Хищники

– Ну? – нетерпеливо произнес тот. – Говори. Какие проблемы?

– Насколько я помню, мне намекали насчет премии в случае успешного исхода…

Секунду спустя Пень заметил, как почти детским весельем вспыхнули глаза заказчиков убийства, а уголки их губ изогнулись в улыбке.

– Ах, вот ты о чем! – воскликнул «Розенбаум». – Поди, только об этом и думаешь, верно? Ладно, делай дело и возвращайся. Решим мы твои проблемы. Устраивает такой расклад?

– Более чем, – согласно кивнул Пень.

– Тогда выходим…

Водитель, «Макс» и наркоман покинули черную «девятку» и вышли под мелкий и холодный осенний дождь. Блондин открыл багажник машины и протянул Пню чемоданчик со снайперской винтовкой «ремингтон».

– Мы надеемся на тебя, Саша. Не подкачай!

– Я вернусь, – коротко ответил Пень и, взяв чемоданчик, быстрым шагом направился к видневшейся в деревянном заборе дырке. Нагнувшись, он нырнул в нее и скрылся из виду на территории заброшенных армейских складов.

– Очень в этом сомневаюсь, засранец, – тихо произнес лысый, он же Ворон, глядя вслед приговоренному к смерти подонку. – Считай, что ты уже труп…

Иван и Ворон снова сели в машину и, развернувшись, поехали прочь от места их последней встречи с наркоманом по кличке Пень. Усилившийся дождь очень быстро размыл оставленные автомобилем следы, словно молчаливо подтверждая то, что дело закрыто. По крайней мере, ни от сержанта милиции, ни от его отца уже ничего не зависело.

Пришел черед наемного убийцы, выдававшего себя за бандита Ковдора, показать все, на что он способен. После смерти Пня киллеру предстоит понять, как сильно он ошибался, решив, что придуманная им сказка обманула неуловимого Ворона. И тогда настанет час расплаты.

Не подозревая о том, что над его головой уже занесен меч возмездия, Пень кошачьей тенью скользил мимо обшарпанных ангаров, стремительно пересекая территорию заброшенных складов. Вокруг, как и следовало ожидать, не было ни души. Легко преодолев второй деревянный забор, Пень увидел перед собой огороженный кованой оградой некогда величественный католический собор, богослужения в котором не проводились лет шестьдесят, не меньше. Советская власть не признавала ни Бога, ни черта, и по приказу какого-то большевистского градоначальника в стенах некогда богатого костела был устроен склад воинского обмундирования. С тех пор как армия покинула находившийся неподалеку военный городок, собор стал совершенно никому не нужен и стоял одинокий и заброшенный, взметнув в серое балтийского небо свой позеленевший от времени металлический шпиль, в самом верху которого имелось почти неразличимое с земли смотровое отверстие. Для того чтобы попасть к этому оконцу, необходимо было перемахнуть через ограду, проникнуть в сырое и мрачное здание и найти ту самую единственную ветхую лестницу без перил, которая упиралась в небольшую, не более пяти метров в диаметре, круглую площадку с узким зарешеченным окном.

Пню казалось, что у него вдруг выросли крылья, а где-то на темени появился тот самый третий глаз, о котором писали в своих манускриптах еще древние инки. Пень даже не заметил, как оказался внутри собора. Он стал быстро подниматься по лестницам, которые с возрастанием высоты становились все уже, и по последней винтовой лестнице поднялся на самую верхнюю площадку, с которой открывалась полная панорама расположенных к северо-востоку от собора зданий, в том числе и стоявшего в двухстах пятидесяти метрах и чуть левее ночного клуба «Манхэттен». Клуб и прилегавшая к нему территория были как на ладони! Чуть в стороне от клуба находилась автостоянка, но Пень тут же смекнул, что в такой дождь гости Гаврюкова вряд ли пойдут от стоянки пешком даже под зонтами телохранителей. Значит, машины будут подъезжать к самому входу, высаживать там гостей, а уже затем водители отгонят их на стоянку. Следовательно, время для наведения на цель и двукратного нажатия на курок сокращалось до десяти – пятнадцати секунд. И хотя такой сюрприз неустойчивой балтийской погоды и усложнял работу, задача все равно оставалась выполнимой. Просто теперь придется «провожать» каждого из приглашенных на банкет, держа его лоб или затылок в центре лазерного прицела. Тогда в нужный момент, после команды, прозвучавшей из наушника, останется только задержать дыхание и… нажать на курок. А потом вернуться к машине и получить еще один «пресс» зеленых американских долларов. Вот она – цель!

Следуя полученным инструкциям, Пень надел лицевую маску сразу же, как только покинул территорию складов и проник через провал внутрь собора. Сейчас, располагаясь на огневой точке и собирая снайперскую винтовку, он чувствовал себя спецназовцем, выполнявшим важную и опасную миссию. Канат со спусковым устройством оказался там, где ему и положено было быть, – в стенной нише, и это снова укрепило уверенность наркомана в благополучном исходе операции, в которой он – главное и решающее звено! Без него, Пня, и этот похожий на Розенбаума лысый молчун, и этот самолюбивый белобрысый парень – ничто! Он – все!.. Как приятно сознавать, что ты – эксклюзив!

Пень принял самую удобную позицию для прицельной стрельбы, припал глазом к лазерному прицелу, навел горящую красную точку на вход в клуб «Манхэттен» и застыл…

Надпись на латунной табличке читалась так же легко, как если бы он стоял на ступеньках перед зданием! А это означало, что теперь для него уже не существует расстояния почти в четверть километра и шанс перепутать «клиента» с кем-нибудь другим равен нулю. Если в наушнике прозвучит команда уничтожить человека с родинкой на правой щеке, то у «спецназовца» не возникнет ни малейшего сомнения в том, кто именно является приговоренным.

Пень улыбался, не догадываясь, что приговоренным к смерти является он сам…

В это же самое время Механик тоже мысленно поздравлял себя с победой. Причем – с двойной! Дело в том, что, перечислив гонорар за ликвидацию Ворона – четыреста пятьдесят тысяч долларов – на кодированный банковский счет киллера за границей, бандитский авторитет Бизон по каким-то непонятным причинам не удосужился сделать этот перевод «аккредитивом с условием», чтобы хозяин счета мог получить деньги только после личного уведомления отправителя о выполнении некоего условия. Какое именно условие – уточнять не обязательно, и так все ясно. Таким образом, вся сумма перешла в собственность киллера еще до выполнения взятых им на себя обязательств. Механик узнал об этом как раз в тот момент, когда тщательно планировал операцию по уничтожению неуловимого палача бандитов. Если принять во внимание то обстоятельство, что вскоре после грядущей расправы с самым серьезным за всю карьеру Механика «клиентом» – Вороном – он планировал «завязать» с опасной профессией и устроить себе сладкую жизнь в одной из стран Южной Европы, то он вполне мог плюнуть на само дело и просто «кинуть» доверчивого «папика». Мог. Но не стал. Во-первых, самому Механику это было «западло». Он всегда работал честно, вместо одного «заказанного» никогда не умирали двое или больше, поскольку это дискредитировало исполнителя. И он никогда никого не «кидал». Отлаженная схема: «заказ – „аккредитив с условием“ – исполнение – подтверждение аккредитива – деньги» – до сих пор ни разу не давала сбоев. Заказчики не рисковали обманывать киллера, боясь, что сами превратятся в жертву, а Механик не обманывал заказчиков, так как заботился о своей репутации высокого профессионала.

Но сейчас ситуация складывалась иная! Решение молнией блеснуло в сознании киллера. Механик понял, что самым благоприятным для него исходом будет одновременная смерть и Ворона, и самого Бизона. Сначала Ворон уничтожит бандита, а потом Механик спокойно, без лишнего шума отправит на тот свет сыщика. Круг замкнется. Прибывшие на место убийства менты обязательно установят, откуда производился выстрел из снайперской винтовки, а установив, найдут лежащее там бездыханное тело исполнителя. Привычная схема «зачистки концов», когда после исполнения заказа киллера убивают его же заказчики, заставит матерых оперов лишь развести руками, а на какого-нибудь горемыку следователя повесят очередной бесперспективный «глухарь». Ведь всем известно, что в наши дни раскрываемость заказных убийств практически равна нулю…