Луна черепов

Кусты обступали тропу, словно низкорослые гоблины, сливаясь уже в десяти футах в сплошную черную массу. Мрак, покрывавший это зловещее плато, был душным и осязаемым и давил на нервы, как и неестественная тишина. Сквозь него даже звездный свет пробивался с трудом, поэтому звезды выглядели размытыми желтыми пятнышками на черном покрывале неба. Порой путник останавливался, будто бы давая шанс невидимому противнику объявиться открыто, но темные заросли упрямо хранили свою тайну.

Миновав равнинные заросли, путешественник добрался до подножия холмов. Далее его путь лежал через небольшую рощу, казавшуюся монолитом мглы в окружавших потемках. Не доходя какой-то дюжины футов до деревьев, человек остановился.

Его глаза, свыкшиеся с ночным мраком, выхватили среди стволов подозрительную тень, явно не принадлежавшую растительному миру. Человек выжидал, но и неясный силуэт оставался неподвижным. Несмотря на то что скрывающееся среди деревьев существо никак не проявляло своего присутствия, путник ясно чувствовал исходящие от него флюиды смерти. Жутью веяло от замерших лесных великанов, среди них определенно таилась погибель…

Путник решил, что дальнейшее ожидание бессмысленно, и двинулся вперед, держа клинок наготове. Шаг. Еще шаг… Он изо всех сил напрягал зрение, чтобы не пропустить первого угрожающего движения. Мужчина был готов поспорить на что угодно, но у дерева определенно таился человек, хотя удивляла его полная неподвижность. Еще пара шагов, и все встало на свои места. Путешественник не ошибся: перед ним действительно оказался человек. Чернокожий. Мертвый.

Негр, пронзенный множеством дротиков, был распят среди стволов. Одна рука, пригвожденная копьем к толстому дереву, была вытянута в повелительном жесте, прямо вперед, вдоль длинной ветки. Кисть удерживал кинжал, пробивший обезображенную ладонь, на которой были отрублены все пальцы, кроме указательного, торчавшего, как корявый сучок. Мертвец указывал простертой рукой в ту сторону, откуда только что пришел человек. Ему были уже знакомы подобные «указатели», столь ценимые некоторыми членами Берегового Братства. Смысл подобных посланий всегда был одинаков: впереди ожидает смерть.

Путешественник, без всякого страха разглядывающий жуткий указатель, улыбался нечасто. Однако теперь он позволил себе скривить губы в сардонической усмешке. Подумать только, он оставил за спиной тысячи лиг, преодолел океан, пересек бескрайние пустыни и джунгли Черного Континента только для того, чтобы наткнуться на мертвое пугало! Неужели они — кем бы «они» ни были — в самом деле полагают, что его заставит свернуть с пути безмозглая садистская выходка?

Человек не уступил искушению отдать салют мертвецу (по зрелому размышлению этот жест показался ему неуместным и не вполне благородным) и двинулся через рощу, по-прежнему ожидая нападения с любой стороны. Его уверенность, что неведомые провожатые вот-вот нападут на него — либо сзади, либо из засады, — окрепла.

Однако путешественник миновал рощу, а ничего подобного не случилось. Выйдя из-под полога деревьев, он оказался перед каменистым склоном, первым из целой череды подобных на пути к горам. Таинственный странник, не снижая темпа, двинулся вперед и вверх.

Что интересно, он ни на секунду не задумывался, насколько удивительны были его действия с точки зрения здравого смысла. Скажите, ну какому нормальному человеку пришло бы в голову карабкаться по каменным утесам на ночь глядя, вместо того чтобы заночевать у их подножия и начать нормальное восхождение с утра? Правда, никто другой и не смог бы совершить это восхождение.

Человек, о котором идет речь, вообще не походил на заурядного обывателя. В своих поступках он руководствовался отнюдь не обыденным здравомыслием. Поставив перед собой цель, он целиком отдавался ее достижению.

Двигаясь кратчайшим путем, он просто сметал все возникающие перед ним препятствия, а уж на такие мелочи, как время суток, и вовсе не обращал внимания. Цель должна быть достигнута любым путем. Именно так. И уж если сумеркам было угодно застигнуть его на самых подступах к Стране Ужаса, да будет так. Тем более ничего не менял тот факт, что в ее внутренние пределы он вторгся в самую глухую ночную пору.

Пока он пробирался меж валунов, размером от головки сыра до целого дома, взошла луна. Ее серебристый свет придал раскинувшемуся под ней миру необычайно загадочный вид. Иззубренные пики не столь уж далеких гор казались зубчатыми башнями чародейских замков. Правда, путешественник не придавался мечтательному созерцательству. Мужчина до рези в глазах вглядывался в залитый лунным светом каменистый ландшафт, стараясь не упустить еле заметную тропу, которой придерживался. Он был готов ко всему: к неожиданному нападению, к предательскому копью, к целой горной лавине, несущейся ему навстречу, наконец.

Однако произошло то, чего он вовсе не ожидал. Из-за громадной базальтовой глыбы на тропу перед ним выступил человек. Глазам путешественника предстал гигант цвета черного дерева. Его облитая лунными лучами кожа лоснилась, так же как и наконечник тяжелого копья, которое воин сжимал в мускулистой руке. Его голову с красивым хищным лицом венчал пышный убор из страусовых перьев. Негр величественно поднял копье, преграждая путь незнакомцу, и ночную тишину разбил человеческий голос.

— Эта земля не принадлежит белому человеку, — заявил чернокожий на диалекте речных племен. — Как называют моего белокожего брата в его родном краале? И что привело его сюда, в Страну Черепов?

— Мое имя — Соломон Кейн, — на том же языке ответил чернокожему воину путешественник. — А привели меня сюда поиски королевы вампиров Негари, что обитает в этих горах.

— Немногие ищут ее. Еще меньше тех, кто находит. И никто не возвращается. — Слова негра были столь же торжественны, сколь и загадочны. Кейн отнес их на счет того, что чернокожие любят подобные двусмысленные и цветастые высказывания.

— Не проводишь ли ты меня к ней? — спросил англичанин.

— В правой руке у тебя длинный нож, — ответил вопросом на вопрос его собеседник. — Но здесь нет львов.

— Зато есть змеи. Одна такая здоровая своротила камень, когда я сюда поднимался. А кто знает, сколько их тут в кустах еще?

Воцарилась недолгая тишина. Мужчины, обменявшись двусмысленностями, смотрели друг другу в глаза. Первым уступил эбеновый гигант. Он отвел взгляд, губы его тронула мрачная усмешка.

— Твоя жизнь в моих руках, — сказал он затем.

— В моей руке — жизни многих воителей. — Кейн холодно усмехнулся в ответ.

Взгляд негра скользнул по высокой жилистой фигуре англичанина, по искрящемуся лезвию его рапиры, которое, казалось, разрезало лунные лучи, потом встретился с его колючими прозрачными глазами, и в его зрачках отразилась некоторая неуверенность.

— Ты не принес с собой даров, — проговорил он. — Но если ты последуешь за мной, я отведу тебя к Ужасающей, к Властительнице Рока, к Алой Госпоже — к владычице Накари, правящей благословенной страной Негари!

Воин отступил в сторону, торжественно пропуская англичанина вперед. Но Кейн, который ни на грош не доверял чернокожему, опасаясь удара копьем в спину, покачал головой.

— Кто я такой, чтобы идти впереди моего брата? Мы оба вожди, так пойдем же бок о бок.

В глубине души пуританин был до крайности возмущен тем, что приходится пускаться на подобные дипломатические ухищрения с кровожадным дикарем, но лицо его хранило невозмутимое выражение.

Чернокожий воин, которому было нечем крыть подобный аргумент, с варварским достоинством поклонился, и они вместе зашагали вверх по тропе, не произнеся более ни слова. Все новые и новые воины, выходя из укрытий, присоединялись к их процессии. Якобы споткнувшийся англичанин бросил взгляд назад и обнаружил, что за ними следовало уже не менее сорока воинов, выстроенных в два отряда. Лунный свет наполнял их тела обсидиановым блеском, озарял высокие головные уборы, стекал с длинных, зловеще изогнутых наконечников копий.