Напарница

— Не помешал? — спросил вампир, дождавшись, когда я усядусь обратно на кровать и запоздало закутаюсь в одеяло.

Мне оставалось только покачать головой, скрывая за ставшим привычным смущением вздох облегчения. Всё-таки пришёл, всё-таки с ним ничего не случилось. Всё-таки не бросил!

Бросит он, как же… Привязался — всю жизнь не отвяжешься. Вслух я сказала только:

— Нет, конечно, я тебя ждала, и давно. Разве ты можешь мне помешать?

— Ну, мало ли, — ухмыльнулся не-мёртвый. — Достала?

Я кивнула и молча показала, где спрятала ключи. Привлекать к себе внимание разговором в неурочный час, так же как и рыться в вещах, отбросив скрывающее меня от жадных взглядов напарника одеяло, не было ни малейшего желания. Напарник проказливо улыбнулся.

— А в целом как ты можешь суммировать свои впечатления, Кати?

Я вздрогнула, услышав из его уст это чужое и чуждое мне имя. Потом открыла рот, намериваясь отвечать, и тут же закрыла. Опасливо покосилась на дверь, потом умоляюще — на напарника. Подробный рассказ займёт всю ночь, а короткий…

— Я тебя слушаю, — неумолимо напомнил вампир.

Я вздохнула, нимало не-мёртвого этим не разжалобив, и приступила к рассказу. Обобщать и суммировать у меня пока ещё выходит плохо, возможно, вся беда в том, что этому не научишь ни личным примером, ни вампирическим внушением. Финансовое положение Таспов, отношения в семье и, отдельно — отношение каждого из родственников к Аманде Рофан. Дата приезда жениха Аманды, сколько с ним приедет слуг, и где их всех собираются разместить. Расположение комнат, количество тайников и сейфов, в том числе кодовых, к которым мне не удалось подобрать ключ, распорядок дня, привычки хозяина, привычки слуг, кто когда уходит спать и в котором часу поднимается, а также кто в семье, по словам прислуги и по моим наблюдением, отвечает за какую часть семейного дела. На середине рассказа я изрядно сорвала голос, перенапрягшись от длительного шёпота, а в глазах вампира заинтересованный блеск сменился голодным.

— Ты безнадёжна, Кати, — подытожил он добытую мной информацию, когда я полностью выдохлась. — Безнадёжна. Я начинаю жалеть, что за тебя поручился. Куда это годится? Никакой самостоятельности! Никого анализа! Как я, по-твоему, должен разбираться во всей этой белиберде?

Я умоляюще прижала палец к губам, но вампир и не думал понижать голос. Он подробно высказывал своё нелестное мнение о проделанной мной работе, начисто игнорируя все достижения и смакуя малейшую ошибку. Я зябко куталась в одеяло: осенней ночью более чем прохладно, из окна сквозило холодом, а комнаты для прислуги отапливались слишком уж скупо. Молча ждала, пока вампиру не надоест витийствовать. Слишком хорошо знала, к каким выводам намерен прийти мой напарник, и как мало я могу воспрепятствовать тому, что сейчас произойдёт. Не-мёртвый даже из вежливости не пытался скрывать голодный взгляд, который упирался в закрытое одеялом горло. Все похвалы и советы будут произнесены потом, равно как и чуть виноватое обещание не «злоупотреблять» моей кровью и больше не смотреть на меня как на сытное блюдо. Я сжала кулаки. Это надо пережить, это не так уж и страшно. Даже в чём-то полезно, пожалуй. Полезно, конечно же. Да, вот только для кого?

Как же я его ненавижу…

— Кати! — возмущённо перебил сам себя вампир. — Ты меня слушаешь?!

— Нет, — честно призналась я, зная, насколько бесполезно обманывать не-мёртвого. — Зачем? Ты и так всё решил, что я могу изменить?

— Дурочка, — засмеялся напарник, внезапно оказываясь рядом со мной. — Не смотри на меня так, ничего я тебе сегодня не сделаю. Я ведь обещал!

— В прошлый раз тоже обещал, — самым невежливым шёпотом проворчала я.

— На этот раз серьёзно. Не то время, глупышка.

Я хотела потребовать объяснений, но тут скрип старой двери заставил меня застыть на месте.

Вампир толкнул меня, опрокидывая на кровать, и дёрнул одеяло — так быстро, что к тому моменту, когда дверь полностью отворилась, я лежала, укутанная, как будто никто ко мне и не являлся этой ночью.

— Не спишь, Кати, деточка? — с фальшивой ласковостью обратилась ко мне излишне бдительная, как оказалось, экономка Таспов.

Я сонно уставилась на неё и помотала головой.

— Ещё нет, госпожа Прош. А вы?

— Не спится. Бессонница замучила, дай, думаю, прогуляюсь… — Серые глаза экономки привычно обшарили комнату, в которой никого, кроме нас двоих, не было. — Услышала голоса, решила заглянуть… проверить.

Последнее слово было произнесено с недвусмысленным нажимом; госпожа Прош и не думала скрывать свои подозрения.

— Голоса?! — недоумённо и даже обиженно переспросила я. — Отсюда?! Но… Госпожа Прош, я вас не понимаю! Какие голоса, о чём вы! Я же одна была!

— Вот именно, — подтвердила экономка, сверля меня раздражённым взглядом. Мой рассеянный, недоумевающий и чуть-чуть испуганный вид заставил женщину несколько усомниться в своей правоте. — Не голоса, — пояснила она. — Голос. Мужской голос.

— Мужской голос?! — в ужасе воскликнула я. — Я ничего не слышала. Как?.. Откуда?..

— Мне показалось, он доносился отсюда, — пояснила экономка. — Или из окна. — Её взгляд метнулся к приоткрытым ставням. — Ты, наверное, крепко заснула от свежего воздуха, и ничего не слышала…

— М-может быть, — растерянно согласилась я с высказанным предположением. — Но…

— Меня это беспокоит, — всё с той же плохо замаскированной в голосе интонацией угрозы произнесла госпожа Прош. — Нам лучше посмотреть, не прячется ли там кто и закрыть окно. Вдруг это домушник или, — тут она лукаво улыбнулась, — вампир.

«Или любовник» — хмуро докончила я про себя. Но послушно поднялась с кровати. Выкинуть меня из дому за постыдное поведение, не уплатив даже положенного жалованья — ну, как упустить такую возможность! Впрочем, обвинение в том, что я приваживаю воров, тоже устроило бы и экономку, и хозяев дома. Госпожа Прош неплотно прикрыла за собой дверь, прошествовала к окну и высунулась оттуда едва ли не по пояс.

— Никого, — с досадой сообщила экономка, устав вглядываться в ночную темень. Закрыла окно и оглядела тесную комнатку, где, кроме кровати, был только шаткий стул и небольшая ниша для одежды с крючками и висящими на них плечиками — по большей части, пустыми. Под кровать, впрочем, я спрятала новенький, купленный по настоянию своей нанимательницы сундучок, а нишу наполовину завесила долженствующей изображать занавеску тряпкой. Вот на неё-то и уставилась дотошная госпожа Прош, не замечая, как вампир, давясь от смеха, выступил из тени за дверью и встал за её спиной. Экономка зачем-то на цыпочках прокралась к нише и картинным жестом отдёрнула тряпку. Никого. Резко обернулась, услышав за своей спиной сдавленное хрюканье — но увидела только ёжика, которого в поместье Таспов держали для борьбы с тараканами и муравьями, и который пробрался в оставленную экономкой щель между дверью и косяком. Какую ёжик приносил действительную пользу, не знаю, откровенно говоря, я вообще не заметила за ним стремления трудиться на благо общества. Забавный зверёк по вечерам начинал обход с кухни, где его ждала мисочка молока, которую далеко обходили кошки, потом наведывался в комнаты прислуги, собирая с каждой горничной свою обычную дань — кусочки сахара, ветчины и сыра. Тараканов и муравьёв я в поместье, впрочем, не встречала, зато не раз посыпала углы, щели и — особенно тщательно — кровати ромашковым порошком и патентованным средством от насекомых. Так что было бы сложновато разобраться, лень ли ёжика приводила к необходимости использовать порошки или порошки лишали зверька законной добычи, вынуждая попрошайничать.

На этот раз всеобщего любимца встретили неласково. Я не решилась угощать ёжика под строгим взглядом экономки, а та попросту замахнулась на беднягу ногой, обутой в тяжёлый деревянный башмак. Бедолаги и след простыл.

Госпожа Прош тщательно закрыла за ёжиком дверь, обратила на меня испепеляющий взгляд и опустилась на карачки перед кроватью. Тяжело пыхтя, вытащила сундук, проверила пустоту за ним и уж было собралась заглянуть внутрь, как ей на плечо легла мужская рука, а над головой раздался вежливый голос: