срубали бутылочные горлышки, с одного удара вгоняли длиннющий гвоздь сразу в несколько досок. За подобные «представления» арестантам полагались некоторые послабления в тюремном режиме. Иногда «циркачей» вывозили на «гастроли». В некие полуподпольные «бойцовые клубы», где оба давали показательные выступления. Ставки там были куда выше. Сегодня Кизилова и Богданова везли именно на такую «выездную сессию»...