Страница 21 из 35
И ван Маппен расхохотался, видя растерянность своего подручного, видя, как тот дрожит и пугливо озирается по сторонам. Ощущение мрачной силы и зловещего величия исходило от фигуры главного смотрителя плотин и шлюзов. Выпрямившись во весь свой громадный рост, скрестив руки на груди, он властно окидывал взором окрестность, и ночь одевала его черным плащом. Он казался сверхъестественным видением, возникшим из ночной тьмы, из сумрака лесов, из глубины холодных каналов.
— Ты хочешь знать, что мы будем делать? — продолжал он. — Мы отомстим! И наша месть будет ужасна!
При этих словах ван ден Хорейк задрожал так, что зубы его застучали. Он принадлежал к тому разряду подлецов, которые способны замыслить любую низость, но обливаются потом от страха, когда приходит время действовать.
— Отомстить кому? Королеве? — пробормотал он. — Что вы еще придумали, ван Маппен?
Но, отвечая ему, тот повернулся к д’Оберкампфу:
— Ты выполнил мои приказания? Элен в надежном месте? Узнал ли ты все, что требовалось?
— Все, что вы приказали, исполнено.
— Так, где же место их встречи?
— Под большой ивой, у фонтана Нептуна.
— Время встречи?
— Два часа ночи.
Ван Маппен потер руки:
— Пошли! Сейчас как раз время…
Быстрыми шагами он направился к городу. Его сообщники следовали за ним на почтительном расстоянии. Спустя полчаса они были возле дворца.
— Ван ден Хорейк! — сказал ван Маппен. — Ты занимаешь должность главного камергера. Ты должен был бы находиться в курсе всех придворных интриг. А между тем ты ничего не знаешь… Иногда я спрашиваю себя, нужны ли мне такие помощники…
Ван ден Хорейку показалось, что вал Маннен взглянул на него с каким-то особенным выражением, и он задрожал еще больше.
— Раз ты ничего не знаешь, — продолжал главный смотритель шлюзов, — я тебе расскажу… Известно ли тебе, что Вильхемина время от времени встречается с Жеромом Фандором?
— Нот… Он никогда не приходит на приемы…
— Фандор не настолько глуп, чтобы являться к королеве публично. Они встречаются ночью, в королевском парке, возле фонтана Нептуна! Теперь понял?
— Да, хозяин… И вы что же, хотите пойти на это свидание?
— Именно так!
— Вы… Вы хотите убить королеву?
— Не исключено…
Королевский дворец и окружающий его парк были погружены в ночную темноту. Время от времени тишина нарушалась перекличкой часовых.
— Ван ден Хорейк, — сказал главный смотритель плотин, — у тебя, конечно, есть ключ от потайной двери… Иди, отопри!
— Хозяин, вы ошибаетесь… Нет у меня никакого ключа…
Ван Маппен сделал угрожающее движение:
— Раз у тебя нет ключа… Раз ты вообще ни на что по пригоден… Придется тебя…
— Нет, нет!.. Я вспомнил… Я знаю, как войти!
Еле передвигаясь на подгибающихся от страха ногах, главный камергер подвел своих спутников к маленькой дверце, скрытой в зарослях плюща. Ключ у него, конечно, оказался при себе.
Через несколько минут трое заговорщиков были уже возле фонтана Нептуна. В ночное время воду в фонтане отключали, и вокруг бассейна царила полная тишина.
— Здесь никого нет… — пролепетал ван ден Хорейк. — Королева не пришла…
— Заткнись! — бросил ему ван Маппен, — Мне надоело слушать твои кретинские замечания! Вот большая ива… Ясно, что сегодня у них свидание не состоится… После всего, что произошло днем… Но раз мы здесь, королева должна прийти!.. Ван ден Хорейк! Ты понял, что от тебя требуется?
— Что?.. Что?.. Я не понимаю…
— Ты сейчас пойдешь к королеве… и сделаешь так, что она спустится сюда… спустится одна!
— Но что… что я ей скажу?
— Ты же придворный! Придумай что-нибудь!.. Скажи, например, что, прогуливаясь по парку, ты услышал возле фонтана Нептуна чьи-то стопы… призывы на помощь… что ты испугался и побежал во дворец… что сейчас поднимешь охрану и организуешь поиск…
— Но ведь если начнут обыскивать парк, то найдут вас…
— Ну какой же ты кретин! Услышав твой рассказ, королева очень испугается, побледнеет… но уже в следующую минуту она назовет тебя трусом и станет высмеивать твои страхи. Ты будешь настаивать на том, что видел и слышал… потом уступишь и скажешь, что, мол, да, все это, возможно, тебе померещилось… Королева посоветует тебе лечь в постель, а сама пойдет спать в сопровождении своих камер-дам.
— И что дальше?
— А дальше — помолчи и делай, что тебе говорят!
Ван ден Хорейк рысью пустился прочь, счастливый в глубине души, что таким образом он как бы выбывает из игры: он скажет королеве то, что от него требуется, а дальнейшее — не его дело!
— Вы думаете, она придет? — спросил д’Оберкампф.
— Еще бы! Готов поклясться голландской короной, которая скоро будет на голове Элен! Вильхемина, конечно, подумает, что у фонтана стонет Фандор, ставший жертвой какого-то несчастного случая. Она постарается скрыть это от придворных и сама прибежит его спасать!
И ван Маппен добавил слова, в которых раскрылась вся низость его души:
— Вильхемина так добра! Вильхемина так глупа!
Д’Оберкампф ничего не ответил. Он скрестил руки на груди и стал ждать дальнейших распоряжений. Они не замедлили последовать:
— Граф д’Оберкампф! Спрячьтесь за этим кустом!
— Хорошо… А сами вы куда, хозяин?
— Это мое дело…
И ван Маппен, сбросив свой черный плащ, лег под большой ивой, где царил полный мрак. Прошло еще несколько минут.
Тишину ночи нарушал лишь плеск воды в бассейне да редкий крик ночной птицы… Вдруг вдали песок аллеи заскрипел под легкими шагами.
— Королева… — прошептал д’Оберкампф.
— Помолчи! — оборвал его ван Маппен.
Королева в накинутом на плечи горностаевом манто осторожно пробиралась между кустами.
— Фандор, — тихонько позвала она. — Господин Фандор? Жюв?
Ей ответил слабый, исполненный страдания голос:
— Каше величество… На помощь… Я умираю…
— Вы ранены! — воскликнула Вильхемина. — Мужайтесь!.. И иду к вам!..
Но в тот момент, когда королева склонилась над человеком, лежащим в тени большой ивы, он внезапно вскочил на ноги. Тяжелый черный плащ накрыл королеву с головой, окутал со всех сторон, лишил возможности двигаться, заглушил ее крик. Граф д’Оберкампф был уже туг как тут.
— Скорее! — приказал ему паи Маннен. — Ватный тампон и хлороформ!
Минуту спустя, опустив на землю неподвижное тело Вильхемины, потерявшей сознание под действием хлороформа, ван Маппен потер руки:
— Вот теперь королева Голландии ведет себя тихо и послушно — как я того хочу!
Между тем граф д’Оберкампф казался удивленным.
— Вы не убиваете ее? — спросил он холодно.
— Пока нет… — ответил тот, кто называл себя ван Маппеном.
На следующее утро королева Голландии пришла в себя, как будто пробудилась от страшного кошмара. Но, к ее ужасу, кошмар продолжался наяву. Она увидела себя запертой в маленькой комнате с деревянными стенами и низким скошенным потолком, который едва позволял ей выпрямиться во весь рост. В комнате были только кровать, стол и стул. «Где я?» — в смятении подумала она. Она хотела открыть дверь — дверь была заперта. Она сделала попытку отворить ставни, закрывавшие узкое окно, но и это оказалось невозможно.
Рядом с кроватью, на которой очнулась королева Вильхемина, валялся ватный тампон. Голова у нее раскалывалась. Острый характерный запах хлороформа наполнял комнату.
— Я попала в ловушку, — пробормотала Вильхемина. — И уж конечно, человек, который набросился на меня, не был Фандором!
Но не только страх за собственную судьбу мучил царственную пленницу. Она представила себе Голландию, лишившуюся своей королевы, неизбежную гражданскую смуту, революцию, которой не замедлят воспользоваться авантюристы и низкие властолюбцы… Обычная женщина на се месте, вероятно, разразилась бы слезами. Но королева в этих трагических обстоятельствах напрягла все свои силы и всю свою энергию.
— Даже если мне суждено погибнуть, — воскликнула она, — королева Голландии не унизится до слез!