Взять реванш

Камилла вздохнула и еще раз оглядела свой наряд. Платье сидело на ней превосходно, только сознание этого не доставило ей радости. Она здесь чужая. И неважно, что еще час назад она нежилась в объятиях Хью. Неважно, что она всерьез влюбилась в него. Она только продлевает собственные мучения. Он не любит ее. Он хотел ее, вот и все. Камилла сомневалась, чтобы он когда-нибудь любил по-настоящему. Любовь и женитьба не входили в его планы. Так как же она смеет мечтать об этом?

Хорошо бы уехать так, чтобы больше не встретить Хью. Перспектива провести с ним весь уикэнд страшила. Камилла понимала, что чем дольше они пробудут вместе, тем сложнее будет последующий разрыв.

Но в глубине души она обнадеживала себя. Сорок восемь часов большой срок, и Хью, возможно, еще полюбит ее. И если она не может уехать, почему бы не принимать судьбу как должное? Почему не пользоваться с благодарностью ее дарами?

Опомнись, призывала она себя, яростно расчесывая волосы. Вернись на землю! Это жизнь, и не следует строить воздушные замки. И потом, неужели ей в самом деле хочется выйти замуж за человека, который не находит ничего дурного в том, чтобы соблазнить чужую невесту?

Она бросила щетку и отвернулась от зеркала. Она была себе противна. Хью ни за что бы не удалось совратить ее, если бы он не чувствовал в ней готовности ответить на его домогательства. Она сама испортила себе жизнь.

Ее мрачные размышления были прерваны стуком в дверь. И хотя еще мгновение назад ее раздирали самые противоречивые чувства, теперь она не колебалась. Изменить что-либо не в ее силах. Вот когда она вернется в Англию, то непременно скажет Хью, что они больше не увидятся. А пока… пока она бессильна.

Час назад, после его ухода, Камилла, проявив запоздалую предусмотрительность, заперла дверь на ключ. Она опасалась, что Хью вернется. Но это был не он, а его мать – Хелен Стентон собственной персоной. Камилла с ужасом воззрилась на нее.

– Камилла, – Хелен улыбнулась обезоруживающей улыбкой, – могу я войти?

– Да, разумеется. – Камилла попятилась в глубь комнаты. – Что-нибудь случилось?

Это был дурацкий вопрос. Что-то должно было случиться, иначе мать Хью не стояла бы сейчас здесь. Перед мысленным взором Камиллы заново прокручивались обличительные кадры. Боже правый, неужели она все видела? Ведь дверь не была заперта. Хью только потом вспомнил…

Хелен вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Камилла, сцепив руки на груди, остановилась посреди комнаты.

– Боюсь, у меня плохие новости, – промолвила Хелен. На какое-то мгновение Камилла испугалась, что с Хью случилось что-то ужасное. Она почувствовала, что ей не хватает воздуха. Однако услышанное огорошило ее сильнее испуга. – Должна вам сообщить, – добавила та, – что Хью пришлось вернуться в Лондон.

– В Лондон?!

Камилла часто заморгала. Хелен наблюдала за ней, склонив голову.

– Да, произошло нечто из ряда вон выходящее. У Линды, той девушки, на которой Хью собирался жениться, серьезные неприятности. Разумеется, как только он услышал об этом, то собрался и уехал.

Камиллой владели самые противоречивые чувства: отчаяние, недоумение, возмущение. Как он мог – что бы там ни произошло – уехать вот так, оставив ее одну? Как он мог поступить с ней так?

– Понимаю, для вас это, наверное, шок, – сказала Хелен.

Камилла поняла, что ей следует скрывать свои эмоции. Они не должны видеть ее униженной. Ей нужно сделать вид, что это всего лишь мелкое неудобство для нее.

– Какая досада! – промолвила она.

– Да уж. – Однако Хелен Стентон было не так-то просто обвести вокруг пальца. – Он причинил вам боль? Так я и знала.

– Нет-нет! – воскликнула Камилла чересчур поспешно. Она не хотела, чтобы ей сочувствовали. – Наши отношения никогда не были серьезными, миссис Стентон. Если Хью представил их вам в таком свете, он несколько преувеличил.

– Да нет, он ничего не сказал. Однако, я полагаю, у вас был повод убедиться, что мой сын может быть совершенно бездушным.

Камилле было трудно судить об этом.

– Согласна, – сказала она и тут же пожалела об этом.

– Как бы там ни было, я только хотела предупредить вас, – поколебавшись, продолжала Хелен. – Естественно, вы можете остаться здесь на уик-энд, если, конечно, этого хотите.

Так вот оно что, с горечью подумала Камилла. Никто – и прежде всего мать Хью – не желает ее видеть. В конце концов, это семейное торжество, и после отъезда Хью у нее нет повода задерживаться.

– Благодарю вас за приглашение, – сказала Камилла, ловя на себе настороженный взгляд Хелен. Какое-то мгновение ее так и подмывало сказать, что она остается. Но она этого не сделала. – Однако я должна ехать.

Облегчение, которое испытала при этих словах Хелен, было едва ли не осязаемым.

– Только вам придется дождаться утра. Я договорюсь с Костанди, чтобы он вас отвез. Девять тридцать утра вас устроит? Или чуть позже?

– Девять тридцать в самый раз, – сказала Камилла.

Хелен просияла.

– Отлично. Я попрошу уточнить расписание лондонских рейсов. Уверена, с этим проблем не будет.

– Хорошо.

Камилла, театрально улыбаясь, ждала, когда же та уйдет. Чего она ждет? Ведь она уже сказала ей все, что хотела. Но Хелен почему-то медлила.

– Да… – наконец пробормотала она. – Насчет ужина.

Камилла внутренне напряглась.

– Да?

– Я… то есть мы… поймем, если вы захотите поужинать у себя.

Именно это и рассчитывала сделать Камилла, однако, услышав такое предложение из уст матери Хью, изменила решение.

– Ну почему же, – сказала она, прекрасно представляя себе, что подумают члены семьи Хью, если она не объявится на ужине: несчастная глупышка, теперь, когда Хью бросил ее, ей даже стыдно показаться на глаза. – Если не возражаете, я присоединюсь к вам. Сегодня прекрасный вечер. Жаль проводить его в доме.

И вот Камилла оказалась сидящей на балюстраде террасы и взирающей подернутыми пеленой слез глазами на полную луну. Ей потребовалось все ее мужество, чтобы выйти на террасу раньше всех остальных и сделать вид, будто она имеет полное право находиться здесь. Разумеется, с некоторыми из гостей она успела познакомиться еще днем, и по крайней мере один из них, Алекс, приходившийся Хью кузеном, не скрывал, что не прочь занять место своего родственника. Однако, не видя среди гостей человека, который пригласил ее приехать сюда, она посреди этого великолепия чувствовала себя инородным телом, а потому сразу после ужина пошла прогуляться.

Она гадала, что делает Хью в данный момент и что за чрезвычайные обстоятельства заставили его столь внезапно уехать. Может быть, барон д'Эрель попал в аварию? Или Линда просто разорвала помолвку? Как бы там ни было, но семья Хью до сих пор видит в ней его невесту. Так зачем же он уехал? Камилла презрительно фыркнула. Было ли это для него просто игрой или он хотел заставить Линду ревновать?

Камилла тряхнула головой, отгоняя тягостные мысли, и обратила внимание на окружающий ее живописный пейзаж. Вечер был прекрасный. Томная луна, фосфоресцируя на спокойной водной глади, придавала морю загадочное очарование. Из дома доносились услаждавшие слух звуки фольклорной музыки, а с моря тянуло ночной прохладой. Такие ночи словно созданы для любви, а вместо этого…

– Мисс Гордон, вам здесь, кажется, не очень-то нравится? – услышала она чей-то скрипучий, с сильным акцентом, голос.

Камилла вздрогнула и обернулась. Она была уверена, что все остались на террасе, репетируя греческие танцы, поскольку на следующий вечер на виллу был приглашен фольклорный ансамбль. Она увидела тлеющий уголек сигары. Привыкнув к темноте, она поняла, что перед ней не кто иной, как сам Андреас Деметриос, дед Хью. Он сидел на пляже в плетеном кресле и наблюдал за ней.

Они уже встречались. Хелен познакомила их, если только беглое сухое представление можно было назвать знакомством. Для Хелен это была всего лишь обременительная повинность, и она сделала все от нее зависящее, чтобы Камилла не оставалась подле ее отца дольше, чем того требовали приличия. Хелен тут же отвела Камиллу в сторону под тем предлогом, будто хочет представить ее еще кому-то из гостей. Камилла решила, что он уже забыл о ее существовании. Но, видимо, ошиблась.