Урок супружества

— Ну, я…

— Совершенно верно. — Марианна решительно кивнула. — В конце концов, я думаю, вряд ли имеется большая вероятность сбежать с пиратом прямо с бала у герцогини, или с бандой бедуинов из Олмакс, или с африканскими каннибалами из Воксхолла…

— Кто знает, — пробормотал маркиз.

— …следовательно, поскольку мне не стоит надеяться на приключения любой степени важности, я лучше сосредоточусь на том, чтобы набраться житейского опыта.

Еще одно возмутительное заявление. Томас осторожно подбирал слова.

— И какое же отношение это имеет к моему плану?

— Ну, Томас, это же очевидно, — она с любопытством уставилась на него, словно не могла поверить, что он не понимает о чём, чёрт возьми, она толкует. — Я, безусловно, собираюсь с вами сотрудничать.

— Неужели?

— Разумеется, — девушка кивнула. — Я с радостью поприветствую любое новое знакомство. Буду хлопать ресницами, прикрываться веером или вытворять нечто подобное, и строить глазки каждому потенциальному жениху, который мне попадется. Я буду прилагать усилия, чтобы быть очаровательной и остроумной, такой, какой ожидают от меня мужчины. Буду смотреть на кандидатов, словно они для меня и солнце и луна.

Хелмсли недоверчиво фыркнул и сузил глаза.

— Зачем?

— Боже мой, да чтобы привлечь внимание, — Марианна раздраженно вздохнула. — Перспектива приключения слишком мала, а перспектива набраться жизненного опыта бесконечна.

— Что? — мужчина остановился на ходу и бросил на нее сердитый взгляд. Разумеется, она не имела в виду то, что сказала. — Что, скажите на милость, вы под этим подразумеваете?

— Не нужно говорить со мной в подобном тоне. Я, конечно, не намерена швырять свою добродетель первому встречному. — Она на минутку задумалась. — Тем не менее, я считаю, что добродетель слишком переоценивают.

— В самом деле? — голос Томаса прозвучал непривычно хрипло.

— Конечно, я так считаю, — решительно заявила девушка. — Если кто–то планирует вступить в брак, полагаю, это важно, но если подобное желание отсутствует, то вопрос теряет свое значение, разве не так?

— Определенно нет, — ответил он возмущенно, поражаясь иронии происходящего, тому, что именно он, — кто бы мог подумать — настолько обескуражен подобной женской позицией.

Мгновение Марианна изучала Томаса.

— Знаете, для мужчины с репутацией повесы, вы слишком скучный.

— Скучный? — Томас выпрямился и посмотрел на нее свысока. — Будьте уверены, я ни капельки не скучен. На самом деле, я всюду известен, как прекрасный заводила.

— Вы отлично это скрываете, — мягко произнесла она. — За исключением случаев, когда выпивка льётся рекой, разумеется. Представляю, по какой причине вас считают слегка забавным.

— Я не… Мне нет нужды… — Челюсти его сжались, он взял подопечную под локоть и увлек обратно к прогуливающимся. — Мы не можем стоять тут и спорить о моем характере…

— Я не спорила…

— …и мы привлечём излишнее внимание, — проворчал он. — Еще минута, и весь Лондон будет сплетничать о споре…

— Это не больше чем, дискуссия.

— …между маркизом Хелмсли и юной привлекательной леди…

— Привлекательной? — она взглянула на него, ее карие глаза за очками расширились и выглядели поистине заманчивыми. В этот момент он по–настоящему понял, насколько она хороша.

— Да, — Томас глядел на нее сверху вниз. — Привлекательная, черт бы все побрал!

Без сомнения хорошенькая, очень обаятельная и весьма дерзкая.

Она взглянула в сторону шагающих перед ними людей и улыбнулась мягко и очень интимно. Неожиданно он ощутил выходящую за пределы обычной ответственности потребность защищать девушку.

— А теперь, — он прогнал охватившее его чувство, — скажите, что именно вы подразумеваете под «жизненным опытом»?

— Я пока не до конца уверена, — Марианна приподняла плечо, как бы пожимая им. — Но собираюсь все выяснить по ходу. Хотя я уверена, что ваш поцелуй стал первым шагом.

— Больше никаких поцелуев, — заявил он лишенным всяческих сантиментов тоном, который шёл в разрез с осознанием того, что он будет не прочь целовать ее снова и снова, пока она не растает в его объятиях.

— Возможно, не с вами.

Только со мной.

— Ни с кем.

Проклятье! Он знал, что эти сестрички не принесут ему ничего, кроме неприятностей. Это было опасно, как для него, так и для его чувства чести. Сбыть их с рук, выдать замуж — не было ничего лучше этой идеи. Марианна желала набраться жизненного опыта, что бы она под этим не подразумевала, и кто знает, что было в голове у двух других.

А где они, кстати? Томас осмотрелся с растущим беспокойством. В это время суток прогулочные дорожки были наводнены людьми. Но ему было необходимо определить местонахождение девушек.

Его желудок сжался. Чтоб его, если он их упустил, за это придется расплачиваться. Он просматривал дорогу, запруженную медленно движущимися экипажами, и, в конце концов, начал закипать. Томас крутил головой, рассматривая тех, кто прогуливался позади них. Вытягивал шею и впивался взглядом в спины тех, кто был впереди. Все вокруг кишело шляпами и зонтиками, шелестящими юбками и приглушенными голосами. Все походили друг на друга. Почему только он не обратил внимания, во что были одеты эти проклятые девицы?

— Что это вы делаете? — спросила Марианна.

— Высматриваю ваших сестер, — резко ответил маркиз. — Если вы не заметили, они исчезли. Наверняка побежали набираться жизненного опыта или приводить в действие иной злодейский план, нацеленный только на то, чтобы испортить мне жизнь.

— Ерунда, — рассмеялась девушка, — да ведь они правы…

— Сегодня пешком, Хелмсли? Не в твоем стиле, — раздался за ними протяжный надменный голос.

Томас резко развернулся и едва не застонал. Ему, сидя верхом на прекрасном представителе конского племени, ухмылялся лорд Пеннингтон. Рядом на не менее великолепном скакуне восседал с такой же улыбочкой лорд Беркли.

— Пеннингтон, Беркли, — неохотно поприветствовал их Томас.

Оба имели славу повес и числились в его приятелях. Но в данный момент он не имел желания демонстрировать им своих невинных подопечных.

— Ты поспешил с выводами, Пеннингтон, — взгляд Беркли переместился на нечто позади Томаса, и интонация его тут же приобрела оттенок восхищения, — Это впечатляет гораздо сильнее обычного стиля Хелмсли.

Беркли спешился и подошел ближе.

— Отлично, старик.

Томас обернулся. Марианна, Джослин и Бекки стояли, рассматривая новоприбывших. Их лица озаряли одинаковые улыбки. В эту минуту он увидел их такими, какими их, должно быть, видели остальные. Идеальное воплощение женского обаяния. Свежие, восхитительные и прекрасные. Он нахмурился. Возможно, слишком прекрасные.

— Не стой столбом, Хелмсли. Представь нас, — подтолкнул его локтем Пеннингтон.

Он уже спешился и теперь, как и Беркли, стоял локоть о локоть с Томасом.

— Да, милорд, — Марианна протянула руку Пеннингтону. — Пожалуйста.

Что, черт возьми, случилось с ее голосом? Право слово, он не был таким знойным еще мгновение назад. Томас нахмурился еще сильнее.

— Позвольте представить вам леди Марианну, Джослин и Бекки Шелтон, — неохотно произнес Томас.

— Ребекка, — пробормотала Бекки.

Охваченные приветственным пылом, оба мужчины, по всей видимости, сочли своим долгом перецеловать все предложенные ручки. В чём слегка переусердствовали, по мнению Томаса. И разве Пеннингтон не удерживал руку Марианны намного дольше, чем следовало?

— При более близком рассмотрении, думаю, что прогулка — это великолепная идея. Можем ли мы к вам присоединиться? — спросил Беркли.

— Это большая честь для нас, — Марианна благосклонно одарила Беркли улыбкой — чересчур соблазнительной улыбкой.

— Не будете ли вы столь любезны, — Пеннингтон рассеянно сунул вожжи в руку Томаса и двинулся к Марианне.

Томас с негодованием уставился на них.

— Послушай, Пеннингтон…

— Будь хорошим парнем, Хелмсли, — Беркли передал Томасу собственные вожжи и пристроился между Джослин и Бекки, то есть Ребеккой. И группа двинулась вперед.