Мат

Вот что было известно. Известно было также, что, пошумев немного после выходки Алана, все решили продолжать, и обиженный Росс начал говорить. Говорить-то он говорил, но, слушая его гладкий скучный рассказ, Стелла не могла отделаться от ощущения искусственности. Ну, в самом деле думала она, какой он, к черту, лидер? Разве такого можно назвать лидером? Если бы мы по-настоящему выбирали лидера, вожака, разве я бы хоть на секунду задумалась о нем? Да и не только о нем? О том же Поле, или о Джоан, или о Кевине… Или… о себе? Если бы речь шла о том, чтобы вести за собой этих людей, хотела бы я этого? Не уверена. Совсем не уверена. Скорее уж хотела бы, чтобы впереди шел кто-то вроде… Майкла. Из всех почему-то на ум в первую очередь приходит именно он. Спокойный, уверенный и неуловимо властный. Роб, ему, конечно, сто очков вперед даст во многом, но он все-таки мистер Супермен. Опасный Кот, который гуляет сам по себе. А это не одно и то же. Другая специализация, как сказал Брендон. Который тоже, между прочим, до Майкла не дотягивает. Суров, надежен, но играет по правилам. А Майкл их устанавливает.

А Алан молодец. Взял и ушел. Он здорово изменился за эти два дня. Все мы здорово изменились. Еще вчера не висела над нами эта гнилая подозрительность. А теперь я человека слушаю, киваю, улыбаюсь, а сама думаю: не ты ли, милый, заставил меня в лесу ночевать? Хотя мы, конечно, помним, кто поисками руководил. Вот он сидит, такой большой и серьезный, слушает Росса внимательно и примеру Алана следовать не собирается. Хотя не может такой, как он, выбрать такого, как Росс… Не может, а слушает и не прерывает. Что, если Роберт ошибся? Лодку сломал один, а инициативу перехватил другой? А если не ошибся? Выходит, Алекс? Так или иначе, один из этих людей намеренно и хладнокровно испортил лодку. И несмотря на это или благодаря этому, имеет все шансы победить. Если, конечно, мы ему не помешаем. Но помешаем или не помешаем, выберут или не выберут, а на душе погано… Азарт вчерашнего дня прошел, теперь здесь гадостно и тоскливо. И что дальше, действительно неизвестно. Ушел интерес, ушел…

Она переложила затекшую ногу, устроилась удобнее и вновь начала слушать.

Это случилось во время выступления Пола. Он только закончил живописать окружавшие его сложности («ни черта делать не хотят, лишь бы языками потрепать да настрочить отчет подлиннее») и перешел на позитивные моменты.

— При всем при том кое-что все-таки вселяет надежду. Например, на прошлой неделе…

Что именно вселяло надежду в Пола, осталось загадкой навсегда.

— Да? — сказал трагическим шепотом полузнакомый голос. — Ты знаешь, где я нахожусь?!

Стелле потребовалось несколько секунд для того, чтобы осознать, кто именно произносит эти слова. С таким же успехом мог заговорить стол.

— Ты знаешь… — повторил Эд, прижимая к уху едва видимый мобильный телефон и кривясь, словно от зубной боли.

По всей видимости, незримый собеседник знал. Более того, было очевидно, что этот факт его не беспокоил ни в малейшей степени.

— Что?! — сказал Эд уже громче. — Не может быть! Подожди…

Он встал и, уже нисколько не заботясь о приличиях, пересек комнату.

— А нас заставили сдать… — сказал Брендон.

— Продолжим? — спросил Крис. — Так что там было на прошлой неделе?

Но стоящий у доски Пол не ответил. Его глаза были прикованы к столу, за которым только что располагался Эд. Теперь Эда там не было. А вместо него на правом крае стола лежала папка. Обычная темно-зеленая папка. И она была раскрыта.

Заговорили одновременно все.

— Ну, дает!

— Незачем туда лезть.

— Нельзя же такой шанс упускать.

— Вы что, серьезно?

— Как хотите, а я туда загляну.

— Он же вернется сейчас… Погорим!

— Нечего, нечего!.. Только хуже будет.

— Или все, или никто.

— А если я не хочу вообще?

— Росс, прикрой дверь и стань рядом, — после этих резких, жестких слов Алекса стало тихо.

Росс послушно стал возле двери, оставив узкую щель.

— Пусто, — констатировал он. — Вообще ушел.

— Значит, так, — голос Алекса звенел теперь уже знакомыми командными нотками. — Этот шанс упускать глупо.

Он встал, в полной тишине подошел к столу и резким движением закрыл папку.

— Все, что они о нас сейчас пишут, все, что думают, — здесь. Не читать это — просто наивно. Но читать надо всем.

— Чтобы было честно, — подал от двери голос Росс.

— Или чтоб все были одинаково запачканы, — сказал Роберт.

— Да, — не стал спорить Алекс, — именно поэтому. Так что читать будем вслух.

— И побыстрее, — добавил Пол. — Он может в любой момент вернуться.

Алекс оглядел зал и протянул руку.

— Стой, — негромко сказал Майкл.

Рука Алекса, уже коснувшаяся было папки, замерла.

— Все подумали о последствиях?

— Да, — нетерпеливо ответил Алекс. — Что тут думать?

— Думать всегда полезно. Там ведь не стенограмма. Там выводы.

Алекс скривился.

— Ежу ясно, что выводы. Потому и читать хотим.

— Выводы не для всех удобны, — расплывчато ответил Майкл. — Впрочем, делайте, как хотите. Правила сменить всегда можно.

— Давай, Алекс, — поторопила Джоан. — А ты, Майк, не беспокойся. При чем здесь правила?

И малахитовая обложка порхнула вверх.

Тайны, как известно, бывают разные. Одни ошеломляют и заставляют сердце глухо и учащенно стучать. Другие тонким подвизгивающим голоском выдают секреты, которые не стоят бумаги, на которой написаны. Третьи вгоняют потревожившего их в мрачную задумчивость, могущую окончиться чем угодно. А есть тайны, обманывающие ожидания и оставляющие в недоумении.

Тайна зеленой папки была из разряда таких. Уже десять с лишним минут Алекс под взглядами столпившихся вокруг будущих властелинов корпораций, щурясь и кривясь, разбирал Эдовы каракули. Взгляды вокруг становились все недоуменнее.

«Пока система работает, хотя результат, разумеется, очевиден… Вовсю разворачивается вариант № 3… Классика… Перешли во вторую фазу…»

Короткие гусеницы слов неторопливо ползли по строчкам. Строчки же складывались в нечто туманное и бесполезное. Несомненную ценность имела только одна свежая фраза: «Выделился несомненный лидер». Но кто? Этого каракули не сообщали.

— «Ушли на обед, — морщась, читал Алекс. — Сильный отрыв. Галы… Голосование созревает». Что значит созревает?

— Четвертый день уже? — предположил Пол.

— А шут его разберет, — Алекс перевернул лист. — Бред какой-то. «Явных группировок пока нет… Отклонения в пределах допустимого… Физическая расправа маловероятна…»

— Они ее считают возможной? — удивился Брендон.

— Правильно делают, — тихим голосом сказал Алан. — У нас все возможно.

Алекс оторвался от чтения, коротко глянул на него, перехватил по дороге внимательный взгляд Майкла и вернулся к папке.

— «Сценарий „Ватерлоо“… Необходимость возрастает, пока претендентов нет…»

— Сплошное «пока», — сказал Брендон. — Как будто ждут чего-то. Что там дальше?

— И при чем здесь именно Ватерлоо?

— «Недостаточное влияние на втором уровне… Необходим толчок… Общий уровень интриги в данной группе относительно низок».

Джоан кашлянула.

— Бред, — повторил свой вывод Алекс. — Нулевая польза. Ни имен, ни деталей… И вообще это не все — здесь только два дня. Давайте закругляться.

Он перевернул последний лист.

— Опа… — сказал Пол.

Алекс молча смотрел на украшенный логотипом печатный текст. Это были уже не каракули. Это было письмо — окончание письма. После прыгающего почерка Эда напечатанный текст смотрелся необычайно официально и солидно.

— «…согласию, предложенный формат представляется удовлетворительным всем участвующим компаниям. В свою очередь предоставленный список кандидатур отвечает всем требованиям, предъявленным участвующим компаниям Вашей стороной. Согласно прилагаемому контракту, участвующие компании обязуются признать любого из участвующих претендентов, выбранного по Вашей методике.