Страница 4 из 42
7
Я влетел в мамину комнату полоумный от радости.
Перепрыгнув через стул, кувыркнулся. Плюхнулся на пол.
— Приняли, мама! Приняли! — завопил я что было мочи.
— Тихо ты! — замахала на меня руками мама. — Соседей перепугаешь.
— Мама, меня приняли в спецшколу! — повторил я шепотом. — Приняли безо всякого.
Мама села на стул, сложила руки на коленях.
— Ну что ж, сыночек, это хорошо, — сказала она и заморгала глазами. — Я всегда знала, что ты у меня умница.
— Только уговор: не плакать сегодня, — сказал я строго, всё еще сидя на полу. — Завтра будешь плакать, когда улечу.
Мама растерялась:
— Улетишь? Значит, так далеко?
— В Западной Сибири, мама! Город Чулпан. Живописные места, отличная рыбалка. Грибы, ягоды, лодочные походы по озерам!
Ни о чем об этом у нас с Ивановым не было разговора. Я выдумывал на ходу.
— Господи, на самолете лететь, страсти какие! — причитала мама. — А во сколько самолет?
— В семь утра. Выезжать надо в пять.
— Так автобусы в такую рань еще не ходят! На чем же мы с тобой поедем?
— Не мы с тобой, а я один. Школа пришлет за мной машину.
— Еще что выдумал: один! — сказала мама и все-таки не выдержала, заплакала. — Вещи собирать надо…
— Никаких вещей, мама! Всё там будет. Униформа, спецодежда, — всё бесплатное. Меня предупредили, чтобы не было большого багажа. Только самое любимое. Вот — вельветовые брюки надену, куртку стёганую возьму. Пару книг, зубную щетку, полотенце. Кеды. И всё!
— А теплое? — ужаснулась мама. — Ведь Сибирь же! А зимнее?
— Ну мама, как ты не понимаешь? Самолетом лечу, потом вертолетом… — Это была правда. — Только самое необходимое. Там целый научный городок, свое телевидение…
— Сыночек, миленький, не пущу! — в голос заплакала мама.
Я вскочил, обнял ее за плечи, начал утешать:
— Ну, ну, мама… Ну, ну… Всё хорошо… Всё очень хорошо.
Мама притихла и слушала меня, изредка всхлипывая.
— Нам с тобой повезло, — набираясь уверенности, говорил я. — Мне сказали, что я у тебя одаренный. Мне совершенно необходимо учиться в этой школе. Я буду писать тебе письма раз в неделю… нет, два раза в неделю, а хочешь — каждый день. Хочешь, каждый день?
— Сфотографируйся там… в спецодежде, — сквозь слёзы сказала мама. — Я отцу покажу…
8
Всю ночь мы не спали: укладывали вещи в сумку, вынимали, спорили.
Мама хотела, чтобы я взял валенки.
Я отбивался как мог, но наконец сдался — чтобы её успокоить.
Взамен я выторговал у мамы согласие не провожать меня до аэропорта. Пришлось сочинить, что школьная «волга» будет заполнена до отказа.
Под утро, часов около пяти, мы присели — на дорожку.
— Это ж надо, — сказала мама почти спокойно (навязав мне валенки, она очень повеселела). — Еще вчера мы ничего с тобой такого и не думали… А если бы ты не прочитал это объявление?
— Я не мог его не прочитать, — сказал я уверенно.
Мы поднялись.
— Билет! — вскрикнула мама. — Билет не забыл?
Новенький красивый авиационный билет лежал у меня в нагрудном кармане.
— Даже проезд оплатили, — тихо сказала мама. — Добрые люди. А школьные бумаги я тебе, вышлю, ты не бойся.
Я и не боялся. Глаза б мои их не видели, этих школьных бумаг!
Первый раз в жизни я летел на самолете.
То ли из-за бессонной ночи, то ли просто от волнения, но у меня всё плыло перед глазами, мерцало и зыбилось. Как в стереокино, когда вертишься на стуле и не можешь найти свою точку.
Помню только, что за Уралом под крылом самолета потянулись грязновато-рыжие, замусоренные красным хворостом снега. Я успел сообразить, что это не хворост, а тайга, зевнул, подумал лениво:
"Ничего себе сентябрь! Прохладно будет в куртке", — и как будто провалился сквозь тонкий лед в темноту сна.
Не помню, как объявили посадку, как приземлились… не помню даже, сколько пассажиров было в самолете и были ли они вообще.
Совершенно неожиданно оказался на борту вертолета. Я сидел за спиной у пилота, без сопровождающих, без попутчиков и, привалившись к окну, смотрел вниз, на тайгу и озера. Снега здесь не было, лес стоял ярко-желтый, озёра (их было множество) синели неправдоподобно и радостно.
Пилот в шлемофоне и кожаной куртке похож был на большую заводную игрушку. Он механически работал руками, лица его мне не было видно.
Душа моя пела: целый вертолет везет меня одного! Наверно, я действительно сверходаренный. Супервундеркинд!
А может, там готовят космонавтов?
Сомнения грызли, конечно: какой я вундеркинд, если не помню даже признаков делимости на девять, а в шахматы играю хуже всех в классе?
Но вертолет — вот он, грохочет, трясется весь для меня одного!
Тут пилот неуклюже обернулся и показал рукой на окно.
Я приник лицом к толстому стеклу.
Внизу были всё те же желтые лиственницы, похожие на облезлых лисиц. Среди них голубели озера. Одно из них было необычно круглое.
Ну озеро, и что?
И тут сквозь голубую воду я увидел прямоугольные светло-серые корпуса. Теннисный корт, бассейн, пальмы.
Да, возле бассейна, склонившись одна к другой, росло несколько пальм, невозможно было ошибиться.
Пальмы? В Западной Сибири? В вечной мерзлоте?
Вертолет, накренившись, пошел на снижение, и поверхность озера стала выпуклой.
Вздулась, как огромный пузырь.
Это был совершенно прозрачный купол!
Где-то я читал, что под куполом строить нельзя: парниковый эффект, температура будет слишком высокая. Но вот — построили же!
Видела бы мама! Она всё твердила, что я замерзну, непременно замерзну в палатках. Какие палатки? Какие валенки? Тут пальмы растут у бассейна!
Значит, что? Значит, денег не жалеют.
Точно, быть мне космонавтом.
На самом верху купола темнел серый бетонный круг с невысокой фигурной оградой. Вертолет завис над кругом, моторы взревели. Мягкий толчок, еще один. Сели.
Я начал было суетиться, искать дверную ручку, но пилот молча показал рукой наверх: нельзя, пока винт не остановится. И в самом деле, меня бы сдуло с купола, как пушинку.
Наконец — тишина. Пилот повернулся ко мне, подмигнул.
У него было знакомое лицо: похож, наверно, на какого-нибудь киноактера.
Дверь кабины открылась, ворвался холодный ветер с мелкими острыми льдинками.
Я вскинул сумку на плечо, спустился вниз, нетвердо встал на бетонный круг, огляделся.
Отсюда, с макушки купола, видно было пол-России. Вдали на западе темнели горы: может быть, даже Уральские.
Ну, и что дальше?
Я растерянно посмотрел на вертолет. Пилот медлил.
Я оглянулся и в двух шагах увидел широкую каменную лестницу с алюминиевыми перилами (как уличный подземный переход), ведущую вниз.
Я помахал пилоту рукой и начал спускаться.
Внизу была круглая лифтовая площадка со стенами из полупрозрачного голубого пластика. Горели лампы дневного света. Здесь было немного теплее, чем наверху. Что-то гудело: наверное, кондиционер.
Я нажал кнопку и, уже входя в лифт, услышал, как над куполом взревели моторы вертолета. Всё, теперь уж точно приехали.